Сказки для маленьких. Часть 2 - от О до Я

А кошка в королевском дворце столько мышей переловила, что и не сосчитать. Она очень устала, у нее даже в горле пересохло, и захотелось пить. Подняла она кверху мордочку и замяукала: “Мяу, мяу!”

Услыхали король и его придворные этот странный крик, испугались и убежали из дворца.

Собрал король своих советников, и стали они думать, как бы им от кошки избавиться.

Наконец решили:

- Уж лучше мы будем страдать от мышей, чем жить с таким чудовищем и рисковать своей жизнью. К мышам-то мы уже привыкли.

И король послал к кошке слугу с приказом уйти из дворца.

- Если она откажется уйти, предупреди ее, что ей будет плохо! - сказал он слуге.

А кошка за то время, пока шел совет, еще больше пить захотела.

И когда слуга спросил ее, согласна ли она уйти по-хорошему, она в ответ опять промяукала:

"Мяу, мяу!"

Слуге показалось, что она говорит:

“Нет, нет!”

Он так и передал королю.

- Ну что ж, - сказал король, - не хочет по-хорошему уходить, придется насильно выгонять!

Он приказал выкатить во двор пушки и стрелять по дворцу.

Дворец загорелся.

Когда огонь дошел до той комнаты, где была кошка, она преспокойно выскочила из окна и убежала.

А по дворцу все палили и палили из пушек - до тех пор, пока от него не осталась лишь груда развалин.

Братья Гримм

Абд аль-Кадир пользовался такой необыкновенной известностью, что мистики всех вероисповеданий стекались к нему толпами. В его приемном зале, всегда переполненном людьми, неизменно соблюдался высший этикет и царило почтительное уважение к традиционным обычаям. Благочестивые посетители придерживались в своих отношениях строгой иерархии: ранг каждого определялся его личными достоинствами, возрастом, репутацией его наставника и тем положением, которое он занимал в своей общине.

Кроме того, они немало соперничали друг с другом в том, чтобы как можно больше обратить на себя внимание султана учителей, Абд аль-Кадира. Манеры его были безупречны. Невежественные или невоспитанные люди на эти встречи не допускались.

Но вот однажды три шейха, первый из Хорасана, второй из Ирака и третий из Египта, прибыли в Даргах со своими проводниками, неотесанными погонщиками мулов. Шейхи возвращались после хаджа (паломничества в Мекку).

В пути они были до последней степени измучены грубостью и несносными проделками своих проводников; одна мысль о том, что скоро они избавятся от этих мужланов, радовала их не меньше, чем предвкушение предстоящего лицезрения великого учителя.

Когда шейхи подошли к дому Абд аль-Кадира, он, против своего обыкновения, вышел к ним навстречу.

Ни единым жестом приветствия он не обменялся с погонщиками мулов, но с наступлением ночи, когда шейхи в темноте пробирались в отведенные для них покои, они вдруг совершенно случайно стали свидетелями того, как Абдаль-Кадир пожелал спокойной ночи их проводникам, а когда те почтительно прощались с ним, даже поцеловал им руки. Шейхи были изумлены и поняли, что эти трое, в отличие от них самих, - скрытые шейхи дервишей. Они последовали за погонщиками и попытались было завязать с ними беседу, но глава погонщиков грубо осадил их:

- Идите прочь с вашими молитвами, бормотаниями, вашим суфизмом и поисками истины. Тридцать шесть дней мы выносили вашу болтовню, а теперь оставьте нас в покое. Мы простые погонщики и ко всему этому не имеем никакого отношения.

Такова разница между скрытыми суфиями и теми, которые только подражают им.

"Еврейская энциклопедия" и такие авторитеты по хасидизму, как Мартин Бубер, отмечали сходство школы Хасидизма с испанскими суфиями, имея в виду хронологию и близость учений.

Это сказание, в котором фигурирует суфий Абд аль-Кадир из Гелана (1077-1166), входит также в жизнеописание хасида рабби Элимелеха, который умер в 1309 году.

Абд аль-Кадир, прозванный "королем" (и точно такой же титул носил Элимеле), был основателем ордена Кадирийа.

Сказка дервишей

Жил когда-то король, и было у него три дочери. Вот задумал он как-то узнать, крепко ли они его любят. И спрашивает он старшую дочь:

- Как ты меня любишь, дорогая?

- Ах,- отвечает она,- я люблю тебя, как жизнь!

- Это хорошо, - говорит он. Вот спрашивает он среднюю:

- А ты как меня любишь, дорогая?

- Ах, - отвечает она, - больше всего на свете!

- Очень хорошо, - говорит он. Наконец спрашивает младшую:

- А как же ты меня любишь, моя дорогая?

- Я люблю тебя, как мясо любит соль,- отвечает она.

Ну и рассердился же король!

- Значит, ты меня вовсе не любишь, - говорит. - А раз так, - вон из моего дома!

И он тут же выгнал ее вон и захлопнул за нею дверь. Так-то вот. Пошла она куда глаза глядят и все шла и шла, пока не подошла к болоту. Там нарвала она тростника и сплела себе из него накидку с капюшоном. Закуталась в нее с головы до ног, чтобы скрыть свое нарядное платье, и отправилась дальше. Долго ли, коротко ли - дошла она, наконец, до одного богатого дома.

- Не нужна вам служанка? - спрашивает.

- Нет, не нужна, - отвечают.

- Мне больше некуда идти, - говорит она. - Жалованья я не прошу, а делать буду что прикажут.

- Что ж, - отвечают ей, - если хочешь мыть горшки и чистить кастрюли, оставайся!

И она осталась, и мыла горшки, и чистила кастрюли, и делала всю грязную работу. А так как она никому не открыла своего имени, ее прозвали "Тростниковой Шапкой".

Вот как-то раз по соседству давали большой бал, и слугам разрешили пойти посмотреть на знатных господ. А Тростниковая Шапка сказала, что из сил выбилась и никуда не пойдет, и осталась дома.

Но как только все ушли, она сбросила свою тростниковую накидку, умылась и отправилась на бал; и уж поверьте мне, нарядней ее на балу никого не было.

И надо же было так случиться, что сын ее хозяев тоже приехал на этот бал. Он с первого взгляда влюбился в Тростниковую Шапку и весь вечер танцевал только с ней. Но Тростниковая Шапка не дождалась, пока кончится бал, и потихоньку убежала домой. Когда остальные служанки вернулись, она уже лежала в своей тростниковой накидке и притворялась спящей.

Наутро служанки и говорят ей:

- Ой, Тростниковая Шапка, кого мы вчера видели на балу!

- Кого? - спрашивает она.

- Была там одна леди - раскрасавица! А уж как разодета-разряжена! Наш молодой хозяин прямо глаз с нее не сводил.

- Вот бы мне взглянуть на нее! - говорит Тростниковая Шапка.

- За чем же дело стало? Нынче вечером опять будет бал, она наверное приедет.

Когда же настал вечер. Тростниковая Шапка опять сказала, что из сил выбилась и никуда не пойдет. Но не успели слуги уйти, как она сбросила свою тростниковую накидку, умылась и поспешила на бал.