Владимир Машошин - Сказки на ночь

Внимательно исследовал птицелов пойманных птиц и каждой находил применение, подошла очередь воробья:

– Ну, а ты, что умеешь? Чем порадуешь?

Но воробей только глупо подпрыгивал и чирикал.

– Э-э, да ты видно совсем глупая птица, – сказал птицелов. – Зачем мне такой глупыш?

И воробьёв выпустили на волю.

С тех пор промеж птицеловов пошла молва, будто воробьи птицы глупые и бесполезные.

Поэтому никто воробьёв не ловит, в клетку не сажает и по сараям не запирает, а им только того и надобно.

Живут свободно – летают куда пожелают, чирикают, о чём хотят.

Вот так и бывает на свете, кто пред сильным красуется, да низко гнётся, тот всю жизнь воли не знает.

С высоты человеческого роста муравейник видится безжизненной кучей лесного мусора, но стоит приглядеться, как замечаешь неугомонную жизнь.

Крохотные муравьи бегут во все стороны, тащат веточки, волокут гусениц, муравьи-солдаты охраняют многочисленные входы.

Всякий муравей знает своё место, каждый делает нужное дело и все вместе живут дружной семьёй.

Однако так было не всегда, когда-то, давным-давно, муравьи жили как все – спали под открытым небом, кочевали с места на место и спорили, кому идти на охоту.

В те далёкие времена жил муравей Антон, вернее, все звали его Антошка, но мама всё-таки называла Антоном.

Надо сказать, Антошка считался не простым муравьём, а мечтателем или лентяем, как его дразнили товарищи.

Бывает, замечтается, засмотрится на шишку или облачко какое, кругом работа кипит, муравьи суетятся, стараются быт наладить, а он застынет и не двигается, фантазирует, значит.

‒ Антошка! – окрикнет его старый муравей Григорий. – А ну, пособи!

Антон кинется помогать, да только глядишь, через пять минут опять стоит задумавшись.

‒ И в кого ты такой уродился? – частенько спрашивал Антошку Афанасий, он среди муравьёв был главный охотник. – Вот отец у тебя знатный работяга, бывало, по две добычи один таскал, да и мать такое гнездо на ночь устроит, хоть совсем не вставай! А ты всё думаешь, мечтаешь, прям не работник, а трутень бесполезный.

Антошка вздыхал, опускал глазки, но не мог с собой ничего поделать.

Разные увлекательные мысли его так и одолевали, стоило только задуматься, как тут же он уносился далеко-далеко, на бескрайние просторы фантазии, даже про время забывал. Вроде и старался всем помогать, да только ничего у него толком не выходило.

Правда иногда, бывало, Антошка такую штуку выдумает, все только ахнут.

Раз увидел он, как муравьи кусочки сахарной ваты нашли и по одному к ночёвке таскают. Кусочки лёгкие один муравей мог бы сразу десяток принести, да слишком уж объёмные, более одного не обхватишь.

Задумался Антошка и придумал носилки сделать. Это чтобы за раз всю ношу перенести. Удивились муравьи, потом обрадовались, даже похвалили фантазёра.

В другой раз приметил Антошка, как полноватый муравей Фрол тяжёлую гусеницу тащит – сопит, пыхтит, лапки заплетаются, пыжится из последних сил.

Опять замечтался Антошка и вымечтал тележку с колесом – такая тележка позволяет одному муравью тройной груз катить.

Изумились товарищи, откуда у Антошки такая сообразительность?

Поднялся галдёж, все давай спорить и, в конце концов, согласились, что Антошка такой сообразительный от лени, однако тележками стали пользоваться.

Так и жили муравьи – кочевали по лесу, охотились, скрывались под листиками от дождя, мёрзли прохладными ночами, а на зиму рыли земляные норки.

Кочевая жизнь известно – не сахар, ни тебе своего угла, ни привычной обстановки.

И решил Антошка муравьиную жизнь поменять.

‒ Ну, зачем мы, скажите пожалуйста, всё время кочуем? Почему не устроимся на одном месте? Каждую осень норы роем, а если бы навсегда, один раз вырыть? Да кладовые устроить, да крышу над головой… ‒ размечтался Антошка.

Стариков убедить всегда было трудно, не любят старые муравьи перемен, но только в этот раз и сами они устали уже от кочевой жизни.

‒ Прав Антошка, давайте выберем место да обустроим его надолго! – согласились старые муравьи.

Стали обсуждать, что да как, Антошка опять всех удивил. Оказывается, он пока мечтал, уже давно всё придумал. Оставалось лишь остальным объяснить.

Схватил Антошка палочку и давай схемы чертить: вот тут фундамент заложим, здесь подвалы выроем, тут входы устроим…

Старые муравьи только диву даются от подобной изобретательности, ну кто мог от лентяя-мечтателя ожидать этакой предусмотрительности?

‒ Но всего важнее обязанности разделить! – объявил под конец Антошка. – Это чтобы каждый знал, чем заниматься будет, один строит, другой охотится, третий дом охраняет.

‒ Ты смотри, а ведь ловко! – воскликнул муравей Афанасий. – Я охотник первостатейный, где хошь добычу найду, но что касается строительства или там уборки какой, тут уж пусть Григорий старается.

‒ А что, и постараюсь! Я по части строительства любого обойду, ‒ отозвался Григорий.

Поднялся гвалт, принялись муравьи обязанности распределять – тот солдат, этот добытчик, Григорий строитель, нашлись и начальники – королева с королём.

Лишь фантазёру Антошке работы не нашлось, что с лентяя взять? Остался он на подхвате, принеси-подай.

Мечтать то каждый умеет, а для серьёзных обязанностей талант нужен.

Обосновались муравьи в живописном месте, принялись дружно работать и вскоре вырос огромный холм.

Внутри холма, – кладовки, потайные ходы, комнаты отдыха, столовые, – и назвали этот холм муравейником.

С тех пор все муравьи живут внутри муравейников. А некоторые целые города строят, вот что значит дружная работа.

И пускай мечтатель Антошка всё-таки остался для товарищей непутёвым лентяем, но в память о его замечательной выдумке, муравьи очень уважают мечтателей.

Если какой человек замрёт, будто задумался, то его ни один муравей не укусит.

Давным-давно жил в одной русской деревне кузнец и приключилась с ним беда.

Напала на кузнеца тоска-печаль, куда ни глянет, нет радости, одолевают думы печальные. И вроде всего в достатке у кузнеца, – работа добрая, и хата справная, и жена красавица, и деток пяток, а счастья всё нет.

«Видно сбёгло от меня счастье, ‒ сокрушался кузнец».

Той порой гостил в деревне прохожий, который очень любил байками говорить, что у него ни спроси, а он, как ответ, ‒ байку.

Разговорился кузнец с прохожим, да и пожаловался:

‒ Эх, вольная твоя душа странник, нет у меня счастья, вот всё есть, а счастья нет!

Странник прищурился, головой кивнул, вроде пожалел кузнеца, и говорит: