Сказки для маленьких. Часть 1 - от А до Н

У нас, как известно, водятся так называемые эмансипированные женщины; к ним принадлежат содержательницы пансионов, повивальные бабки, танцовщицы, что стоят по долгу службы на одной ноге, модистка и сиделки, К этому-то ряду эмансипированных примыкали и две девицы. Они числились девицами министерства путей сообщения и ни за что на свете не хотели поступиться своим добрым старым именем, позволив назвать себя штемпелями.

- Девица - имя человеческое! - говорили они. - А штемпель - вещь! И мы не позволим называть себя вещью - это прямая брань!

Мой жених, пожалуй, еще откажется от меня! - сказала младшая, помолвленная с копром - большой машиной, что вбивает сваи и , таким образом, служит хоть и для более грубой, но однородной работы с девицей. - Он готов женится на мне, как на девице, а пожелает ли он взять за себя штемпель - еще вопрос. Нет, я не согласна менять имя!

- А я скорее дам обрубить себе руки! - сказала старшая.

Тачка же была другого мнения, а тачка ведь не кто-нибудь! Она считала себя целою четвертью кареты, - одно-то колесо у нее ведь было.

- А я позволю себе заметить вам, что название "девица" довольно вульгарно и, уж во всяком случае, далеко не так изысканно, как штемпель. Ведь штемпель - та же печать. Назвавшись штемпелями, вы примкнете к разряду государственных печатей! Разве это не почетно? Вспомните, что без государственной печати не действителен ни один закон. Нет, на вашем месте я бы отказалась от имени девицы.

- Никогда! Я уже слишком стара для этого! - сказала старшая девица.

- Видно, вы еще незнакомы с так называемою "европейскою необходимостью"! - сказал почтенная старая сажень. - Приходится иногда сократить себя, подчиниться требованиям времени и обстоятельствам. Если уж велено девицам зваться штемпелями, так и зовитесь! Нельзя все мерить на свой аршин!

- Нет, уж коль на то пошло, пусть лучше зовут меня барышней, - сказала младшая. - Слово "барышня" все же ближе к слову "девица".

- Ну, а я лучше дам изрубить себя в щепки! - сказала старшая девица.

Тут они отправились на работу - их повезли на тачке; обращались с ними, как видите, довольно=таки деликатно, но звали уже штемпелями!

- Дев...! - сказали они, ударившись о мостовую. - Дев...! - И чуть было не выговорили всего слова: девица, да прикусили языки на половине, - не стоит, дескать, вступать в пререкания. Но между собой они продолжали называть себя девицами и восхвалять доброе старое время, когда каждую вещь называли своим именем: коли ты девица, так и звали тебя девицей! Девицам обе они и остались, - копер, эта машинища, ведь и в самом деле отказался от младшей, не захотел жениться на штемпеле.

Г. Х. Андерсен

Давным-давно, когда город Киото ещё был столицей Японии, жила в Киото лягушка.

Жила она не где-нибудь, а при храме, в маленьком полувысохшем колодце во дворце.

Хорошо ей там было: дно мягкое, липкое, сырое.

Но вот наступило жаркое лето. Такое жаркое, что всё кругом повысохло - лужи, канавы, ручьи. И старый колодец, конечно, тоже совсем пересох. Дно потрескалось, стало сухое и твёрдое. Даже не верилось, что в колодце сидишь.

“Придётся переезжать! - подумала бедная лягушка. - Но куда же? Поблизости всё кругом высохло. Пойду-ка я в город Осака. Осака, говорят, у моря, а я моря никогда не видела. Хоть погляжу, какое оно!”

Выбралась лягушка из колодца и тихонько поскакала по дороге в город Осака.

А в городе Осака жила другая лягушка. В большом круглом пруду ей жилось привольно. Она зарывалась с головой в мягкий ил или плавала в мутной воде среди качающихся водорослей, а в солнечный день грелась на тёплом гладком камне.

Но и в Осака тоже стало очень жарко. Там тоже высохли и канавы, и ручьи,

И пруды. Высох и тот круглый пруд, в котором жила лягушка. Дно совсем обмелело. Всю жизнь жила лягушка в пруду и вдруг очутилась на суше - ни воды, ни ила, одна сухая пыль.

“В Осака засуха! - подумала лягушка. - Надо куда-нибудь перебираться. Пойду-ка я в город Киото. Киото, говорят, столица Японии. Заодно посмотрю на столичные дворцы и храмы”.

Подумала так лягушка и поскакала не спеша по дороге в Киото.

И случилось так, что обе лягушки отправились в путь в один и тот же день и даже в один и тот же час - рано утром. Одна поскакала из Киото в Осака. Другая из Осака в Киото. Скакали лягушки не торопясь: скок - и посидят, скок - и посидят. И так как вышли они в путь в одно и то же время и каждая из них скакала не быстрее и не медленнее другой, то, значит, и встретиться они должны были как раз посередине дороги.

А как раз посередине дороги между Осака и Киото стоит гора Тэнодзан. Вот лягушки прискакали к этой горе, отдохнули немного и стали потихоньку взбираться вверх по склону. Взбирались они, конечно, очень медленно, потому что не привыкли скакать по горам. Пыхтя и надуваясь, лезли они всё выше и выше. Друг друга они ещё не видели, потому что между ними была гора. Наконец лягушки добрались до самой вершины. Тут-то они столкнулись головами.

- Вот так так! - сказала киотоская лягушка.

- Вот так так! - сказала осакская лягушка.

- Я лягушка из Киото и скачу в Осака. А вы? - спросила киотоская лягушка.

- Я лягушка из Осака и скачу в Киото. У нас в Осака такая засуха!

- В Осака засуха? В Осака засуха? - всполошилась киотоская лягушка. - Как и в Киото? Как и в Киото?

- А разве в Киото тоже жарко?

- Как же, как же! У нас в Киото не то что лужи, а даже и колодцы пересохли.

- Значит, незачем нам и скакать дальше, - печально сказала осакская лягушка. - Если у вас засуха и у нас засуха, так уж лучше погибать у себя дома.

Лягушки замолчали и задумались. Обидно возвращаться с полдороги!

Думали они, думали и решили друг друга проверить. Мало ли что тебе наговорят прохожие!

- Я вот что думаю ,- сказала киотоская лягушка. - Уж если я взобралась на этакую гору, так хоть погляжу отсюда на город Осака. Ведь с горы, должно быть, можно увидеть и море.

- Вот это хорошо придумано! - сказала осакская лягушка. - Посмотрю-ка и я с вершины горы. Ведь отсюда, пожалуй, можно увидеть и дворцы и храмы города Киото.

Обе лягушки поднялись на задние лапки, вытянулись во весь свой лягушечий рост, выкатили свои лягушечьи глаза и стали глядеть вдаль.

Смотрели, смотрели, и вдруг киотоская лягушка шлёпнулась на землю и сердито сказала:

- Да что же это такое? Ничего нового, ничего интересного! Точь-в-точь наш Киото! Все говорят: море, море! А никакого моря я в Осака не вижу.

И осакская лягушка тоже рассердилась:

- Что же это такое! Какая же это столица! Точь-в-точь наш Осака. Я-то думала увидеть столичные дворцы и храмы. А на самом деле ничего там нет интересного, всё как у нас.

- Ну, если так, надо возвращаться в Киото! - сказала киотоская лягушка. - Будем ждать дождя дома.