Сергей Алмазов - Про Стёпу [СИ]

— Ой, я, наверное, пойду, — Соня испуганно встала из-за стола.

— Подожди. Не уходи, — Стёпа был в отчаянии.

— Ладно. Щейчас поищу чего-нибудь. Шырого, — сказал дедушка и направился в дом, качая головой и что-то бормоча себе под нос.

— Сонечка, а чем занимаются твои родители? — спросила мама, решив сменить тему разговора.

— Папа мой занимается опытами. Он учёный — евстевс… естествоиспыл… натуралист в общем. А мама рисует картины.

— Как это здорово… А ты кем хочешь стать?

— Пока не решила. Может быть сыщиком… — сказала Соня и смущённо опустила голову.

Все взрослые заулыбались, понимая, откуда это желание. А Стёпа посмотрел на Соню, и в его взгляде ревность смешалась с восторгом. Победил восторг, и Стёпа под столом пожал Соне руку — мол, добро пожаловать в наш клуб — тех, кто хочет работать сыщиками.

Тут вернулся дедушка, неся на подносе несколько тарелочек с разными крупами и свежими овощами. Соня наконец-то согласилась с этой едой и все облегчённо стали обедать.

За обедом Стёпа рассказал, что они познакомились с дядей Борей, и что он покатал их на лодке.

— А помнишь, как я тебя катал на лодке? — спросил папа у мамы.

— Ещё бы. Это было восхитительно.

— А я где был? — спросил Стёпа.

— А ты был только в проекте, — пошутил папа, и все засмеялись.

На десерт была свежая клубника и Соня отдала ей должное, как следует полакомившись ягодами.

Бабушка по инерции предлагала Соне макать клубнику в сметану, но после решительного отказа махнула рукой.

— Можно мы теперь пойдём к Соне? — спросил Стёпа после обеда?

— Ну, хорошо. Только сильно не задерживайся, — сказал папа.

— Возьми пирожков с собой. Проголодаешься, а подкрепиться то и нечем… горох один… — не без упрёка вставила бабушка.

— Ничего, не проголодаюсь. В крайнем случае, сырыми комарами подкреплюсь, — беспечно ответил Стёпа, чем привёл бабушку в панику.

— Вы слышали? Сырыми, говорит, комарами. Ещё чего? Не хватало нам дизентерии… и этого… поноса.

— Да ладно тебе. Не жаболеет он. Не бешпокойшя. Жабыла, как мы шырых комаров ели. И ничего, ждоровые были. Не то, што теперь…

Не стоило дедушке этого говорить. Да ещё и при посторонних. Бабушка терпеть не могла возражений, замечаний, а также критики в свой адрес. Она принялась журить дедушку Кваню, а Стёпа с Соней под шумок выскользнули за калитку и поспешили в сторону леса. За спиной у них ещё долго слышались громкие возгласы и звяканье посуды, потом послышалось жужжание, и появился Шарик. Он не выносил конфликтов, был трепетным и ранимым, несмотря на свою несколько брутальную внешность. Шарик увязался за Стёпой и Соней, а те не возражали.

— Шаринька, ты хочешь с нами? Пойдём…

Шарик помахал своим толстеньким жальцем, как хвостиком и полетел рядом.

Дорога к Сониному дому заняла минут пятнадцать. Это был скорее не дом, а надстройка. Сам дом был под землёй, а снаружи была только небольшая веранда со стеклянной крышей.

— Вот и наша норка, — сказала Соня, когда они подошли к двери. — Погоди, я сейчас.

Соня сбегала в дом и вынесла оттуда баночку с мёдом.

— Сейчас попробуем. Шарик, Шарик иди сюда.

Шарик доверчиво подлетел к Соне и, учуяв мёд, полез мордочкой прямо в банку.

— Подожди… да подожди же ты… Стёпа, подержи его.

Стёпа стал держать Шарика, а Соня намазывала его мёдом. Чтобы выглядело страшнее, Соня нарисовала Шарику на спинке череп. Однако Шарику вся эта затея не понравилась. Он стал вертеться, отчего шёрстка на спинке слиплась, а Стёпа весь перепачкался мёдом. Наконец Шарик вырвался у Стёпы, отлетел подальше и стал облизываться своим хоботком. Потом он пригладил шёрстку лапками и обиженно полетел обратно к дому, даже не оглянувшись ни разу.

— Эх, не получилось. Жалко — такая была бы «Собака Баскервилей» славная…

— Ну, ничего… Вон смотри — червячок ползёт. Может из него «Пёструю Ленту» сделать? — в утешение стал предлагать Стёпа.

— Да какая из него Пёстрая Лента? Смех один. Пёстрая лента должна быть страшная, а он… шнурок и то страшнее…

— Может ему ядовитые зубы привязать? — попытался развить свою идею Стёпа, но по Сониному кислому выражению лица понял, что сморозил глупость.

— Ладно, подумаем ещё над этим вопросом. Пойдём теперь к нам, — Соня открыла дверь и впустила Стёпу первым. Стёпа зашёл внутрь, и оказался в довольно просторном помещении. Это было похоже на летнюю кухню, на прихожую и на веранду одновременно. Со всех сторон были окна. Из-за этого комната выглядела очень светлой и просторной. Посреди помещения стоял стол с несколькими стульями. Дальше была перегородка. Соня объяснила, что там за перегородкой мамина мастерская.

Напротив двери были перила и лестница, уходящая вниз. Внизу — под землёй и было основное жилище, а также папин кабинет и лаборатория.

Когда дверь закрылась, из-за перегородки раздался мамин голос:

— Сонечка, это ты?

— Да, мама, — ответила Соня и повесила на крючок мамин фартук. — У нас гости.

— Проходите, я сейчас. — За перегородкой послышалось шуршание, и через минуту появилась Сонина мама.

Она вытирала руки тряпочкой, выглядела очень приветливо и Стёпе сразу понравилась.

— Ну, как тебя зовут? — спросила она звонким и бодрым голосом.

— Стёпа, — слегка стесняясь, ответил Стёпа.

— Мама, он приехал к бабушке и дедушке на всё лето, и мы с ним будем дружить.

— Очень хорошо. Значит — ты из города?

— Да… А вы… художник?

— Ну, в общем-то — да. Можно и так сказать. Хотя я себя так никогда не называю. Рисую и всё.

— А м-можно п-посмотреть? — продолжая смущаться, произнёс Стёпа.

— Ну, пойдём, — пригласила мама.

Они вошли за перегородку, и Стёпа увидел большой мольберт, стоящий в углу возле самого окна. Рядом с мольбертом была табуретка на высоких ножках и небольшой столик. На столике было несколько тюбиков, баночек с жидкостью, тряпочка и круглая дощечка с выдавленными на неё красками.

— Вот это мольберт, — сказала мама. — Это палитра, — указала она на круглую дочечку с красками. — А это холст.

Стёпа увидел полотно, натянутое на раму. Сзади оно было похоже на простой мешок. Но с лицевой стороны холст был покрыт чем-то белым и уже не был похож на мешок. Хотя выпуклости от ниток всё же были видны.

— Для того, чтобы можно было рисовать, холст покрывают грунтом, — стала пояснять мама.

— Это такая земля? — спросил Стёпа — он видел передачу о космосе и там поверхность Луны называли грунтом.

— Нет. Грунт — это значит покрытие. Для холста существует специальное покрытие.

Стёпа посмотрел на холст и увидел какие-то чёрные линии и несколько мазков голубой краской.

— Тут пока смотреть нечего. Эту картину я только начала. Давай, я покажу тебе лучше что-нибудь из готового.