Сказки для маленьких. Часть 1 - от А до Н

Они сговорились, юноша отдал старику все свои деньги и стал хозяином волшебного ящика.

Не успело солнце трижды подняться на полдень, как трое юношей встретились.

— Я нашел чудесный подарок, какого нет нигде на свете! — воскликнул радостно первый жених и показал свое зеркальце.

— Мой подарок еще чудесней,— сказал второй и достал пузырек с волшебным бальзамом.

— Я думаю, что вы оба уступите первенство моему подарку,— хвастливо сказал третий и указал на большой ящик, качавшийся на волнах у самого берега.

Стали юноши спорить, и каждый настаивал, что его подарок самый лучший, самый редкий, лучше его и нет на свете.

Наконец первый жених воскликнул:

— Испытайте мой подарок на деле! Взгляните в зеркальце, и вы увидите девушку, прекрасную, как солнце, и своенравную, как горный ветер.

Все трое взглянули в зеркало и в ужасе отшатнулись: невеста трех женихов лежала на постели без движения и без дыхания.

— Она мертва! — воскликнул в отчаянии первый юноша и заплакал.

— Не плачь! — утешил его второй.— Мой бальзам оживит ее!

— Мы опоздали,— возразил первый.— Пока мы доберемся до берегов Испании, ее уже похоронят, и никакой бальзам не спасет ее.

— Мы будем там раньше, чем сядет солнце! — сказал хозяин ящика.— Поспешим к морю: нас всех доставит на родину мой чудесный корабль!

Все трое, позабыв о недавнем споре, помчались к морскому берегу. Вбежали в ящик, дверца захлопнулась — жжжи! — и чудесный ящик взвился в воздух. Не успело сесть солнце, а юноши, все трое, уже стояли у знакомой калитки. Старик отец выбежал им навстречу и, плача, объявил женихам, что они пришли слишком поздно. Но юноши смело вошли в дом, где без движения и без дыхания лежала невеста трех женихов. Только окропили ее губы чудесным бальзамом, девушка улыбнулась и встала. Радость юношей была беспредельна. А девушка подошла к отцу, обняла его и сказала:

— Ты видишь, отец, я права: мне были нужны все трое, все трое мне пригодились. Если бы не они, не пришлось бы снова увидеть солнце, а тебе — обнимать меня сегодня. А теперь дай мне год сроку, и я выберу одного из трех женихов и назову его своим мужем. А другие двое пускай не сердятся на меня: не могу же я быть невестою трех женихов. К тому же в нашем селении немало красивых девушек, и они без труда найдут себе подруг по сердцу.

Так и было. Прошел год, минула зима, в горах снова зацвел миндаль, а в селении, где жил отец со своей дочерью, сыграли сразу три веселых свадьбы. Которого же из трех братьев выбрала себе в мужья невеста — угадайте сами!

Испанская сказка

Эту сказилку писала не Гусеница. А Очень Хороший Человек, Пожелавший Остаться Неизвестным. Как я пообещала, имени не называю, но и присвоить себе сказилку не хочу. Тем более, что судьба у этой сказилки была трудная. Она провела несколько месяцев на шкафу, научилась охотиться на мух, скучать, впадать в некое подобие летаргического сна и все равно надеялась, что ее когда-нибудь напишут. Раз в неделю, когда со шкафа вытирали пыль, и сказилку брали на руки, она открывала глазки и раз за разом получала в ответ: "Не сейчас". И снова тянулись дни..

А потом сказилку все же сняли со шкафа, постирали в раковине с мылом, отмыли ей все грязные лапки, вытерли пушистым полотенцем, расчесали, накормили, напоили чаем, завязали бантик на макушке и - написали.

Та самая спасенная сказилка :)

К концу лета зарядили дожди. Земля на пустыре размокла и хлюпала, на дне консервной банки, заботливо укрытой ярким пластиковым пакетом, упрямо копилась ржавая лужица, и оно теперь все чаще коротало непогоду под навершием ворот, вместе с нахохлившимися воробьями.

Дождь постукивал серыми пальцами по неплотно пригнанным доскам; в щелях набухали капли. Оно ежилось и чихало, пугая воробьев, ерзало на жердочке и разглядывало людей.

Люди прятались под мокрыми зонтами. Но разглядывать их было интересно. Интереснее, чем короткую асфальтовую дорожку по другую сторону ворот, упиравшуюся в заросший травой пустырь.

Давным-давно на пустыре хотели сделать детскую площадку. С гремящей жестяной горкой, непременной кучей песка, радостно-скрипучими качелями и деревянными идолами Кота-в-Сапогах и Бабки-и-Дедки. С тех далеких пор остались только одинокие ворота с надписью «В сказку» и пустырь. На котором оно и завелось.

Завелось еще в начале лета, незадолго до солнцестояния. Во время одуванчиков, коротких светлых дождей, упругих облаков и вездесущей пыльцы. Тогда оно прыгало на надутых пакетах, пускало зайчиков консервными крышками, разглядывало жуков сквозь осколки бутылок и плело в траве гнезда. Чтобы лежать в теплых солнечных лучах и смотреть, как меняется цвет неба. Ему было весело. Но чем длиннее становились ночи, тем чаще оно задумывалось, что пора бы ему уже случиться.

Однако люди, ходившие мимо пустыря, и даже собачники из окрестных домов, регулярно посещавшие пустырь по важным делам своих псин, совсем не хотели, чтобы с ними что-то случалось.

И никто, совсем никто не верил в надпись на воротах.

А оно пряталось в своих травяных гнездах или в большой консервной банке под ярко-желтым пакетом, подглядывало за людьми и грустило. Недолго и несильно - облака еще были упруги, а ветер пах пыльной листвой и горячим асфальтом.

Но дожди шли все чаще и облака расползались по серому небу клочьями ваты. Ему начали сниться сны. Оно научилось зевать. И сидеть на жердочке целыми днями, печально разглядывая людей. Оно просто еще не знало. Что сны копятся внутри, мешаясь с солнечными зайчиками, облаками, одуванчиками и ожиданием осени, настаиваясь в настоящее. И что все чудеса обязательно случаются.

Ева Орловская

В последний день карнавала, накануне поста, решила молодёжь предместья как следует повеселиться: наняли они скрипачей, и, как сумерки наступили, так и пошёл у них пляс... Подошло время к полуночи; слышат вдруг только все — вроде бубенчики перед самым домом звенят, будто подъехал кто. Выбрался из саней гость нежданный, в дом вошёл, к танцорам подходит. Собою пригож, борода у него, глаза чёрные — да так огнём и сверкают... Снял он шапку, шубу снял, только перчатки на руках остались. И до того полыхал его взгляд — все девчонки про кавалеров своих забыли, с ним лишь одним танцевать хотят. Только он ни на кого и не взглянул, направился сразу к дочке хозяйской, пригласил её — а потом с ней весь вечер и танцевал, ни одной кадрили не пропустил... А парни, которым случалось меж танцами из дома выйти, всё не могли никак на лошадь его налюбоваться. Одно только было с конём этим неладно: вроде издалека прискакал, в пене весь, — а только ни овса не ест, что перед ним поставили, ни воды не пьёт... Ну вот, а в доме, значит, танцоры такой шум подняли, что ребёнка разбудили, малыша хозяйского. Тут-то и заметила бабушка, которая его в колыбели качала, что дело неладно: только гость непрошеный с младенцем рядом окажется, тот так и вздрогнет весь, и ну скорей лицо от него прятать, ручками закрываться. Да ещё углядела старая: поменял незваный красавчик крестик на шее девушки, с которой плясал весь вечер, на цепочку из золота.