Софья Прокофьева - Астрель и Хранитель Леса

– Каргор… Обещал… Знакомые слова. Ты обещал мне… – глухо проговорил он, и столько страдания, неизжитой боли было в его голосе, что все стихли, глядя на него. – Каргор, ты обещал мне, что я услышу ее голос. Голос моей Дождирены. Взамен ты потребовал: «Отдай мне за это, что бы я у тебя ни попросил». Я согласился и скрепил свое слово клятвой. И я услышал ее голос…

Ренгист Беспамятный оперся на ручки кресла и встал. Он встал так тяжело, как если бы мраморная статуя поднялась с мраморного кресла. Он стоял выпрямившись, величественный, словно былое могущество вернулось к нему. Волосы седым серебром падали ему на плечи, в глазах, не проливаясь, стояли крупные слезы.

Вдруг он пошатнулся, словно силы покинули его.

Волшебник Алеша бросился к нему и успел поддержать рухнувшего ему на руки дряхлого, беспомощного старика. И только он один услышал его угасающий шепот:

– Потом… Потом я сдержал свою клятву, Каргор. Я отдал тебе то, что ты потребовал. Хотя знал, что это смерть, что это страшнее смерти…

Волшебник Алеша и тетушка Черепаха усадили в кресло Ренгиста Беспамятного, и он снова погрузился в безжизненный сон и молчание.

– Растревожили моего доброго господина, – причитала тетушка Черепаха, заботливо укутывая старика мягким бархатным плащом. – Явились сюда какие-то бродяги, коты, дрянные пичужки. Мальчишка из леса. И вправду, кто ты такой, и не пойму, чего тебе надо? – Тетушка Черепаха подозрительно покосилась на волшебника Алешу.

– Мяу! – отчаянно взвыл кот Васька. Тетушка Черепаха нечаянно наступила ему на хвост. – Ну и лапа у вас, надо сказать! Будьте поосторожней, если у вас такие лапки! Поспать не дают порядочному коту.

И он снова свернулся клубком у ног Ренгиста Беспамятного.

Волшебник Алеша в задумчивости потер лоб. Слишком много странного и необъяснимого обрушилось сразу на него. Как будто в этой сказке все страницы перепутаны.

Птичка Чересчур… А тетушка Черепаха? Почему она так ненавидит Каргора? Ренгист Беспамятный. Его непонятная, бессвязная речь. Какая тайна стоит за ней? И главное: голубая искра. Почему она горит и не гаснет и почему ее хочет погасить Каргор? Не здесь ли разгадка всего? Может быть, это и есть та ниточка, за которую надо потянуть, и тогда весь клубок…

Значит, так. Значит, надо непременно проникнуть в башню Каргора. Чем бы это ни грозило. К тому же у него есть кинжал с надписью на рукояти. Так что голыми руками его не взять.

– Птичка Чересчур, – негромко окликнул Гвен маленькую птичку. – У меня к тебе дело. Очень важное. От этого зависит жизнь и смерть. Слышишь, птичка Чересчур?

– Ты – наш друг, Гвен Хранитель Леса. – Птичка Чересчур перелетела к нему на плечо и на миг с нежностью прижалась своей быстрой головкой к его щеке. – Поверь, я сделаю для тебя все, что смогу.

– Добрая душа, хоть и дуреха, – вздохнула тетушка Черепаха. Дрова в камине догорели. Казалось, алые угли тихо шевелятся под мягким пеплом.

Небо на востоке посветлело. Проплыло высокое розовое облако.

– Вот и утро. Развели разговоры на всю ночь, – недовольно проскрипела тетушка Черепаха. – А толку что? Одна болтовня, и все. Разве кто поможет в нашей беде?

Астрель сидела в большом глубоком кресле, поджав под себя ноги.

Солнце грело ей руки и колени. Теплое, полное радости, оно говорило ей о какой-то другой жизни, мешало думать.

«Гвен… Гвен Хранитель Леса… Какие у него добрые глаза! Он совсем молодой, а руки старше. Видно, много поработали. Он – сильный. А как он смотрел на меня! Удивленно. Ну точно ребенок».

Астрель слабо улыбнулась, но улыбка быстро угасла. За эти годы она совсем разучилась улыбаться. Она больше никогда, никогда не увидит Гвена Хранителя Леса. Там, в глубоком подземелье, куда ее бросят, будут только камни вокруг, бездушные, мертвые. Но даже там кто ей запретит думать о Гвене?

За окном послышался капризный тоненький голосок:

– Чересчур, чересчур много окон! Поди отыщи, какое нужно. А, вот она, Астрель! Ну, наконец-то.

В окно влетела птичка Чересчур. Облетела всю комнату, с любопытством оглядывая стены, все вокруг. Нисколько не боясь, опустилась прямо на плечо Астрель.

– Никогда не бывала во дворце и прямо скажу: ничего особенного! – быстро заговорила она. Перепорхнула на руку Астрель, уселась на указательном пальце, перебирая цепкими лапками и хлопотливо вертя головкой. – Чересчур много ненужных вещей, вот что я считаю. Чересчур! А палец у тебя такой тонкий, как веточка. Нет, не сравнить ваш дворец с башенками и домиками, которые строит нам Гвен Хранитель Леса. Ах да, кстати о Гвене. Он прислал меня к тебе.

– Прислал ко мне? – с нетерпением переспросила Астрель. – А что он сказал, милая, добрая моя птичка Чересчур? Что он сказал?

– Не перебивай меня, – строптиво заупрямилась птичка Чересчур. – Все равно мы с Гвеном старые друзья, а ты только вчера с ним познакомилась. Есть разница?

– Конечно, конечно, птичка Чересчур, – поспешно согласилась Астрель. – Ты его друг, самый близкий друг. И все-таки что он сказал?

– Ну уж так и быть, – смилостивилась птичка Чересчур. – Слушай. Ты должна в сумерках убежать из дворца. Только ты не беги к Ренгисту Беспамятному. Все равно он тебе ничем не поможет. Видела его сегодня, залетала к нему. Совсем плох Ренгист Беспамятный, вот что я вам скажу! Его глупая служанка – гнал бы он ее в шею! – отправилась в лес собирать целебные травы и коренья. Ах, кажется, я опять не о том… Так на чем я остановилась?

– Не надо бежать к Ренгисту Беспамятному, а куда бежать? – осторожно подсказала Астрель, боясь рассердить строптивую птичку.

– Ах, ты вечно меня перебиваешь, слова не даешь сказать! – Птичка Чересчур сердито взъерошила хохолок. – Я все уже тебе объяснила. Кто виноват, что ты такая бестолковая? Ты должна в сумерках прийти на опушку Оленьего леса. Гвен будет тебя ждать там. Он уже построил для тебя чудесную башню. Такую высокую, что ты сможешь видеть верхушки деревьев, как будто летишь над ними.

Птичка Чересчур ревниво покосилась на Астрель и перепорхнула на подоконник.

– Чересчур много хлопот из-за такой девчонки, как ты. – Она надменно вскинула головку, но, взглянув на кроткое и нежное лицо Астрель, быстро вздохнула и защебетала ласково и доверчиво: – Мы с тобой тоже друзья. Ты милая. Хотя, конечно, Гвен… Ах, я заболталась. Мне надо залететь еще к одному моему другу. Впрочем, лечу!