Галина Александрова - Домовенок Кузька и Бабёныш-Ягёныш

— Смотри, — объясняет Матвейка, — будет ветер дуть, лопасти будут крутиться, этот ветерок захватывать и в желобок спускать. А уж по этому желобку ветерок будет в печь течь.

— Какой ты умненький, братец! — всплеснула руками Лидочка. — Как все ладненько и ловко придумываешь! Давай быстрее ветродутор на печь прилаживать, пока бабушка Настасья не вернулась. Вот сюрприз для нее будет!

Сидят домовенок с шишигой под крыльцом, слушают.

— Тебе уже можно замечания делать или еще рано? — притоптывает ногой от нетерпения шишига.

— Нет, я еще прозорливый и умный, — отвечает домовенок. — И мы сейчас этого Матвейку побеждать будем.

— А может, не будем его побеждать? Пушть себе ветер в избу дует, пушть прохладненько будет.

— Ох, тетеха-неразумеха! — сердится Кузька. — А еще шишига называется. Если ветер в печку дуть будет, то куда зола полетит? Быстрее в избу беги, золу в печке ешь. Может, еще успеешь.

Побежала шишига Юлька в избу, залезла в печку, давай золу да сажу горстями в рот напихивать. Шишиги — они такие. Просто жить не могут, чтобы всякую гадость в рот не совать, Торопится шишига, а все равно никак не успевает. Много золы в печке накопилось, — Давай, давай, наворачивай, — торопит ее Кузька.

— Ой, не могу больше, Кузенька, ой, животик оттопырился, — хнычет шишига, — я же маленькая, в меня много не влезет.

— Охти мне, матушки, — схватился руками за голову домовенок, — пропал я. Сейчас этот ветродутор работать начнет, вечный позор на мои лапти будет.

— А ты быштро тоже что-нибудь изобрети, Пожа-а-алуйшта, — торопит его шишига.

Хоть и интересно посмотреть ей, как зола из печки полетит, — шишиги просто обожают всякие безобразия — а переживает она за друга, знает, что все окрестные домовые смеяться над ним будут, если он такое допустит.

Вспомнил домовенок, как Матвейка думал, и стал думать точно так же: сначала почесал лапками в шевелюре, потом поковырял в носу, затем пожмурил глаза, а смотреть вдаль с умным видом не стал. На это времени уже не оставалось.

— Ну не домовой у нас, а просто добрый молодец! — воскликнул он наконец. — Еще и вдаль не посмотрел, а уже придумал, как ветродутор победить. Просто чудо, а не домовой. И лапти у него самые ладненькие, и рубаха в горошек, и уши большие, и умище в голове не помещается. Дайте мне зеркало, а то я забыл, что еще у меня самое замечательное.

— Ты не хваштай, а с ветродутором бейся, — делает ему замечание шишига, — а то потом поздно будет.

А придумал домовенок вещь действительно замечательную, Если сам Кузька, шишига Юлька, Кикимора Запечная да кошка Фенечка будут в печку дуть, то ветер они пересилят и в избу он не попадет! Разбудили они кошку, вытащили из-за печи Кикимору, приготовились. Кузька голову в печь засунул, слушает, что там Матвейка говорить будет. А мальчик на крыше сидит, с Лидочкой перекликается.

— Готовность номер один, — кричит, — запускаю!

— И вы запускайтесь, — командует Кузька своим друзьям.

Надули щеки сам Кузька, Кикимора Запечная и шишига, стараются. А Фенечка щеки надула, а в печь не дует — кошки вообще дуть не умеют, только признаться в этом стесняются.

— Чего-то не действует, — кричит Матвейка с крыши, — надо тягу усилить!

Дуют Кикимора Запечная, Кузька да шишига, и чувствуют, что слишком сильно Матвейка тягу усилил. Вот-вот пересилит их ветер.

— Я сейчас немного передохну и еще чего-нибудь придумаю, — решает домовенок.

Ох, зря он это сказал, зря дуть перестал! Потому как без Кузькиной помощи ветер в два счета шишигу, Кикимору Запечную и кошку победил. Ворвался ветер в избу, закружил по комнате, плеснул черной золой на полки с посудой, насыпал ее во все углы, припудрил занавески.

Смотрит на все это Кузька и ничего не узнает. Изба на Дом для плохого настроения Бабы Яги похожа, шишига Юлька — вылитый шахтерский домовой, Кикимора Запечная вообще в обмороке на горке золы валяется: подумала она, что печь ее любимая с ума сошла и теперь негде будет ей, бедной Кикиморе Запечной, жить. Болотные ее не примут, у них своя семья. Да и плохо в болоте — промозгло и сыро.

— Доколе терпеть будем? — говорит среди всего этого безобразия Кузька почти громовым голосом. — Кто в доме этом хозяин? Я или этот Бабеныш Ягеныш из города? Ну все. Терпение мое лопнуло. Не буду больше причитать и за голову хвататься. Буду за свой дом бороться. Я с этим Матвейкой свориться буду. Я этого Матвейку жваркну и задряпаю в два счета. И пусть теперь только скажет, что я — это бабушкины сказки!

Забегают в дом Матвейка и Лидочка посмотреть, как ветродутор работает, а в доме что-то невиданное творится. Печка воет непечным голосом, вместе с ветром из нее остатки золы и пепла летят.

— О! Какой классный у меня ветродутор получился, — радуется Матвейка, — скоро к нам повалят соседи, чтобы я им такой же сделал, а может, и из Антарктиды приедут.

— Ой, что ты наделал! — расстраивается Лидочка. — Бабушка Настасья нас теперь заругает.

Не успел Матвейка ей ответить, как деревянная ложка на полке подпрыгнула, упала и прямо мальчику по лбу попала.

— До чего же у вас тут ложки несознательные, — сердится Матвейка, — совсем вести себя не умеют!

А тут и другая ложка с полки прыгнула, а за ней — третья, четвертая! Прикрывается мальчик руками, пытается от ложек-хулиганок закрыться. А ложки словно обиделись, что их несознательными обозвали, так и сигают с полки, так и сигают!

— Скажи им, чтобы не бились, — просит Матвейка Лидочку, как будто она может приказывать ложкам.

Лидочка-то не может, зато может Кузька. Правда, не ложкам, а шишигам, которые эти ложки на Матвейку кидают. Махнул он лапкой, выкатила шишига Юлька мальчику под ноги целую корзину яблок. Ужас, что в доме творится! Кругом зола летает, Кикимора за печкой трещоткой рулады выдает, сам Матвейка на яблоках скользит и от ложек прикрывается.

— Хватит, Кузенька, хватит, — кричит Лидочка. — Он больше не будет.

А тут и сам Кузька показался. Да не просто выполз из-под лавки, как крысеныш какой-нибудь, а красиво показался, как и положено главнокомандующему над ложками: верхом на венике. Скачет домовенок по комнате, веник его же собственным прутиком настегивает, подгоняет.

А веник не просто скачет, как кузнечик какой, веник по пути еще и золу в кучу сметает. Веники они такие: для них нет большего удовольствия, чем мусор подметать. Это только некоторые совершенно несознательные элементы считают, что веники нужны для того, чтобы тапочку из-под дивана доставать или кошку гонять.