Александр Котлер - Неизвестный С.

О том, что зелёные человечки – народ скрытный и недружелюбный, говорилось во всех сказаниях, а тут на тебе, явился сам в город, да ещё и с драконом познакомиться хочет. Чудеса, да и только!

Городские зеваки весёлой гурьбой, словно дети малые, провожали Гриндобальда аж до дома дракона. Человечек остановился у двери, откашлялся и постучал. Грум распахнул дверь, но в толпе не сразу заметил посетителя-малорослика.

– Здраштвуй, дракон, я к тебе в гошти!

– Ну заходи, раз пришёл, – удивлённый Грум проводил взглядом незнакомца, юрко проскользнувшего в дом без особого приглашения. Зеваки же так и остались за дверью.

– Меня зовут Гриндобальд Оштроухий. Я пришёл жнакомитьша. Шкажи-ка, дракон, ты любишь чай?

Грум от удивления так и сел на пол:

– Люблю.

– Отлично! Сейчас ты отведаешь шамый лучший в мире чай.

Он снял висевшую через плечо суму, положил на пол и, выудив из неё обычный глиняный горшочек, снял с него крышку. Дом наполнился ароматом одуванчикового варенья! Дальше из котомки как по волшебству появились душистый малиновый чай, странные пряники с запахом липы, рыжий сахар и пыльца сладкого цветка Лакрицы Сладкоцветущей.

Такого в этом доме ещё не бывало!

– А самовар тоже есть? – в шутку спросил дракон, улыбаясь во весь свой зубастый рот.

– Нет, шамовар нам сейчас не нужен… – серьёзно ответил остроухий гость, и дракон от души рассмеялся.

Зелёный человечек проворно разжёг в печи огонь, отыскал чайник и заварил чай. Кисло-сладкий, наполненный тонкими ароматами, волшебный запах наполнил весь дом.

– Угощайся пряниками, они наштоящие, липовые. Тебя как зовут? – гость уже чувствовал себя как дома.

Чудеса продолжались. Гриня выудил из своей бездонной котомки лестницу, горшок с растением, усыпанным ярко-оранжевыми спелыми ягодами, и ещё кучу всякой всячины, которую тут же разбросал по всему дому. Затем, прислонив лестницу к окну, забрался на самый солнечный подоконник и гордо водрузил там горшок с цветком.

– Это Шила, мой друг, майшкий шиповник, она вшегда шо мной.

Грум удивлённо покачал головой и, наверное, покрутил бы пальцем у виска, если бы это было принято у драконов.

Диковинный посох зелёного наглеца уже стоял в углу у двери, а сам гость удобно восседал на пуховой подушке, которую таким же незамысловатым способом извлёк наружу из своей удивительной сумки.

– Грум, – дракон отхлебнул глоток чая и убедился, что ничего вкуснее и ароматнее он в своей жизни не пил, – а тебя как зовут? Прости, я не запомнил. И откуда такая необыкновенная вещица? – он указал на сумку.

– В нашледштво дошталашь, от деда моего, – длинноухий приподнялся с подушки и продекламировал: – Я Гриндобальд Оштроухий, почётный ношитель звания «Лучший чаедел вечнозелёного леша и магиштр тайных наук о приготовлении варенья из одуванчиков». Кштати, попробуй и его тоже, – он пододвинул горшочек с вареньем поближе к Груму. – Не переживай, ешли закончитша, я ещё шварю. А друзья зовут меня прошто – Гриня.

– А как работает твоя сумочка?

– Не знаю, иногда и не работает вовше. Но я штараюсь не выташкивать оттуда то, чего шам не клал. Попрошту запушкаю руку, извлекая именно то, что мне надо. Главное – не шмотреть вовнутрь… – Гриня многозначительно покачал головой. – Так шамовар доштавать?

– А он там есть?

– Конечно! – Гриня широко улыбнулся и вытянул из сумки самовар…

Так они и познакомились – шумный и неугомонный лесной человечек Гриня и выздоравливающий дракон Грум.

Кстати, шепелявил наш новый знакомец, только когда важничал, а так как в скором времени Гриня прижился в Милквее, то и необходимость важничать исчезла напрочь, а вместе с ней и «магиштр, вовше, пошли туда, иди шуда» и прочая шепелявость.

Гриндобальд Остроухий, четвёртый сын Гарибальда Третьего, внук Ракитана Первого Наиушастого, родился в обычной семье зелёных человечков из племени Остроухих. Сами зелёные человечки, остеры, причисляли себя к прочим лесным народам, таким как эльфы, например. Остеры делились на несколько племён: короткоухих, прозрачнокрылых, бабочкоподобных и, наконец, остроухих, к которым и принадлежал наш герой. Назвать Гриндобальда обычным малышом не повернулся бы язык: с самого детства он был не похож на остальных. Всегдашние домоседы, остеры были замкнуты, неразговорчивы и недружелюбны. Они, конечно же, контактировали и находили общий язык со всеми обитателями леса, даже с медведями-шатунами, но только по необходимости и из вежливости. Исключением были злобные вепри, которые завели себе привычку опустошать запасы варенья и крушить лачуги остеров, но с годами набеги осуществлялись всё реже и реже, да и лесные человечки становились всё незаметней и зеленей.

Грине же не сиделось на месте. Он был не на шутку болтлив, хоть и немного шепелявил с детства, когда важничал.

– Моего поля ягода, – нараспев бормотал себе под нос довольный Ракитан Наиушастый, выслушивая истории об очередных шалостях внука.

Гриня рос не только сорванцом, но и очень смышлёным ребёнком, с недюжинными поварскими талантами, так необходимыми, если ты из зелёных человечков, которым на роду написано готовить одуванчиковое варенье и заваривать самый вкусный на свете малиновый чай.

Многовековая история зелёных человечков была мало изучена, так как главное, что их занимало, было соблюдение законов: прячься и будь незаметен, не попадайся на горячем, никому не доверяй и вари варенье – в нём сила. Они были столь древними лесными жителями, что, говорят, сам Хозяин Леса раскрыл им тайну кожи хамелеона. С тех самых пор камзолы остеров имели привычку менять цвет, подстраиваясь под окружающую среду, что делало их хозяев ещё более неприметными.

Самой важной в селении лесных обитателей считалась варка – место, где на огне в кастрюльках разных размеров готовилось варенье из одуванчиков. Остеры по своей природе не воины и не кочевники, поэтому в своде самых главных законов племени, если опустить всё, что касается варенья и чая, выделялись всего лишь два железных правила: «При любой опасности беги и прячься», «Неважно, куда ты идёшь: направо, налево, вперёд или назад, – не забывай о том, что засыпать и просыпаться нужно в своей кроватке».

Посему раз в какое-то время весь лесной народ срывался с насиженного места и выдвигался в поисках нового, и, в какую бы сторону они ни шли, к вечеру племя видело сладкие сны в новом доме, но в своих кроватках.

Этой заповеди подчинялись почти все, разве что кроме дедушки Ракитана Первого Наиушастого, ибо он по своей сути был путешественником-одиночкой. Редкий дар! Порой Ракитан не появлялся в племени целую неделю, а то и больше. Грине это казалось вечностью.