Кэтрин Эпплгейт - Говорящий кот Креншоу

Я подождал несколько минут, чтобы убедиться, что берег чист. Когда я возвращался в свою комнату, папа по-прежнему сидел на диване, таращась на серых призраков на экране телевизора.

После этого мне никак не удавалось уснуть. Я крутился и вертелся и в конце концов встал попить. Все спали. Дверь в ванную была закрыта, но сквозь щели пробивался свет.

Я услышал, как кто-то напевает.

Я услышал, как кто-то плещется.

– Мам? – тихо позвал я. – Пап?

Никто не ответил.

– Робин?

Никто не ответил, но за дверью продолжили напевать.

Мелодия напоминала песенку «Почём та собачка на витрине?», но я не был до конца уверен.

Я задумался – вдруг это убийца с топором. Но потом решил, что убийца с топором вряд ли стал бы принимать ванну.

Я не хотел открывать дверь.

Я приоткрыл дверь на дюйм.

Снова плеск. Мимо проплыл мыльный пузырь.

Я распахнул дверь настежь.

В ванне, полной мыльной пены, сидел Креншоу.

Я смотрел на него. Он смотрел на меня. Я влетел в ванную, захлопнул дверь и запер её.

– Мяу, – сказал Креншоу. Это прозвучало как вопрос.

Я не сказал «мяу» в ответ. Я вообще ничего не сказал.

Я крепко зажмурился и досчитал до десяти.

Когда я открыл глаза, Креншоу никуда не делся.

Вблизи он казался ещё больше. Его белое пузо вздымалось из пены, словно заснеженный остров, а гигантский хвост свисал с края ванны.

– У тебя случайно нет фиолетовых мармеладных бобов? – спросил он. Его густые усы смахивали на сухие спагетти.

– Нет, – сказал я скорее себе, чем ему.

В дверь поскреблась Арета.

– Не сейчас, девочка, – отозвался я.

Она заскулила.

Креншоу поморщился.

– Псиной пахнет.

В лапе он держал одну из резиновых уточек Робин. Он внимательно рассмотрел уточку, потом потёрся о неё лбом. У кошек за ушами расположены пахучие железы, так что, когда они трутся обо что-то, они всё равно что подписывают большими буквами: «ЭТО МОЁ».

– Ты воображаемый, – сказал я таким твёрдым голосом, на какой только был способен. – Ты не настоящий. – Креншоу соорудил себе бороду из пены.

– Я выдумал тебя, когда мне было семь, – продолжил я, – а значит, сейчас я могу тебя развыдумать.

Креншоу, казалось, совсем меня не слушал.

– Если фиолетовых бобов у тебя нет, – сказал он, – то красные тоже сойдут.

Я посмотрел в зеркало. Лицо у меня было бледное и вспотевшее. Я видел Креншоу в отражении. Теперь он делал пенную бородку резиновой уточке.

– Тебя не существует, – сказал я коту в зеркале.

– Вынужден с тобой не согласиться, – ответил Креншоу.

Арета снова поскреблась.

– Ладно, – пробормотал я и приоткрыл дверь на дюйм – убедиться, что никто в коридоре не подслушивает.

Не подслушивает, как я разговариваю с воображаемым котом.

Арета вломилась в ванную, словно внутри её ждал огромный сочный стейк. Я снова закрыл дверь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Перевод Е. М. Голышевой, Б. Р. Изакова.