Сергей Алмазов - Про Стёпу [СИ]

— Стоп, — вдруг скомандовал себе Стёпа, как будто нажал стоп-кран. — Что-то здесь не то… Если мы обидели кого-то, да ещё и зря — ведь нужно извиниться хотя бы… Что значит: «К новым приключениям…»? Это что же, обижать кого-то — это приключение такое? Мы, значит, обижаем кого-то, потом «ту-ту» а календарь, значит, всё покроет? Так что ли? А как же тот, кого мы обидели? Ему же обидно… — Стёпа не мог поверить, что Крокодил Гена способен на такую подлость.

— Наверное, это Старуха Шапокляк подсунула Гене эту строчку, — подумал он. — А Гена по простоте душевной и не заметил подвоха. Я и сам много раз пел эту песенку и только сейчас обратил внимание…

Стёпа не мог допустить, чтобы в его мире творилась несправедливость. Он решил, что ЕГО Крокодил Гена окажется более проницательным, и вовремя распознает козни коварной Шапокляк. Стёпа «отмотал» немножко назад, и стал смотреть свою — режиссёрскую версию, где Гена пел:

Стёпа удовлетворённо кивал головой в такт песенки. Никто из героев мультфильма не стал возражать против новой редакции. Только Старуха Шапокляк косо посмотрела Стёпе в глаза, но тут же отвела взор — она не хотела, чтобы Стёпа прочитал в её глазах всё, что она замышляет.

Песенка закончилась, и Стёпа не стал досматривать мультик дальше. Он решил просто послушать музыку. В его голове зазвучали аккорды, и знакомый голос запел: «Я уезжаю в деревню…» — это была песня из репертуара их с папой любимого ансамбля «Квариум». Потом зазвучала композиция Жаба Мишеля. Потом ещё…

Прослушав, таким образом, целый концерт, Стёпа оглянуться не успел, как автобус подъехал ко второй остановке. На этот раз вышли все — мама тоже решила размяться. Папа спел песню «Вагончик тронется» и Стёпа подмигнул Нике за папиным плечом.

Остался последний отрезок пути, и Стёпа с папой решили поиграть в «Слова». Папе выпало быть ведущим, и он загадал слово на букву «А». Стёпа должен был угадать всё слово целиком. Для этого он задавал папе уточняющие вопросы:

— Это не такая большая ягода?

— Нет, это не арбуз, — отвечал папа. Он, в свою очередь, должен был угадывать — что подразумевает Стёпа в своих уточняющих вопросах.

— А это не имя одного бывшего графа?

Папа задумался, но не смог отгадать — кто это, и был вынужден сказать вторую букву.

— «В», — сдался папа.

— Атос, — радостно воскликнул Стёпа.

Теперь Стёпина задача усложнялась — нужно было подбирать наводящие слова, которые начинались на «АВ».

— Это случайно не такой корабль, который спит? — лукаво посмотрел на папу Стёпа.

Папа опять не смог угадать слово.

— «Т», — сказал он, а Стёпа, веселясь всё больше, сказал: «Аврора».

Да, папа явно проигрывал эту партию. Вариантов становилось всё меньше. Теперь нужно было угадывать слово на «АВТ».

— Это не устройство для продажи газировки? — решил поиграть с папой в кошки-мышки Стёпа.

— Нет, это не автомат.

— А может быть, это такой вид транспорта для доставки бабушкам и дедушкам их любимых внучат?

— Точно. Он и есть. Это наш автобус.

Потом была очередь Стёпы водить. Папа, не без труда, отгадал слово «молоток». А всё из-за того, что Стёпа решил, что молоток пишется через «а» — малаток. В конце концов, недоразумение выяснилось. Стёпа запомнил, как писать слово молоток, а папа стал напевать себе под нос арию Мистера Икс, которую недавно услышал в исполнении группы «Соя».

Тут мама обратила внимание всех на то, что автобус подъезжал к месту назначения. За окном были родные мамины пейзажи. Она очень любила эти места. Красивые луга с полевыми цветами, озёра и леса вокруг были и правда, незабываемы.

На станции все вышли из автобуса. Чемодан был не тяжёлый, и папа решил идти пешком, тем более что бабушка с дедушкой жили не очень далеко от станции.

Через двадцать минут путешественники уже подходили к дому бабушки с дедушкой. Шарик издалека их почуял и с радостным жужжанием налетел на Стёпу. Он принялся тереться о щеку и лизать Стёпу своим хоботком в нос.

Потом из дома вышли бабушка с дедушкой и все вместе кинулись обниматься, охая и ахая.

Обнимались долго и тщательно. Это был целый ритуал. Бабушка Кваша каждый раз, когда приезжал Стёпа, сокрушалась — какой же он худенький, а дедушка Кваня — наоборот, удивлялся, как Стёпа «вымахал жа этот год». Дедушка был старенький, и у него не хватало несколько зубов. Поэтому он не выговаривал некоторые буквы, и это придавало его речи особый колорит.

— Ну, ждраштвуйте, мои дорогие. Как добралишь?

— Чудесно, — сказала мама. — Ах, какой здесь воздух. Его можно пить, как воду…

— Его можно намаживать на хлеб и ешть, как мёд. Правда, Шарик?

Шмель Шарик всё это время приветственно кружил вокруг гостей, бархатно жужжа и махая своим жалом, как хвостиком.

— Ну так пойдёмте скорее в дом, проголодались небось, — пригласила бабушка, и вся компания, включая Шарика направилась к дому.

Дом был большой, просторный. Сразу возле входа были сени, где висела одежда, стояла обувь, и был коврик Шарика. Летом Шарик жил в будке, которая располагалась на дереве во дворе и была похожа на небольшой и толстый скворечник, а зимой Шарик жил в сенях на коврике.

Потом была ещё одна дверь. Она вела в коридор, откуда можно было пройти на кухню и в гостиную. Дальше была спальня бабушки и дедушки. На втором этаже были две комнаты. Ту, что поменьше занимал Стёпа, а в другой останавливались папа с мамой.

Вымыв, как следует с дороги руки, все отправились в гостиную. Там был большой стол. На столе уже стоял самовар и Стёпины любимые пирожки с комарами. Дедушка сходил в погреб за солёными мошками и вареньем из комариных крылышек. Все сели за стол и принялись пировать. Расспросам не было конца. Бабушку с дедушкой интересовало всё. Мама с папой еле успевали отвечать на все вопросы. Судя по всему, новостей в деревне было не много, и бабушка с дедушкой истосковались по общению.

Стёпа тоже подробно доложил о своей жизни. Рассказал, что у него теперь есть велосипед. Что он уже самостоятельный, и может один кататься на нём.

— Надо же. Как время быстро бежит… — прослезилась бабушка, глядя на Стёпу.

— Да, дела… Жабодай меня комар… — резюмировал дедушка своей любимой присказкой.

Стёпа наелся пирожков и слушал рассказы бабушки и дедушки.

— У нас всё по-старому. Живём помаленьку… — говорила бабушка.

— Вешной опять жаболела, — доложил дедушка.