Эдуард Успенский - Вниз по волшебной реке

Никто из прохожих не удивлялся, заметив Бабу Ягу в ступе. А многие здоровались с ней.

– Что, погостить приехали?

– Погостить.

– Понятно. А это кто? Внучек ваш будет?

– Правнучек. Племянчатый.

– Хорошенький мальчик. Рыжий.

Митя с интересом смотрел по сторонам. Дома были невысокие. Около каждого дома сад. И вообще город был больше похож на большую деревню. Только он был праздничный и яркий. Наличники на домах были разукрашены. И небо было в два раза синее. И коровы в два раза коричневее. И все прохожие были красавицами и красавцами.

Митя очень долго рассматривал царский дворец. Потом они с Бабой Ягой пошли дальше.

А как только они отошли от дворца, к нему подъехала телега с двумя плечистыми мужиками.

– Эй, парень, – спросили мужики у стрельца, – где тут Соловьёв принимают, разбойников?

– Сейчас узнаю, – сказал стрелец и скрылся за дверью. Вскоре он вернулся с Чумичкой.

– Вот, – сказали мужики, – привезли разбойника. Где его тут сдавать?

– Что вы наделали?! – закричал писарь. – Да как вы посмели лучшего друга нашего Кощея связанного в телегах возить? А ну, развяжите его!

– Эва, как получилось! – говорил один мужик другому.

– Кто же знал, что он друг-то?! – соглашался второй. – Коли он бандит настоящий!

– Убирайтесь, пока целы! – приказал Чумичка. Он взял ошалелого Соловья под руку и торжественно ввёл его во дворец.

Митя с Бабой Ягой в это время уже были возле синего терема. Они долго стучали, пока к ним не вышел дядюшка Домовой.

– Ето кто? Ето кто там пришёл? – спросил он, разглядывая гостей сквозь калитку.

– Ето мы, – передразнила Баба Яга. – Вот кто. Не узнал, что ли?

– Теперь узнал! – радостно заговорил Домовой. – Теперь вижу! Проходи, голубушка! Давно тебя не было. А мальчик этот чей?

– Со мною мальчик. Со мною. Давай отпирай ворота!

Дядюшка заскрипел калиткой.

– Сейчас, сейчас. Стало быть, это внучек будет?

– Правнучек. Племянчатый.

– Хорошенький мальчик. Рыжий.

Они прошли в дом.

– А Василиса где? – спросила Баба Яга.

– Нет Василисы. Убёгла, – отвечал дядюшка. – Войско на Кощея собирать. А я вот дом стерегу.

– А ну рассказывай, что тут у вас делается? – потребовала старуха. – Да потолковее!

– Сейчас, сейчас. Я только чай соображу. Мы тут с Василисой Афанасьевной одну штуку придумали. Волшебную. Сама чай варит. Сама молоко кипятит. Всё сама делает. Самовар называется.

И дядюшка рассказал, что у них произошло. И как прилетел Змей Горыныч и катал бояр. И про Кота Баюна. И про то, как убежала Василиса Премудрая. А чай тем временем остывал.

– А где сейчас тётя Василиса? Что она делает? – спросил Митя.

– Не знаю, – ответил Домовой. – Вот кабы у меня было волшебное блюдечко, я бы всё видел. Так ведь нет его!

– Есть-то оно есть, только разбито, – сказала Баба Яга.

– Из-за Лиха Одноглазого, – добавил Митя.

– Так это склеить можно! – обрадовался Домовой. – Это мы мигом. Мы же этому обучены. А ну давай сюда!

Баба Яга подала ему осколки блюдечка, и Домовой принялся за работу. Сам он был маленький, а руки у него большие и красные. В них легко мог спрятаться целый рубанок. Но этими руками он умел делать всё. Через полчаса блюдечко стало как новое. Дядюшка вытер его чистым кухонным полотенцем и поставил на стол. Потом он тихонько запустил в него наливное яблочко.

И все увидели поля, дороги, реки и леса. А потом появилось огромное Плещеево озеро.

Там, где в озеро впадала речушка, стоял шатёр. К шатру один за другим подъезжали богатыри со своими дружинами. Навстречу им выходила Василиса Премудрая и каждому кланялась в пояс.

– Спасибо тебе, Иван – Коровий сын, что приехал нас из беды выручать. И тебе спасибо, Иван-царевич.

– Чего там! – смущались богатыри. – Надо – значит, сделаем.

Всадники всё прибывали и прибывали. Потом подъехал Емелюшка-дурачок на своей самоходной печи. И все стали над ним потешаться.

– Вы поглядите на него! – схватился за бока Иван-царевич. – Воевать приехал на печке!

– Смотри не поджарься там! – кричал смешливый царевич Анисим. – С боку на бок переворачивайся!

– Друг сердечный – таракан напечный! – поддевал Емелю Финист – Ясный сокол.

А самому Емеле было не до смеха. Он был на одном берегу узенькой речки, а всё войско на другом.

Наконец Емеля выбрал место помельче и велел печке идти прямо в воду. И тут послышалось шипение, и в воздух взлетело облако пара. Вода попала в топку. Емеля так и завертелся на печи. А богатыри ещё пуще захохотали.

– И что смеётесь, дурни?! – закричал Иван – Коровий сын. – Он же для вашей пользы приехал! Помочь вам желает!

– Помочь? – удивились богатыри. – Да он же сабли в руках не держал! Разве что кочергу!

– Или ухват!

– А кто вам обед приготовит? Щи там или кашу? Или вы бабушек с собой прихватили? – съехидничал Иван – Коровий сын.

– Не, – отвечали молодцы, – не прихватили мы бабушек.

– То-то вот!

– А и верно, добры молодцы! – заметила Василиса Премудрая. – Чем смеяться попусту, показали бы силу молодецкую! Вытащили бы печку из реки!

Тут же четыре богатыря, четыре юных царевича – Иван-царевич, Степан-царевич, Афанасий-царевич и царевич Анисим – соскочили с коней и, как были, в доспехах, вошли в реку.

Они наклонились, подхватили печь и легко, словно пёрышко, вынесли на крутой берег.

– Ты уж не обижайся, Емелюшка! Не со зла мы!

– Да ну, чего уж там! Да ничего уж! – застеснялся Емеля. – Подумаешь!

И он стал подкидывать в печь сухие берёзовые поленья.

Тут Баба Яга сняла с гвоздика чистое полотенце и накрыла волшебное блюдечко.

– Почему, бабушка? – спросил Митя.

– По кочану. Спать ложись. Завтра досмотришь, – ответила старуха.

Сколько Митя ни упрашивал её, она заставила его лечь на лавке у окна и укутала тёплым одеялом.

Рано утром в дверь синего терема постучали. Заспанный Домовой ворча пошёл открывать.

Через минуту он вернулся с каким-то листком бумаги.

– Что там? Кто пожаловал? – спросила Баба Яга.

– Гаврила пришёл – слуга царский, – ответил Домовой, растерянно рассматривая листок. – Приказ ему принесли от Кощея Бессмертного. А он неграмотный. Прочесть просит.

– Так прочти ему.

– Не могу. Я ведь тоже грамоте не обученный! Что хочешь могу – спаять, починить, разобрать чего. А грамота у меня в голове не держится. Сколько со мной Василиса ни мучилась, всё без толку! А ты как сама, можешь читать, случаем?