X Ньюкомб - Гарфилд

О прекрасное арахисовое масло, желе, хлеб и копченая колбаса! Вы принесете себя в жертву святому делу. Вы жертвуете собой во имя благородной цели – питаете путника, разыскивающего бедного Оди и возвращающего Джону счастье. Ну, довольно слов!

Спустя три или четыре укуса благородная жертва вошла в историю. Весь оставшийся путь Гарфилд пытался слизать арахисовое масло, застрявшее у него за щеками, чтобы снова открыть рот. И ему это почти удалось, как вдруг кот почувствовал, что автобус замедляет ход и въезжает на стоянку. Откуда-то сверху раздался восторженный голос главного Енота:

– Ну вот, парни! Мы на месте! Поднимайтесь и не забывайте свои вещи! Зигги-загги, зигги-загги! Заг! Заг! Заг!

Один за другим Еноты стали неуверенно выходить из автобуса, хохоча и в шутку колотя друг друга кулаками.

– Большой город! О-о-о-о!

– Именно так я и представлял себе небоскребы и все остальное!

Надеешься на радушный прием, брат Скотт? Ха- ха-ха!

– Тупица!

Гарфилд слушал все это, притаившись на своем удобном местечке в автобусе, и ему чуть не стало дурно. Не пора ли им уже заткнуться?

– Никто не видел мою шапку? – спросил брат Рой.

– Посмотри в автобусе, Рой, – посоветовал руководитель. – Не могла же она сбежать.

Сочувствую, Рой, но еще как могла . Подумав так, Гарфилд ловко запрыгнул на сиденье и выскочил в открытое окно рядом с водителем. До земли было довольно высоко, и Гарфилд глухо шлепнулся о тротуар, но тут же вскочил на все четыре лапы.

Он постоял, чтобы определить свой дальнейший путь. Вокруг него был мир, который телевидение никогда не показывало правдиво. То, что показывал телевизор с диагональю тридцать два дюйма, в действительности было настолько огромным, что, казалось, не имеет ни начала, ни конца. Гарфилд посмотрел вверх и обнаружил, что в городе нет неба. Ну, почти нет. Гарфилд неуверенно пошел прочь от автобусной остановки. В этот момент Король Переулка чувствовал себя как никогда крошечным.

Вернувшись в свой маленький уютный дом с крошечной лужайкой в маленьком уютном загородном микрорайоне, Джон Арбакл прошел в кухню и начал разговаривать по телефону. На его лбу проступили нервные жилки. Он ходил от холодильника до мусорки, от мусорки до микроволновки. Не прекращая телефонного разговора, он начал рассеянно готовить обед.

– Нет, – сказал он джентльмену на другом конце линии. – Оди не охотничья собака... Конечно, я уверен... – Тут его глаза полезли на лоб: – Нет, я не хочу другую собаку... Ну, в любом случае спасибо.

Он повесил трубку как раз в тот момент, когда раздался сигнал в микроволновке.

– Гарфилд! Время есть! Иди поешь, пока не остыло.

Джон подошел к стойке и открыл дверь микроволновки. Вместо горячей лазаньи он увидел внутри мокрую коробку с изображением горячей лазаньи. Шлепнув себя по лбу, Джон подошел к мусорке, достал из нее поддон с замороженной едой, поставил его в печь и начал разогревать.

Где же кот?

– Гарфилд. Ну же, я приготовил твое любимое блюдо. Лазанью!

В ответ он услышал только тишину. Джон, словно загипнотизированный, посмотрел сквозь стеклянную дверцу микроволновки на пластиковый поддон, крутящийся внутри нее. «Может, он просто заснул для разнообразия?».

– Гарфилд? Просыпайся!

Но в доме не раздавалось ни звука. Джон почувствовал, как в нем растет чувство страха. Гарфилд всегда просыпался, чтобы поесть. Джон помчался в спальню и посмотрел на царскую постель, в которой с комфортом возлежал Пуки, не произнося, как обычно, ни слова. Джон заглянул под свою кровать, но там он обнаружил только длинноухие тапочки в виде кроликов. Рыжего ленивого котяры не было. Джон побежал к игрушечной железной дороге и проверил тоннели на путях, несмотря надо что Гарфилд никогда бы не смог протиснуться в них.

Затем Джон пошел в гостиную и тщательно, осмотрел кресло. Кота на нем не было, зато было столько рыжей шерсти, что ее хватило бы, чтобы сделать нового. Джон проверил свой стол, заглянул в каждый ящик, посмотрел за компьютером, проверил в мусорном ведре. Затем пробрался через свалку, образовавшуюся накануне, когда Гарфилду, сумасшедшему коту, не понятно каким образом удалось повалить книжный шкаф.

Краем глаза Джон заметил, что на журнальном столике чего-то не хватает. Присмотревшись, он увидел, что фотографии стоят в другом порядке – семейные снимки отставлены назад, а «Жизнь Гарфилда» стоит на переднем плане. Джон мгновенье рассматривал снимки и нервно вздохнул. Динь! Раздался сигнал микроволновки. Точно! Гарфилд каким-то образом смог проскочит мимо меня и сейчас на кухне смотрит, как готовится лазанья!

– Уже иду, – крикнул Джон и побежал на кухню.

Наступила тишина, в которой можно было бы услышать звук упавшей иголки. На стойке не было никакого толстого кота, нетерпеливо шагающего туда-сюда. Джон упал духом, но все же тщательно осмотрел каждый шкафчик, заглянув за все коробки, склянки и банки с мармеладными фигурками. Он посмотрел в духовке и с нехорошим предчувствием заглянул в холодильник. Джон проверил банку с печеньем – одно из тех мест, где Гарфилд так любит прятаться. Но внутри нее нашел лишь несколько печений с австралийским орехом. Кота не было.

Наверное, он где-нибудь снаружи! Джон с надеждой помчался к входной двери и осмотрел двор. Среди зелени не было видно никаких рыжих пятен. Непрерывно зовя Гарфилда, Джон обежал вокруг дома, остановился около мусорного бака и стал рыться в мусоре. Кота не было. Подходя к крыльцу, Джон вспотел от беспокойства, и его захлестнуло чувство страха. Что-то подсказывало Джону, что того, кто был его лучшим другом на протяжении многих лет, он не найдет и в саду, жующим свою траву. Сердце Джона отчаянно колотилось, подгоняемое чувством страха.

– Гарфилд! Где ты, Гарфилд??? – крикнул Джон в сторону дороги.

Арлин и Нермал сидели на дороге и с интересом наблюдали за Джоном.

– Здесь ты его не найдешь, – мяукнул Нермал. – Трус испугался и сбежал.

– Может, он пытается отыскать Оди? – с надеждой предположила Арлин. Она хоть и сердилась на Гарфилда за его эгоизм, глубоко внутри она все- таки испытывала привязанность к этому толстячку. В переулке было, конечно, полно других привлекательных котов. Одни из них были умнее Гарфилда, другие – лучше охотились, третьи были добрее. Все из них были лучше сложены. Но все-таки Арлин не могла сопротивляться его самоуверенности, смелости и прямолинейности. И хотя она никому в этом и не признавалась, его еженедельные проделки она считала просто очаровательными. Больше всего на свете она надеялась, что, где бы Гарфилд ни находился, он делает что-то, чем она сможет гордиться.

Нермал фыркнул. Его голубые глаза были холодны: