Корнелия Функе - Король воров

Ренцо распихал деньги из сейфа по карманам куртки, сунул щипчики в карман брюк и обвел всех глазами.

— Желаю тебе счастья, Король воров, — сказал он, распахивая входную дверь. Порыв ветра тут же обдал его каплями дождя. — Если захочешь нас навестить, позвони в колокол у ворот. Буду дома — открою.

— Всякий раз, проходя мимо собора Святого Марка, я буду вспоминать графа, — улыбнулся Сципио.

Ренцо кивнул.

— Барбаросса! — сказал он уже с порога. — А тебе советую впредь забыть дорогу на остров Тайн. Потому что собаки наши твой запах никогда не забудут.

Барбаросса ответил ему сумрачным взглядом.

— Ну и что из того? Не вечно же эти твари жить будут, — пробормотал он вполголоса, но Ренцо уже повернулся и шагнул на улицу. Там по крышам неистово барабанил дождь, словно небо пообещало морю затопить город напрочь.

Сципио подошел к окну и смотрел Ренцо вслед, пока тот не исчез из вида.

— Проп, ты ведь пойдешь сейчас к Иде Спавенто, верно? — спросил он, не оборачиваясь. — Я тебя провожу, ты не против?

— Конечно. Ты, кстати, вполне можешь заночевать у нас в комнате, по крайней мере сегодня, — сказал Проспер, но Сципио только покачал головой.

— Нет, — проговорил он, все еще глядя на дождь. — Сегодня ночью мне надо побыть одному. У меня осталось еще немного денег, я сниму себе комнату в гостинице, с большим зеркалом, чтобы привыкнуть к своему новому лицу. Может, попрошу Моску выделить мне сколько-нибудь фальшивых денег. На крайний случай. В каком отеле твоя тетя остановилась?

— «Габриэлли Зандвирт», — ответил Проспер. И подумал, не лучше ли ему первым делом отправиться туда.

— Пойдем-ка сперва к Иде, они все там, наверно, уже о тебе беспокоятся, — сказал Сципио, словно разгадав его мысли.

— А что будет со мной? — Барбаросса настырно втиснулся между ними.

Проспер и Сципио начисто забыли о Рыжей Бороде. Каким же он казался маленьким среди всех этих дорогих и бесполезных вещей, которые он с такой страстью добывал по дешевке! Прилавок магазина был теперь ему примерно по плечо.

— Вы можете переночевать у меня, — затараторил он. — Квартира у меня большая, очень большая, тут рядом, буквально рукой подать.

— Нет уж, спасибо, — ответил Сципио, набрасывая накидку на плечи. — Давай, Проп, пошли.

— Секундочку, что за спешка! Да погодите же вы! — Барбаросса кинулся к двери, пытаясь загородить им дорогу. — Я вас провожу! — объявил он. — Один я тут не останусь, даже вопроса нет. Завтра, может, все будет уже иначе, но сегодня… — Взгляд его с тревогой рыскал по мокрым оконным стеклам. — Скоро стемнеет, да что там, уже темно, и льет как из ведра, того и гляди, весь город смоет, а мне ни до ручки холодильника не достать, ни до кофеварки не дотянуться. Нет уж, дудки! — Он оттолкнул руку Сципио, когда тот попытался открыть дверь. — Я иду с вами. Как уже сказано, только до завтра, и баста!

Проспер и Сципио растерянно переглянулись. В конце концов, Проспер пожал плечами.

— Можем уложить его на место Бо, — сказал он. — Если на одну ночь, Ида, надо полагать, возражать не станет.

Радость облегчения разлилась по все еще круглому, но совершенно безбородому лицу Барбароссы.

— Я сейчас! — крикнул Барбаросса, куда-то метнувшись, и уже через секунду вынес огромный зонт. Укрывшись под ним от дождя, они втроем пустились в неблизкий путь до Кампо Санта-Маргарита.

Лодку своего отца Сципио так и оставил там, где они пришвартовались. Два дня спустя ее обнаружила морская полиция, и доктору Массимо сообщили, что лодка, об угоне которой он заявил, благополучно найдена. А что касается его сына, об исчезновении которого доктор заявил тогда же, то о нем по-прежнему не было ни слуху ни духу.

Сципио был прав: в доме Иды Спавенто о Проспере беспокоились, страшно беспокоились. Все припомнили, какое мрачное, отчаянное лицо было у него во время их последней совместной трапезы. Припомнили и то, что даже Оса не смогла его утешить. От Бо им пока что худо-бедно удавалось скрывать, насколько все они встревожены, Оса уговаривала малыша остаться у Лючии со своими котятами, но тот только тряс головой, схватил Виктора за руку и отправился вместе со всеми. Сперва на всякий случай дошли до «Зандвирта», потом справились в полиции, обзвонили больницы и сиротские приюты. Жако тем временем в Идиной лодке объезжал все каналы, показывая фотографию Проспера гондольерам, а Моска и Риччио опрашивали народ на причалах. Но пошел дождь, и небо потемнело так, что казалось, даже солнышку не найдется на нем сухого места, а Проспера все не было — словно и след простыл.

Ида и Оса первыми вернулись домой, они просто не знали, где еще искать. На Кампо Санта-Маргарита они повстречали Виктора со спящим и насквозь промокшим Бо на плечах. Одного взгляда Виктору в глаза Иде оказалось достаточно, чтобы понять: он тоже никакими успехами похвастаться не может.

— И куда только мог мальчишка подеваться? — вздохнула она, отпирая входную дверь. — Лючию я попросила на всякий случай в кинотеатре проверить, она тоже скоро вернется.

Оса настолько выбилась из сил, что только уткнулась лбом Иде в плечо.

— Может, он на какой-нибудь корабль пробрался и теперь уже где-то далеко-далеко, — пробормотала она с тоской.

Но Виктор покачал головой.

— Не думаю, — сказал он. — Сейчас уложу Бо в постель, выпью рюмочку Идиного портвейна и сбегаю потом к доктору Массимо. Может, Сципио что-нибудь о Проспере слышал. Я уже несколько раз туда звонил, но у них никто не отвечает.

Ида распахнула входную дверь.

— Да, это тоже возможность, — пробормотала она и остановилась в дверях как вкопанная.

— В чем дело? — спросил Виктор. Но тут же и сам услышал. Из кухни доносились чужие голоса.

— Жако? — спросил Виктор. Но Ида только головой покачала.

— Он поехал в Мурано.

— Я могу сходить в разведку, — прошептала Оса.

— Нет уж, предоставьте это мне, — тихо возразил Виктор, осторожно укладывая Бо в кресло у двери. — Вы обе остаетесь здесь с Бо, а я погляжу, что это за гости у нас. Если начнутся неприятности, — он протянул Иде свой сотовый телефон, — вызывайте полицию.

Но Ида передала телефон Осе.

— Я тоже пойду, — решительно прошептала она. — В конце концов, они сидят на моей кухне.

Виктор вздохнул, но даже не стал Иду отговаривать. Они, крадучись, двинулись вперед по темному коридору. Оса с тревогой смотрела им вслед.

Дверь кухни была открыта. За большим столом, на котором Лючия обычно раскатывает тесто для лапши, сидели трое — двое мальчишек и рослый мужчина, поразительно напомнивший Виктору достопочтенного доктора Массимо, только значительно моложе. Из мальчишек тот, что поменьше, был едва ли не младше Бо, с темно-рыжими, ржавого оттенка, локонами; он как раз потянулся за бутылкой портвейна, что стояла на столе перед непрошеными гостями уже наполовину опустошенная, но другой, тот, что постарше, решительно бутылку от него отодвинул. Он сидел спиной к двери. Но едва он повернул голову, у Иды вырвался вздох облегчения, столь громкий, что паренек испуганно обернулся.