Андрей Саломатов - Черный камень

Филипп напряг слух, но сколько он ни прислушивался, ничего кроме шелеста и поскрипывания не услышал.

— Нет, я не могу, — наконец произнес он.

— А ты выйди на открытое место и поверти головой, — посоветовала невидимка. — Видел, как животные замирают и двигают ушами? Они ловят звуки.

Филипп послушно поднялся и отошел от дерева. Он словно обернулся зверем, стоял, медленно крутил головой и пытался выделить из общего оркестра лесных звуков то, что ему было нужно. Наконец Филипп уловил далекий-далекий крик.

Там! — воскликнул он и ткнул пальцем в непроглядную темень. — Я услышал, это там! — Но Филиппу никто не ответил и тогда он тихонько позвал: — Эй, вы где?

Невидимка исчезла, и Филипп снова остался в одиночестве. Постояв немного, он двинулся в сторону поляны. У него снова появилась слабая надежда, что кто-нибудь из нечисти, которая гуляла на празднике, сжалится над ним и покажет дорогу к Черному Камню.

Филипп шел очень медленно, до рези в глазах всматривался в темень и прислушивался к потрескиванию деревьев. Он начал даже принюхиваться и вскоре почувствовал запах дыма. «Я уже вижу носом, — обрадовался Филипп и мысленно пошутил: — Еще немножко, и у меня появятся глаза на коленках».

Неожиданно, чуть в стороне между деревьями мелькнул огонек, как-будто на земле кто-то установил зажженную свечку. Филипп свернул со своего пути и пошел на свет. Ему уже начало казаться, что сейчас он встретит своего пропавшего спутника. Затем он с трепетом подумал, что может быть это и есть Черный Камень. Что по ночам у его подножья кто-то специально зажигает для путников светильник. По мере приближения Филипп шел все быстрее и, в конце концов, бросился бежать. Добравшись до источника света, он замер от удивления. Огонек оказался невиданным цветком, который рос прямо на резном листе папоротника. Он излучал мягкий розоватый свет, а вокруг него кружилось целое облако мелких насекомых.

Филипп сразу вспомнил и сказку, в которой говорилось о редчайшем цветке папоротника, и рассказ Кинтохо. «Если он волшебный, волнуясь, подумал Филипп, — наверное, он может отправить меня к Черному Камню. Точно! Только бы получилось! Только бы получилось!» Затаив дыхание, он очень бережно сорвал цветок и с дрожью в голосе попросил:

— Цветок, цветок, пожалуйста, отправь меня к Черному Камню.

Филипп ждал долго, но ничего не произошло, и он разочарованно вздохнул.

— Красивый, — любуясь бесполезной находкой, с грустью проговорил он. Только, что от тебя толку? — Филипп осторожно зажал цветок в кулаке и продолжил свой путь к костру.

Праздничный гомон был уже хорошо различим, и Филипп прибавил шагу. Он видел отблески огня на стволах деревьев и больше не боялся заблудиться.

Филипп без приключений добрался до праздничной поляны и спрятался за раздвоенной сосной. Прежде чем выйти на открытое место, он хотел посмотреть, стоит ли это делать. Нечистая сила могла встретить его враждебно. Но Филипп не переставал надеяться на встречу с Кинтохо. Ему не верилось, что этот опытный, хитрый проныра так легко дал себя погубить.

Поляна была огромной и круглой, как-будто её начертили циркулем. В центре поляны находилось такое же правильное круглое озеро, а посередине возвышался остров, на котором пылал праздничный костер, сложенный из стволов деревьев. Пламя костра поднималось выше леса, а столб искр растворялся где-то далеко в небесах. Огонь освещал все, что творилось вокруг, сверху же на поляну лился серебристый свет луны. На месте торжества собрались, пожалуй, все обитатели сказочного леса. Это напоминало фантастический карнавал, где можно было увидеть самых невероятных персонажей сказок. Филипп во все глаза смотрел на них и поражался разнообразию жителей леса. Каких только существ здесь не было. Многих из них он видел впервые, но были здесь и уже знакомые: ведьмы и черти, карлики и гномы, гоблины и пикси. Среди лилипутов, которые могли бы поместиться на ладони у человека, лихо отплясывали настоящие гиганты размером с каланчу. И Филипп удивлялся, где они до сих пор скрывались.

Вокруг ревущего огненного столба, над головами нечисти летали отвратительные создания, похожие на огромных летучих мышей. Рядом с ними в воздухе кувыркались ангелоподобные младенцы с короткими белыми крылышками. Вокруг пылающего острова плескались зеленоволосые русалки и неуклюжие водяные, проказливые бесенята и анчутки. Почти все они были по-праздничному разодеты, все веселились и неистово плясали под однообразные звуки деревянных дудочек и бубнов. Чуть в стороне от всех, подальше от костра с песнями водили хороводы крохотные эльфы и древесные девы. Их тонкие звенящие голоса напоминали звон серебряных колокольчиков и дополняли незатейливую музыку лесных обитателей.

Филипп все ещё решал, выходить из укрытия или нет, когда среди нечисти показалась обыкновенная девочка. Она была примерно одного с ним возраста, как Кинтохо носила набедренную повязку, а за спиной — лук и колчан со стрелами. От подменыша её отличали только длинные, до поясницы, рыжие волосы.

Некоторое время Филипп с большим интересом наблюдал за охотницей. Девочка прекрасно чувствовала себя среди нечисти и, похоже, была на этом празднике своей. «Она такой же человек, как и я, — размышлял Филипп. Наверное, её как и Кинтохо украли в детстве, и она выросла в лесу. Значит, девчонка знает дорогу к Черному Камню» Филипп вышел из-за дерева и направился к девочке. Первое время на него никто не обращал внимания. Все были настолько увлечены пляской, что Филиппу удалось пройти незамеченным почти до самого озера. Но вдруг музыка разом прервалась, и музыканты опустили инструменты. Тут Филиппа и заметили. Здоровый как медведь кривоногий фейри с клыками наружу ткнул в его сторону пальцем и громогласно объявил:

— К нам пожаловал чужак! Я целых пол дня искал его по всему лесу, а он сам пришел.

Смех и вопли сразу прекратились, на поляне воцарилась тишина, и все повернулись к Филиппу.

— Милости просим к нам на праздник, — проскрипел ближайший карлик и потер рука об руку. — Давненько у нас не было человечков.

— Это мой человечишка! — зловеще проговорил кривоногий фейри. — Я его никому не уступлю.

У Филиппа над головой закружили перепончатокрылые вампиры. Два из них, со свистом рассекая воздух, спикировали вниз и пронеслись всего в сантиметре от лица. Филиппу сделалось настолько страшно, что у него отнялся язык. Бежать было поздно и бесполезно. Нечистая сила окружала его со всех сторон, кривоногий фейри уже протягивал к нему лохматую лапу, и тут Филипп сделал первое, что пришло ему в голову: он разжал кулак с цветком папоротника и вытянул руку вперед.

Вокруг Филиппа разлилось нежно-розовое сияние, и ужасный фейри остановился как вкопанный. Все, кто был на поляне, ахнули, и по толпе пробежал громкий шепот: «У него волшебный цветок!», «У чужака цветок папоротника!», «Он нашел цветок!».