Сказки Западной Африки. Живой огонь

Во время сухого сезона насекомые много работают на своих полях. Ведь когда начнутся дожди, они не смогут покинуть свои жилища и будут питаться лишь тем, что успели запасти. Поэтому теперь, во время сухого сезона, все насекомые усердно наполняли амбары и кладовые.

Кузнечик и Богомол были друзьями. Богомол беспечно пел песни, а его друг работал. Кузнечик не раз говорил Богомолу, что пора убирать зерно.

— Успеется,—отвечал ленивый Богомол,—времени еще много.

Богомол рассказывал Кузнечику всякие истории, но тот его не слушал, а продолжал трудиться. И до того Богомолу это надоело, что он решил дружить не с Кузнечиком, а с Пчелой. Он начал развлекать своими песенками и танцами Пчелу, а за это получал от Пчелы еду и питье.

Но случилось так, что Богомол заболел. Двадцать восемь дней он не спал, не пел и не танцевал и даже не выходил из дому. Наконец он поправился и сразу же принялся за прежние свои забавы.

— Почему бы тебе не поработать хоть немного? Ты же теперь здоров,—говорит, бывало, Пчела.

— На следующей неделе,—отвечал ленивый Богомол,— на следующей неделе...

В тот год сезон дождей начался раньше, чем обычно, но непогода не застала насекомых врасплох: они уже запасли себе еду на все дождливые, ненастные дни. И только один Богомол испугался не на шутку. Во время болезни он съел все свои прошлогодние припасы. Он пытался взять в долг у Кузнечика хоть немного зерна, но тот лишь головой покачал.

— Иди к Пчеле, там тебе, может быть, и дадут зерно,— сказал Кузнечик.

Пошел Богомол к Пчеле, но и там его ждал отказ.

На исходе второй недели Богомол умер.

Леопард так много охотился в своем лесу, что быстро расправился со всеми слабыми и неловкими зверями, а те, что уцелели, стали осторожны и хитры, вот Леопарду и не удавалось никого поймать.

Думал он, думал и придумал притвориться мертвым. Звери соберутся, чтобы оплакать и похоронить его, как положено, а он набросится на них и сожрет.

Решено — сделано. Леопард завалился на спину, оскалил пасть, ну точь-в-точь мертвый. А тут еще и мухи налетели, облепили его.

Бежала мимо Антилопа, видит, Леопард бездыханный валяется в пыли. Ох и взволновалась же Антилопа! Тут же кинулась сообщать жителям леса скорбную весть. Все звери очень огорчились и пришли оплакивать Леопарда, хоть многим из них пришлось натерпеться страха от него.

Больше прочих печаловала Белка. Горько рыдала, убивалась и не отходила от тела Леопарда. А Заяц-хитрец держался в сторонке и внимательно ко всему присматривался. Тут-то он и заметил, что бока мертвого Леопарда слегка вздымаются, совсем незаметно для собравшихся. Тогда Заяц спел такую песенку:

На макушке высокого дерева сидела маленькая Обезьянка-сирота. Она, как и Заяц, привыкла всего бояться. Услышав песенку, Обезьянка присмотрелась и тоже заметила, что Леопард тихонько дышит. Тогда и она повторила песню Зайца, добавив к ней такие слова:

Только эти два маленьких зверька понимали, как опасно приближаться к Леопарду. Остальные не послушались их предостережений. Обступив плотным кольцом Леопарда, они плакали, причитали и каждый по-своему выражали скорбь.

Потом все хором запели поминальную песню и под эту песню понесли Леопарда на кладбище. Антилопа и Бородавочник тащили его за передние лапы, другие помогали им сзади. И вдруг Леопард как вырвется! Никто глазом не успел моргнуть, как он набросился на глупых зверей. Вмиг прикончил Антилопу и Бородавочника. Белке тоже досталось — Леопард исполосовал своими страшными когтями ее мордочку. У Белки по сей день остались отметины от Леопардовых когтей. Остальные бросились врассыпную и спрятались кто куда.

А Заяц и Обезьянка долго смеялись над глупцами, которые не видели ничего дальше кончика своего носа.

В давние-предавние времена Кот жил в лесу вместе с другими дикими зверями. И водил он дружбу с Пантерой, своей дальней родственницей.

Кот был великим охотником. Его ловкость, сноровка и проворство помогали ему справляться с любой добычей, какая только ни попадалась на пути. Никому не удавалось спастись от железных кошачьих когтей. Потому-то Кот был всегда сыт и доволен жизнью. Очень ему завидовали за это все родичи.

Пантера хоть и была сильней Кота, но куда ей тягаться с ним в ловкости да гибкости. От Пантеры, бывало, добыча ускользнет, а Кот ее вроде бы играючи нагонит и вмиг расправится.

Однажды Пантера долго следила за тем, как охотится Кот, удивляясь быстроте и точности его движений. Наконец Пантера решила попробовать охотиться так же, как он. Но не вышло у нее ничего. Тогда она попросила Кота взять ее на выучку. Тот охотно согласился.

Занятия начались. Но Кот был очень хитер и недоверчив. Он не спешил раскрывать своей приятельнице все секреты охотничьего мастерства. Для начала он показал ей, как надо ловить добычу прямо перед собой. Пантера оказалась способной ученицей, и первый урок ей очень понравился.

В следующий раз Кот собирался научить Пантеру, как надо ловить добычу справа и слева. Но урока не получилось. Пантера была так голодна, что, забыв обо всем на свете, бросилась на своего учителя, чтобы схватить и съесть его. Однако недаром Кот считался самым лучшим охотником. Он ловко увернулся от страшных лап Пантеры, прыгнул в одну сторону, в другую, потом изловчился и полоснул острыми когтями шкуру неблагодарной ученицы.

Не успела та опомниться, как он вскарабкался на самую верхушку высокого дерева. И там, сидя в безопасности, произнес:

— Моя дорогая Пантера, ты выпила всю воду из колодца, не осталось там ни капли. Тем хуже для тебя. Я очень рад, что не успел обучить тебя всему, что сам умею. Не то пришел бы мне конец.

Так Кот спасся от Пантеры, но на душе у него стало неспокойно. Побаивался он все-таки своей коварной подруги — а вдруг она как-нибудь подстережет его и отомстит. И решил Кот перебраться поближе к человеку. А Пантера на всю жизнь сохранила на своей шкуре следы от кошачьих когтей.

Вот почему Кот стал домашним животным, а у всех Пантер шкура пятнистая.

Однажды господин Черепаха решил выяснить, кто умнее — он или его тесть. Позвал он свою жену и говорит:

— Слушай, ведь я умнее, чем твой отец. Понять не могу, почему все говорят, будто он — первый хитрец и шутник.