Владислав Крапивин - Возвращение клипера Кречет (с иллюстрациями)

Разве он…

Владик всхлипнул и все рассказал. Лысый гном слушал молча и, совсем как Гоша, дергал бороду. И Пилерс слушал. И черные мачты, которые поднимались в высокое небо среди путаницы тросов и канатов. И луна…

И перед всеми Владик чувствовал себя виноватым.

Но лысый гном, которого звали Митя, повздыхал и сказал:

— Ну, при чем здесь вы… Эх, Гоша, Гоша. Знаете, его погубила страсть к стихам. Все к звездам стремился, повыше… Вот и… Нет, я его не осуждаю, что вы! У каждого свой характер. Но, когда гномы начинают мечтать о заоблачных сферах, это чаще всего кончается печально. Такое уже не раз бывало…

— Но Рептилий Казимирович говорил, что Гоша может вернуться!

Митя покивал блестящей лысиной.

— Это конечно… Только ведь нужно это… Как говорится, благоприятные условия.

— Какие?

— Надо ведь чтоб… Чтобы построили корабль с тем же названием, как у того, на котором этот гном раньше плавал…

— Он на многих плавал…

— Тогда с названием самого любимого его корабля… Я знаю, он все про «Кречет» свой вспоминал. Только теперь таких названий и не дают. Все больше «Иртышлес» какой-нибудь, или, скажем, «Пионер Ашхабада», или знаменитое имя чье-нибудь. Это, конечно, хорошо, да только Гоше-то не легче. Да и не пойдет он на судно, если оно без парусов, он ведь романтик был…

— А если с парусами — пойдет? — с непонятной надеждой спросил Владик.

— Ну, тогда… отчего же не пойти?

— Спасибо! — сказал Владик. Он понятия не имел, где можно взять парусник с названием «Кречет». Но все-таки стало легче: значит, Гоша и правда не совсем умер.

Возвращаться через подземелье очень не хотелось. Владик спросил у Мити, нельзя ли добраться до города по берегу. Оказалось, что очень просто. Надо пройти по тропинке через поросший белоцветом пустырь, вон за те старые дома. А там по шоссе ходит автобус номер восемь.

Пилерс проводил Владика до остановки…

Ночные похождения Владика кончились благополучно. Мама дремала в своей комнате и ничего не заметила. Через окно Владик пробрался к себе.

Понедельник ему пришлось провести в постели. Мама решила, что сын еще не совсем здоров, отпросилась на работе и целый день поила Владика отвратительной настойкой, которую ей дала Игнатия Львовна. Владик послушно глотал эту гадость и думал: «Что же делать дальше? Где взять новое судно с именем «Кречет»?»

Во вторник, после школы, Владик прибежал к воротам яхт-клуба. Стоял безоблачный день, и желтые стены форта отражали солнечное тепло. Шторм утих, и только слабый ветерок полоскал на сигнальной вышке пестрые флаги.

— Здрасте, — бодро сказал Владик знакомому сторожу в морской фуражке. И хотел проскользнуть в ворота. Но сторож глянул неласково.

— Куда? Нечего делать.

— Вы меня, наверно, забыли, — сказал Владик. — Я…

— Никого я не забыл. А делать нечего. Так и приказано: Арешкина не пускать.

— Почему? — испугался и расстроился Владик. — Я к дяде Мише…

— А хоть к кому… Вон твой дядя Миша идет, спроси сам.

Бородатый капитан «Тавриды» шагал через мощеный двор недалеко от ворот.

— Дядя Миша! — отчаянно крикнул Владик.

Тот оглянулся. Насупился. Медленно подошел.

— Почему меня не пускают? — чуть не со слезами спросил Владик.

Дядя Миша хмуро усмехнулся:

— А ты не знаешь?

— Откуда же я знаю?

— Тогда извини, но ты… голова твоя совсем пустая! Тебя что, гладить по этой голове за тот фокус с подземным ходом? Нырнул за дверь — и концы в воду!

Владькина голова повисла будто не на шее, а на шнурке. В самом деле — пустая башка. Почему сама про все это не сообразила?

Чтобы хоть как-то оправдаться, Владик прошептал:

— Но со мной же ничего не случилось…

— С тобой ничего. Но мы-то откуда это знали? Герой… Мы подняли на ноги массу народа. Зуриф искал среди ночи знакомых газорезчиков, чтобы расширили дверь! Потом он целый час лез по этому дурацкому ходу и лишь под утро узнал у сторожа на каком-то ржавом корыте, что был там мальчик в очках и уехал домой… Целая ночь нервотрепки из-за того, что мальчику Владику захотелось приключений!

Владик сдернул очки, вытер глаза рукавом, надел очки снова и посмотрел на дядю Мишу.

— Я не хотел приключений! Вы же не знаете… Там совсем другое дело. Потому что Гоша погиб… — Владик в одну секунду ослеп от новых слез.

Дядя Миша чуть нагнулся.

— Кто погиб?

— Я расскажу, — прошептал Владик. — Только вы, наверно, не поверите… Но я правду расскажу, честное пионерское… Если хотите…

Дядя Миша оглянулся на сторожа, взял Владика за плечи и повел вдоль крепостной стены. Недалеко от ворот лежал в зарослях сурепки ствол старинной корабельной пушки. Дядя Миша сел на него и кивнул Владику: садись рядом. Потом потребовал:

— Ну, говори.

И Владик стал говорить. Про все по порядку. Сначала сквозь слезы и сбивчиво, потом поспокойнее. А когда рассказывал про сторожа Федора Иннокентьевича и гнома Митю, даже чуточку улыбнулся. Но сразу опять насупился.

Дядя Миша сказал:

— История странная, конечно, но я верю. Про корабельных гномов я слыхал, тут все понятно. Не пойму другое…

— Что?

— Почему ты из Синекаменной бухты не вернулся в яхт-клуб? Если не подземным ходом, так на автобусе. Хотя бы на минутку! Мы же там с ума сходили от беспокойства.

— Я не подумал, — прошептал Владик.

— Вот именно!

— Я боялся, что мама увидит, что меня нет. И будет волноваться…

— А по-моему, ты боялся другого, — усмехнулся дядя Миша. — Что тебе крепко достанется от мамы… Хотя, может быть, и не боялся. Человек ты храбрый. Но легкомысленный. Много думаешь о себе и мало о других. Поэтому и храбрость твоя глупая. Начал фокусничать на балконе, а кончилось вон чем… Потом полез в подземный ход, а в клубе — ЧП.

Владик опять опустил голову до самых колен. Дядя Миша продолжал:

— Теперь я думаю: наверно, ты и «Тавриду» спасал, только чтобы показать, какой ты герой…

Владик быстро встал. Потому что эти слова были совершенно несправедливые.

— Никакой я не герой! — со звоном сказал он. — Я боялся! А спасал, потому что надо было спасать! А вы… Если бы я от вас награду просил, а я же не за этим пришел. Я думал, что вы мне поможете. То есть не мне, а Гоше…

Дядя Миша смотрел своими синими глазами внимательно и несердито.

— Чем же теперь Гоше поможешь? — тихо спросил он.

— Но ведь можно построить новый «Кречет»! Пускай не клипер, а просто яхту большую. Только чтобы трюм был для Гоши.

Дядя Миша покачал головой.

— Что ты, мальчик. У нас тут спортивная организация, а не судоверфь…

— Но бывает же, что яхтсмены строят парусники!

— Бывает… Но тогда название готово гораздо раньше яхты. Потому что такая яхта — мечта. У каждого своя. Никто не захочет менять свое название на чужое.