Алекс Т. - Сказки Бабушки Ёжки. 10 с половиной Сказок

– Надо держать свои желания в узде!

– Зачем?

– Искушения и соблазны разрушают Одуванчик твоей души. Если ты подчинил их, твоя душа становится сильнее, а вместе с ней и ты. А если они подчинили тебя, то ты становишься их рабом, слабым и безвольным, как тля у муравья.

– Но я же только попробовал…

– Этого бывает достаточно, чтобы стать рабом. – Бабушка Ёжка надвинулась на Рюшу и скомандовала:

– Давай, дружок, просыпайся! Не надейся, что Великая Бася будет всю ночь караулить твой сон. Ей, между прочим, на охоту пора.

– Скажи, бабушка, а на кого она охотится?

– На разных… э-э… нет, ты сам у неё спроси. А сейчас просыпайся и топай домой. И помни мою сказку про мёд!

Бабушка воспарила выше. Сквозь неё пролетали бабочки и голубокрылые стрекозы.

– Да присказку не забывай: сказка ложь, да в ней намёк! Добрым ёжикам урок.

– Ладно, бабушка, я больше не буду… – бубнил Рюша.

– Тебе решать – мёд или не мёд, – бабушка чуть поблёкла: – Знаешь, сделать правильный выбор – самое трудное в жизни.

«Да уж, бабушкам только дай повоспитывать…» – тише тихого подумал Рюша и сказал:

– А медитация, наверное, произошла от мёда…

– Не уверена… Скорее, наоборот… – и бабушка померкла.

…Рюша проснулся. Вокруг было сумеречно и тихо. Ёжику стало неуютно и зябко. Из последних бликов уходящего сна до него долетел едва различимый голос бабушки Ёжки:

– И пойми, наконец, дома надо спать, дома!

– Да понял я, понял… – буркнул ёжик, встряхнулся и услышал, как где-то наверху из сумрака отозвалась сова:

– Вот и хорошо, что понял. А теперь ступай домой – мне на охоту пора.

– Ох, и горазд ты спать, Рюша, да ещё и где придётся… – бабушка Ёжка склонилась к ёжику и покачала головой: – Не бережёшь себя, дружок… И как отучить тебя, ума не приложу… – едва ощутимая бледно-фиолетовая пелена слегка заколыхалась, и Рюша не только услышал, но и увидел бабушку Ёжку. – Ну ладно, что-нибудь придумаю… – бормотала она, наплывая на ёжика, и ему казалось, что от неё исходит тепло его милой матушки.

– Да-а, Рюша, – раздумчиво произнесла она: – Эфир – это тебе не кефир…

…Ёжик и в самом деле прикорнул в тенёчке большой раскидистой берёзы рядом с молодым грибком. Подберёзовик со светло-бежевой шляпкой появился на свет ровно в полночь. «Тогда почему появился на свет, если дело было ночью? – думалось ёжику, – наверное, это фигура речи. А вот фигура грибка мне нравится».

Ёжик и пристроился-то к нему, чтобы послушать, как растёт этот славный грибок, но… незаметно для себя сомлел. А грибок тем временем медленно поднимался из земли, с тихим шорохом раздвигая травинки и былинки. Под эти сладкие шорохи ёжик во сне пускал слюнки, а грибок всё рос и рос, покачивая шляпкой. Ёжику стало тревожно, потому что противные червяки уже подступили к стройной, покрытой чёрными штрихами ножке гриба…

– Привет, приятель, – громыхнул над ухом страшный голос. – Грибок караулишь?

Ёжик подскочил как ужаленный. Совсем близко над ним склонилась огромная голова волка. Звали его Филимон, а для своих, каковых, впрочем, было немного, просто Фил. Красивая, светло-серая в чёрно-бурых подпалинах, физиономия волка очень нравилась Рюше. И насколько нравилась, настолько и пугала. Так бывает, когда кто-то одновременно и нравится и страшит тебя до онемения. Ёжик мужественно встряхнулся и слегка встопорщил загривок, чтобы колючки нацелились на волка.

– Здравствуйте, уважаемый волк. – Рюша хотел сказать «здравствуйте, дядюшка Филимон, очень рад вас видеть!», но побоялся, что прозвучит неискренне и фамильярно. Какой он в самом деле ему дядюшка! Однако в глубине души ёжик полагал, что некоторое портретное сходство между его симпатичной мордочкой и мужественной мордой волка безусловно существует.

– Надо ж, какой бесстрашный! Лежишь тут, спишь на виду… – негромко проговорил волк и вдруг раскрыл огромную зубастую пасть и тотчас её захлопнул, громко лязгнув клыками. Ёжика молнией пронизал ужас, и он, себя не помня, громко пыхнул, подскочил, свернувшись в колючий мяч, да так, что изрядно уколол дядю Фила в чёрный блестящий нос. А тот от неожиданности двинул лапой наотмашь, как по мячу, и одновременно взвыл-зарычал от боли. Получив ускорение, ёж полетел стремительно, как птица, покуда не плюхнулся на землю и, не теряя скорости, покатился под уклон, чудом не налетая на деревья. Волк вгорячах рванул было за ежом, дабы ещё наподдать, но быстро остыл – ступать на уколотую лапу было больно…

– Вот дурачок, шуток не понимает… – в сердцах пробурчал волк и крикнул вдогонку: – Да не ем я ёжиков, не ем!

Волк наслышан был о замечательно эрудированном ёжике и, случайно наткнувшись на спящего Рюшу, хотел просто поболтать…

– Правду про него сказывали, что спит, где ни попадя, – ворчал себе под нос расстроенный волк, – а то, что я зубами щёлкнул, так пошутить хотел. Даром, что ли, в русских сказках меня называют волк-зубами щёлк! И что интересно – я не могу иначе!

Волк повёл носом в направлении сбежавшего ёжика и с грустью подумал: «Как мне преодолеть свои природные наклонности? Вот не хотел, да напугал славного зверька. А ведь он мне даже не еда! – Фил вздохнул: – Теперь он мне никогда доверять не будет…»

Волк растерянно топтался на трёх лапах, озираясь, – нет ли свидетелей столь глупой ситуации. Свидетелей не оказалось, и он, крайне недовольный собой, проворчал:

– Что за телячьи нежности! Ну убежал ёжик, испугался, и что с того? Сам себе я давно уже всё простил. Ведь изменить себя я не могу.

– Очень ошибаешься… – прошипел у волчьих лап мирный уж. – Нужно лишь пожелать.

Волк вздрогнул – змей он не любил. Что он мог против яда гадюки?

– Не бойся. Когда-то я был ядовитой гадюкой, но теперь я мирный уж. Добрый и не опасный. Надо работать над собой, и ты сможешь измениться.

– И в чём прикол? Кто тебя, беззащитного, бояться будет?

– А прикол в том, что все знают – я теперь добрый безобидный уж. Никто меня не боится, и все мне приятели. Ну, разве что с лягушками отношения не складываются…

– А ежели съедят? – с наигранной тревогой осведомился волк.

– Кто будет есть змею? Сам попробовать не хочешь?

«Бр-р…» – подумал волк и сказал:

– Пожалуй, нет.

– Вот когда я был гадюкой, все меня стороной обходили, а теперь столько общения, столько интересного… – и мирный уж собрался было поведать волку что-нибудь интересное…