Сказки для маленьких. Часть 1 - от А до Н

- Две тысячи пятьсот дукатов, - выкрикнула ханум.

Глашатай провозгласил ее цену и побежал к лавке. Узнал ходжа, как подскочила цена, и ужаснулся, но отступиться от своих детей не мог и снова прибавил один дукат.

Тут ханум подозвала к себе носильщика и велела уступить детей тому, чье слово было последним. Носильщик так и сказал глашатаю, а тот отвел детей к ходже и, получив за них две с половиной тысячи и один дукат, вручил деньги носильщику. Носильщик пошел к ханум, бросил деньги к ее ногам и сказал:

- Вот все, что у меня есть! Возьми деньги себе, а мне дай из них сто дукатов!

Удивилась ханум и говорит:

- Деньги принадлежат тебе, я ничего не возьму. Бери дукаты да немедленно покинь Стамбул, а то не выберешься отсюда живым.

Носильщик от всего сердца поблагодарил ханум, в тот же час выехал на родину и прожил там в довольстве и счастье до самой смерти.

Боснийская сказка

Хозяйка ночи — Луна была недовольна. Дело в том, что несколько звездочек не горели спокойно и весело, как все остальные, а тревожно перемигивались. Казалось, они были очень удивлены.

«Интересно,— подумала Луна,— что могло

удивить звезды? Извержения вулканов? Тайфуны? Нет, звезды давно

привыкли к этому. Здесь что-то не то».

— Дорогие мои,— обратилась Луна к звездочкам,— что это вы разволновались? Что на земле заметили?

— Ах, тетушка Луна,— затараторили звезды,— взгляните вниз, прямо-прямо вниз.

— Вижу, вижу,— сказала Луна,— огромный, сияющий огнями город. Да только что ему удивляться? Каждую ночь под нами проплывает.

— Нет, нет, тетушка, не то. Чуть-чуть левее посмотрите.

— Левее?..— прищурилась Луна.— Река, а на берегу темнеет что-то. Не разберу что.

— Ну, тетушка Луна, ну, пожалуйста,— совсем разволновались звезды.

— Да тише вы,— не сердито прикрикнула Луна,— успокойтесь, а то на землю посыплетесь! Надену очки и все разгляжу.

Надела Луна очки, а пролетавшая мимо маленькая комета заботливо протерла их своим хвостом.

— Ну вот,— сказала Луна,— теперь вижу. Эта темная точка — маленькая деревушка.

— Так,— хором подтвердили звездочки.— А на крыше крайнего домика видите?..

— Ну, глазастые!— Луна поправила очки.— На крыше? Вот невидаль — кошка на крыше. Ой,— запнулась Луна,— что это с ней?

— Плачет,— в один голос ответили звездочки.

— Плачет,— растерянно повторила Луна.

«Что за переполох,— скажешь ты,— почему встревожились звезды? Отчего Луна растерялась?»

Кошка плачет. Ну так что. Мало ли у кого какие причины для слез. Но видишь ли, кошки — существа скрытные, сдержанные. И вдруг... Кошка плачет на глазах у всего звездного неба и не стесняется.

Кошка из нашей сказки сидела на краю крыши и плакала горько-горько. Слезы она вытирала лапками, и лапки ее совсем промокли.

Луна и звезды пошептались и решили помочь этой кошке, такой расстроенной, такой огорченной.

— Милая кошка,— сказала Луна,— поделитесь со мной и со звездами своим горем. Может быть, мы сумеем вам помочь?

Кошке не хотелось рассказывать о своей беде, но и не ответить было неудобно.

— У меня заболел друг,— всхлипнула кошка,— может быть, даже умер. Он погас и молчит.

— Ой,— вздрогнули звездочки.

— Ах,— вздохнула Луна,— а кто же ваш друг?

— Фонарь,— ответила кошка.

И она рассказала, что уже давно дружит с фонарем. Его матовая яр-кая-преяркая шапочка-головка доставала до самой кошкиной крыши и светила всю ночь. И всю ночь кошка и фонарь разговаривали, рассказывали друг другу разные истории, а кошка даже мурлыкала песенки. Фонарь, правда, петь не умел.

Вот и сегодня, как стемнело, кошка вспрыгнула на знакомую крышу. Но фонарь не встретил ее привычным веселым светом. Матовая шапочка тускло белела в темноте. Кошка мяукнула, звала, плакала, но фонарь молчал и не зажигался.

— Вот я и решила, что мой друг очень тяжело заболел,— закончила кошка.

— Да-а,— отозвалась Луна,— лечить фонари я не умею. Но не стоит отчаиваться. Кое-что я все-таки могу, Я и мои подруги звезды владеем некоторыми тайнами волшебства. Я, Луна, подарю вам волшебный лунный камешек. Он заменит вам вашего друга. Сияет он ярче любого фонаря, а его сказочные истории гораздо интереснее обыкновенных земных сказок.

Кошка покачала головой.

— Спасибо,— сказала она,— но мне не нужен волшебный камешек с его неземными историями и неземным светом. И потом, у нас на земле говорят: «Старый друг лучше новых двух».

Луна поправила очки — ей стало немножко неловко, но звездочки поспешили ей на помощь.

— Милая кошка,— замигали они,— мы тоже, тоже хотим дружить с вами! Посмотрите, какие мы яркие, веселые, красивые.

— Да-да,— вежливо соглашалась кошка,— вы веселые, вы красивые, но вы такие... далекие.

— Это не беда,— снисходительно заметила Луна,— я решила вам помочь, и я помогу вам. Я сделаю для вас то, что делается в самых редких, самых крайних, просто в самых исключительных случаях. Я превращу вас в Звездную Кошку, созвездие Кошки.

— Ах!— восторженно сказали звезды. А кошка ничего не сказала.

— Вы слышите, кошка?— продолжала Луна.— Вы будете жить среди звезд. Звезды будут вашими друзьями, вы быстро забудете о фонаре. Вы довольны, кошка?

— Нет,— тихо и почти сердито ответила кошка,— звезды прекрасны, но я не хочу жить среди звезд. Я хочу сидеть на этой крыше и разговаривать со своим другом — фонарем. Я не хочу быть Звездной Кошкой.

— Ну, уж это слишком, слишком, слишком!— возмущенно замигали звездочки.

Они помигали, помигали и успокоились. Звезды слишком обиделись на кошку, чтобы волноваться за нее. Они загорелись ровно и спокойно, как им и положено.

Луна еще некоторое время смотрела на кошку. А потом сказала:

— Вы очень земная кошка. Я не могу вам помочь. Извините.

И Луна сняла очки.

И напрасно. Иначе она бы увидела, что вскоре зажегся кошкин фонарь. Зажегся, потому что о кошкиной беде узнал очень земной человек. Сторож, кажется. Он не знал никаких волшебных секретов, зато умел лечить —«чинить», я хотела сказать,— фонари. Дело-то обыкновенное. Только выходит, обыкновенное важнее волшебного может быть.

Чего не случается на земле.

Наталья Абрамцева

Сережа сидел в комнате и смотрел телевизор. Телевизор менял свой цвет в зависимости от настроения, и оттенки всех цветов радуги, попеременно заполняющие собой весь экран, приковывали к себе внимание мальчика.

В помещении было душно. Седой партизан на плакате грозил пальцем икебане, украшавшей комнату. Часы на стене ходили в обратном направлении, поэтому не было смысла на них смотреть. Сережа открыл форточку и тотчас отпрянул: из щели в окне на пол вывалился солидных размеров кусок ночи и растекся по полу. Телевизор загорелся багряно-алым, что выражало полное недоумение. Мальчик хотел достать из кармана фонарь, чтобы лучше рассмотреть гостя, но тут же убрал обратно, чтоб не навредить ненароком.