Игорь Гергенрёдер - Маленькие странники, или Почти сказочная история

Зажигалка и её друзья, скрытые осокой, слышали разговор. Шашлык, Котлетка и Булочка не могли не знать, для чего служит плита. Да и Зажигалка видела не раз, как её хозяин варил себе суп.

– Тут где-то недалеко аллея. Я побегу и подниму тревогу, – прошептала она. – Сидите тихо.

И исчезла в зарослях. А Съем Всё повторял Черепахе, что она лишь ненадолго оставит Тиргартен. Та готова была влезть в рюкзак, но, оглянувшись на озеро, не смогла оторвать от него глаз. Такое приветливое, озеро, казалось, говорило: «Не уходи!» Браконьер начинал терять терпение.

Кругом же царила безмятежность, благоухали цветы, в небе носились ласточки. В такой приятный день госпожа Розенблюм, конечно же, была в парке. Сегодня она в первый раз надела светло-розовую шляпку, к которой приколола искусственную розу цвета молока. Живые же цветы, считала дама, должны жить, они чувствуют боль, как любое растение и каждое существо.

Прогуливаясь, госпожа Розенблюм поравнялась с кустами тамариска, цветущими палевыми цветками, как вдруг перед нею выбежала на аллею знакомая Зажигалка. Наклонившись, чтобы лучше её слышать, пожилая дама узнала: кто-то хочет съесть Черепаху. Госпожа Розенблюм сильно встревожилась:

– Показывай, куда мне идти!

Она увидела на берегу озера какого-то типа, который подхватил на руки Черепаху, говоря:

– Я понесу тебя к выходу вдоль озера, чтобы ты видела его как можно дольше.

Черепаха на этот раз ничего не сказала. Но тут браконьер услышал голос дамы:

– Отпустите её сейчас же!

Он обернулся, смерил госпожу Розенблюм нахальным взглядом:

– Она сама попросила меня помочь ей! – и обратился к Черепахе: – Не так ли?

Та подтвердила.

– Но он же съест вас, – дрожащим голосом вымолвила дама.

Черепаха смотрела на неё с недоумением:

– Меня? Он станет грызть мой панцирь? – и едва не рассмеялась.

Госпожу Розенблюм объял ужас:

– Он сварит из вас суп!

– Ничего подобного! – вскричал в ярости Съем Всё.

– О да! – и пожилая дама топнула ногой.

Черепаха чувствовала себя сбитой с толку. Кого ей слушать?

– Какой-такой суп? – сказала недоверчиво.

– Вспомните детство! Разве ваша мама не кормила вас молочным супом? – в отчаянии спросила её госпожа Розенблюм.

– Ну конечно, – ответила Черепаха. – Как он мне надоел!

– При чём тут молочная похлёбка? Это будет вкуснейший черепаховый суп! – вырвалось у чревоугодника, который так и видел себя склонившимся над полным булькающим котлом.

Он понял, что проболтался, но было поздно.

«Суп из меня?» – Черепаха сигнула из рук детины в озеро, нырнула вглубь. А он, не помня себя оттого, что добыча ускользнула, прыгнул за нею, как был, в одежде. Ныряльщик он был никудышный и поспешил высунуть голову из воды, чтобы не захлебнуться. Его ноги достали дна, но провалились в ил, вода доходила ему почти до рта, он фыркал и отплёвывался.

– На помощь! – заорал он.

Над ним стояла на берегу госпожа Розенблюм:

– Обещайте, что вы никого больше не тронете в Тиргартене.

– Обещаю! – крикнул браконьер.

Дама подняла с земли упавшую ветвь, протянула ему конец – тип ухватился за него обеими руками. Госпожа Розенблюм потянула ветвь что было сил и чуть сама не упала в воду, прежде чем грузный детина оказался на берегу. Даже не подумав поблагодарить даму, он понёсся домой переодеваться.

Зато госпожа Розенблюм увидела радость Зажигалки и её друзей, которые были тут как тут. Раздался и голос Черепахи, всплывшей на поверхность озера. Дама не ожидала, что та поблагодарит её столь горячо, и растрогалась до слёз. Черепаха, взойдя на берег, вздохнула:

– Какое было бы счастье, если бы у меня ещё и перестало зудеть под панцирем!

Госпожа Розенблюм улыбнулась:

– Я приглашаю вас ко мне. Меня вам нечего опасаться.

У себя дома она напоила гостью чаем с мёдом. Та пропотела, и зуд под панцирем прошёл. Когда дама принесла её назад в Тиргартен, Черепахе показалось: лишь сейчас она поняла, как он удивительно хорош. Она принялась рассказывать Зажигалке, Булочке и Шашлыку с Котлеткой о его красотах, и друзей неудержимо потянуло всё повидать.

Изо дня в день с рассвета до темноты длилось странствие. Компания открывала в обширном парке новые и новые очаровательные уголки. В самый зной выспишься, словно под высокой кровлей, под раскидистыми вечнозелёными кустами рододендрона, они цвели сейчас белоснежными, пурпурными и фиолетовыми цветами.

Можно поиграть в прятки среди зарослей садового бамбука, которые поднимаются островами, такими густыми, что и Зажигалке не пролезть меж стеблей. А как было весело догонять друг друга, бегая вокруг стволов стройных кипарисов, буков, каштанов.

Наигравшись, группка отдыхала поодаль от Большой Платановой Аллеи, как вдруг донёсся шум. Друзья прислушались: где-то разгорался скандал. Самой любопытной оказалась Котлетка:

– Посмотрим, что случилось?

Четверо пошли на шум и попали в тень рябин. Несколько дроздов скакали вокруг красавца гриба, который вовсю бранил их:

– Какой свинство! Так по-хамски вести себя!

Тут он увидел Зажигалку, Булочку и Котлетку с Шашлыком.

– Похож я на Шампиньона? – воскликнул горестно гриб. – Эти птицы роются в сухой листве, и на меня летят пыль и прочий мусор!

Он перевёл дух и произнёс гордо:

– Все шампиньоны являются на свет в белых пуловерах, но мой был самый белый! Он был белее свежевыпавшего снега! – в голосе Шампиньона вновь зазвучало страдание: – Взгляните, каков мой пуловер теперь. А ведь я приглашён на бал к королеве Луизе!

Четверо друзей уже и сами заметили, что наряд гриба покрыт пылью. Дрозды объяснили:

– Мы ищем еду для наших детей, они ждут в гнёздах голодные. А еда – жучки, пауки, червячки. Все прячутся под прошлогодними листьями. Как же нам не рыться в листве?

Что тут возразить птицам? Вдруг Зажигалке пришла мысль:

– Мой хозяин клал испачканную одежду в стиральную машину. У нас её нет, но вода-то рядом!

Шампиньон не сразу оправился от неожиданности.

– Отдать мой пуловер в стирку? Но вы же сами говорите – нет стиральной машины.

– Нам поможет Черепаха!

Зажигалка, её друзья и Шампиньон направились к озеру. Черепаха откликнулась на зов, выслушала, в чём дело, и объявила, что берётся за него. Шампиньон доверил ей свой пуловер, она тут же окунула его в воду.

Поблизости проплывала под водой золотая рыбка. Она ещё не повзрослела и потому, как положено рыбам этой породы, пока была серой. Её донимало нетерпение.

«Подумать только, я должна дожидаться моего настоящего одеяния! – сердилась она. – Какое несчастье – носить серое, когда ты – золотая!