Владислав Бахревский - Фонтан «Три кита»

Маша посмотрела на Прохорова, на старикашку Гуська и вдруг увидела, что у двух людей три тени.

— Ой! — сказала Маша и испуганно отскочила в сторону.

А Прохоров сразу догадался, отчего это она ойкнула, схватил старикашку Гуська за руку и утянул в глухой переулок.

Ну а Гришка примчался домой — и сразу в чулан. А в чулане в сундук залез. И крышку покрепче закрыл. Сам от себя спрятался.

Ведь так, пожалуй, и маме с папой кулак покажешь.

Щёлкнул замок, и Витя остался в доме один. Один в таинственной бабушкиной квартире, которая помещалась на втором этаже набитого тайнами старинного дома.

Первый этаж занимал музей, и окна бабушкиной квартиры находились как раз над скелетом мамонта. У скелета не было бивня и левой задней ноги.

— Виктор — значит победитель! — громко сказал Витя и оглянулся.

Дверь на кухню была открыта, и на ней подрагивала неясная тень.

— Виктор — это победитель! Виктор — это победитель! — пел Витя счастливым голосом, давая понять тому, кто засел на кухне, что его заметили.

Громко топая, мальчик подошёл к дивану, встал на него коленками, старый диван заскрипел пружинами, и в тот же миг Витя вскочил, пронёсся через комнату и нырнул… под кровать.

Наступила ужасная тишина. Витя стоял на четвереньках за кружевным тоненьким покрывалом и ждал. В следующий миг должны были загрохотать шаги того, кто прятался.

«А вдруг это мамонт? Нет! — подбодрил себя Витя. — Днём мамонт не может уйти из музея. А кто же тогда там, на кухне?»

Витя припал щекою к полу, чтобы поглядеть на кухонную дверь, перевёл дыхание, и тотчас же предательница-пыль схватила его за нос и стала крутить и так и этак. Витя вылетел из-под кровати и чихнул.

И никого. Ни мамонта, ни пирата.

Кухонька у бабушки была светлая, чистая. Тень на двери ложилась от махрового полотенца.

От бабушки сбежал её ненаглядный Голубок, чёрный, как дёготь, кот с голубым бантиком. Бабушка пошла на розыски и к обеду просила внука не ждать её.

Витя достал щи, курицу, манную кашу, сметану, колбасу, хлеб, селёдку, абрикосы, помидоры, чеснок, земляничное варенье, халву, солёные огурцы. Сел за стол — и тут… По оконному стеклу заскрежетали когти, в форточке показалась чёрная морда с белыми усами и со светящимися плошками вместо глаз.

— Виктор — это победитель! Виктор — это победитель! — заорал Витя, швырнул в чудовище ложкой и кинулся из квартиры вон. За спиной что-то взвыло, заскребло, покатилось.

— Амц! — щёлкнул коварный английский замок.

И в тот же миг страхи испарились.

«Чего же это я? — сказал Витя самому себе. — В форточку небось Голубок бабушкин лез».

Обед остывал, а ключа не было. Витя на всякий случай постучал, позвонил и поковырял замок гвоздиком. А потом, сгорая от стыда, выскочил на улицу.

На улице светило солнце. Отражённый лучик попал Вите в глаз: в музее, за решётчатым окном, сияли рыцарские латы.

— Мальчик, вы не знаете, где находится в этом районе дом № 888?

Девочка была как девочка. С косичками. Косички так себе, а лента в них широченная, зелёная.

— Я не здешний! — сказал Витя.

— Жаль, — девочка вздохнула и села на скамейку в тень. — Устала. С утра на ногах.

— Как не устать, — согласился Витя, — только это что! У меня обед стынет, а я в дом не могу войти. Замок защёлкнулся.

— Замок я могу открыть, — сказала девочка и первая вошла в подъезд.

Когда тебе хотят помочь, лучше всего помалкивать. Девочка, словно всю жизнь жила в бабушкиной квартире, уверенно поднялась на второй этаж, прикоснулась рукой к замку.

И дверь медленно отворилась.

Витя, конечно, удивился, но ему не хотелось перед какой-то девчонкой показаться простаком.

— Я прошу вас отобедать со мной, — Витя не только сказал эту замечательную фразу, но вдобавок ещё и поклонился. — Есть хочешь?

— Хочу.

Они славно поели: щей и халвы, каши и селёдки, помидоров и чесноку, земляничного варенья и солёных огурцов. А чтобы девочке не было скучно, Витя занимал её страшными рассказами из своей жизни.

— Вот ты, наверное, не знаешь, куда у мамонта, который стоит в музее под бабушкиной комнатой, девались бивень и задняя нога?

— А куда же они девались? — спросила девочка.

— Это всё я, — сказал Витя, оглянулся, и ему опять стало страшно. — Однажды ночью мамонт погнался за нашим Голубком. Да будет тебе известно: мамонты не терпят ни чёрных кошек, ни чёрных котов! Я, конечно, выскочил на улицу, смотрю, а мамонт целится бивнем Голубку в грудь. У меня никакого оружия. Хватаю чудовище за бивень, тяну на себя, и — о чудо! — бивень у меня в руках. Мамонт на дыбы, а я его бивнем. Раз! И задняя нога у него рассыпалась в прах. Не веришь?

— Почему же, — сказала девочка, — всякое бывает.

Провожая свою спасительницу, Витя через решётчатое окно показал ей скелет несчастного мамонта и латы.

— Это латы короля Ричарда Львиное Сердце, — пояснил он. — Они наделены свойством быть впору каждому, кто их наденет. Я их надевал, конечно, тайно. Надеваю шлем — впору. Надеваю панцирь — впору, сапоги, перчатки — впору. Выхожу на улицу, иду, а навстречу лев. Из зоопарка убежал. Вгрызается в меня зубами, в самую грудь, а на груди броня. Мне ничего, а у льва зубы как семечки. Тогда бьёт он меня лапой по голове, а на голове шлем: мне ничего, а у него когти так и брызнули. Схватил я льва железной перчаткой за хвост и держу. Целый час держал, пока сторожа не прибежали.

— Ты очень интересно рассказываешь, — сказала девочка, — я бы тебя ещё послушала, но солнце склонилось к закату, а я так и не нашла дома № 888.

— Я всё нахожу мигом.

Витя хотел вежливо попрощаться, но вдруг попятился. Попятился, попятился и встал за девочку.

На ребят надвигалась огромная мрачная собака. Она зарычала: «Р-р-р!»

Витины ноги подпрыгнули и вознесли хозяина на высокое музейное крыльцо. Собака кинулась, но девочка подняла руку и медленно опустила. И так же медленно собака опустилась у ног своей новой повелительницы.

— Когда на меня напал лев, — сказал Витя и почувствовал, что всё его тело каменеет, а слова ворочаются тяжело, как жернова, — и ко-гда я схва-тил е-го за х-во…

И всё! Последние слова остались недоговорёнными.

— Милая девочка, — остановила девочку с зелёной лентой в косах Витина бабушка, — не попадался ли тебе чёрный кот?

— Мне попадалась вот эта собачка, — ответила девочка, — и вот этот львёнок.