Лидия Полякова - Домочадцы и другие лоскутяне

– Чем позже они поймут, что тебя здесь нет, тем дальше мы успеем уйти отсюда, – объяснила она дрожащей от страха незнакомке.

Далее они вдвоём побежали в костюмерную. Но оставить девушку здесь одну Нина не решилась – вдруг кто-то из слуг увидит её! Другого выхода не было: она должна вывести пленницу на сцену, там узнать её не сможет никто! А на сцене между тем расцветали весенние узоры девичьего хоровода. В руках девушек летели изумрудные платки и ленты, поднимались кверху цветущие ветви. Девушки уже переменили третий наряд, и сюита завершалась. Нина крепко взяла девушку за руку: «Ты птица! Разведи руки, как крылья! Мы выходим на сцену!» Девушка в ужасе посмотрела на неё: «Я не могу! Я не умею! Я боюсь!»

– Вперёд! – приказала Нина. – Ничего не бойся, я с тобой! – с этими словами она вытолкнула девушку на сцену. Та неловко раскинула руки, но Нина, проплыв вокруг неё, красиво поставила ей сначала одно «крыло», потом другое. Со стороны это выглядело естественной мыслью танца – оживление Жар-Птицы Весной. Сама она была одета в костюм Весны – сверкающий переливами голубого, бело-розового и нежно-зелёного, с венком яблоневых цветков поверх фаты небесного цвета. Снова над залом расплескался переполняющий её голос, и слушатели в который раз за эти два часа почувствовали, как он вливается в их сердца… А плясуньи оплели плотным кольцом горящую синим огнём застывшую птицу, не давая ей упасть от страха. Потом они сомкнули круг и, обхватив друг друга за талию, плотной группой утанцевали за кулисы. Вышли на поклон – раз, другой, третий! Нина впереди всех. Девушка, еле живая от пережитого, вцепилась в занавес. Наконец последний общий поклон, и танцовщицы буквально вынесли её со сцены…

Через несколько минут Нина и её подруги, не переодев сценических костюмов, уселись в повозки, и их поезд тронулся в обратный путь. Гости капитана, да и сам он, высыпали во двор, с сожалением прощаясь с праздником. Девушки улыбались поставленными раз и навсегда улыбками, только синяя птица, сидящая в глубине, была крайне серьёзна, но шапочка с хохолком и веер, который предусмотрительно дала ей Нина, полностью скрывали её лицо… Как только замок спрятали из виду стоящие вдоль дороги деревья, Нина вызвала Жабля. Синюю птицу пересадили на него, и он моментально растаял в прозрачном небе. Оказалось, это было как нельзя более кстати! Очень скоро их нагнала кавалькада всадников. Впереди всех был Марино Марини.

– Прошу прощения! – он коснулся своей шляпы. – Мой новый управляющий уверил нас, что вы случайно захватили с собой одну из его служанок. Мне хотелось бы знать, так ли это?

Нина высокомерно вздёрнула голову:

– Мы все перед вами, капитан!

Тот, чья серебряная подвеска янтарной каплей до сих пор лежала в кармане Нины, медленно проехал вдоль повозок с танцовщицами, заглядывая в лицо каждой. Девушки с недоумением смотрели на него. Повторив это дважды, он поравнялся с капитаном и, пожав плечами, отрицательно качнул головой.

– А теперь ты объяснишь мне, как посмел устраивать в моём замке свои делишки, – жёстко сказал ему капитан, а затем повернулся к Нине, приподнял шляпу и принёс свои извинения за беспокойство. Нина кивнула ему с таким неподражаемым высокомерием, выше которого трудно было бы что-то изобразить, и их повозки тронулись дальше. Флирт с капитаном закончился, так и не успев начаться…

…Ансель собирался в гости к друзьям из Глиняного Дома. Три дня назад он уже заезжал к ним, отвёз на своей новой лошадке гостинцы – пару мешков картофеля и по мешку лука, капусты и моркови нового урожая. Но сегодня был такой день, когда все встречали Звезду, и он хотел разделить эту встречу с друзьями. Ансель уложил в большую корзину подарки, которые приготовил для Домочадцев: красивые кожаные ремни для Бертика, Гоши, Ди Ноеля, Симы и Миши, шёлковые платки для девушек, шаль для Бабушки Лины, пёструю подушечку на пуф для Тыквы Лукерьи, красивый ошейник красного атласа для кошечки Олли и розовые кожаные башмачки для Говорящей Собаки Чау – как-никак, зима! Он знал, что в гостях будет много детей, и для них заранее накупил игрушек – кукол, солдатиков, мячей, губных гармоник. На всякий случай предусмотрительный фермер добавил ещё несколько приятных мелочей – вдруг придут неожиданные гости, нехорошо оставить их без подарков! Сам принарядился, надел рубаху белёного льна с расшитым яркими узорами оплечьем, коричневый шерстяной камзол и штаны в тон, и коричневые же сапоги с затейливой шнуровкой – надо сказать, по праздникам Ансель был большой франт! В тот момент, когда он, взяв корзину, направился к выходу, в дверь постучали. Ансель отворил. На крыльце стоял показавшийся ему знакомым парень с большим коробом в руках.

– Здравствуй, Ансель! – сказал он. – Разреши войти?

– Входи…те, – ответил Ансель. – С наступающим навечерием вас!

– Ты меня не узнал… – мужчина помедлил. – Я Петер. Я летом украл твою корову и кукурузу, помнишь?

– То-то я смотрю, чем-то ты мне знаком, – невесело ответил Ансель. – А сейчас ко мне зачем явился, да ещё в дом посмел войти?

– Пришёл прощения просить у тебя! Сильно я виноват перед тобой. Но если бы тогда меня эта… тигра… пантера… ну, кошка ваша гепардовая, не завалила бы и не заставила молить о пощаде, может, я так ничего до сих пор бы и не понял. Потом, когда брёл один по дороге, всё вспоминал, как ты крикнул, что надо дать мне шанс вернуться к нормальной жизни, и эта гепардиха меня отпустила. Дружки мои разбежались, и это оказалось к лучшему. Я вспомнил, как легко жил, пока не захотелось рискованных приключений. Как со вкусом ел домашнюю еду, рыбу ловил в реке, с деревом работал. Я же краснодеревщиком был неплохим, столярничал. А потом занесло меня на кривую дорожку от бесшабашности и легкомыслия. Так что, после встречи с тобой и гепардихой этой, опомнился. С большим трудом нанялся в подмастерья к известному краснодеревщику, работал от сердца, каждый грошик в узелок завязывал, всё боялся потерять. Посмотри, на эти деньги я купил тебе корову, вот у забора привязал. – Петер распахнул дверь, и Ансель увидел симпатичную рыжую коровку. – Прошу тебя, возьми её от меня в знак прощения, и не держи на меня зла! Я тебе возвращением обязан!

– Ну, скажем, не мне, а кошечке Олли… Однако, парень, ты мне задал непростую задачу. Честно сказать, мне больше хочется тебе хорошего пинка дать, чтобы летел ты с моего крыльца! Но сегодня день особый – Звезда надежды восходит, и не могу я тебе отказать, вот ведь как получается… Да и мало кто по жизни гладко идёт, ни разу не споткнувшись, не мне тебя судить! Я и сам побывал в компании мерзавцев однажды. Чудом из неё выбрался. Чтож, брат, простим друг друга и забудем злое! – Ансель протянул Петеру руку. Тот поставил короб на лавку у двери и схватил ладонь Анселя обеими руками. Потом засмущался, засуетился, открыл короб и вынул из него большой ларец с резной крышкой и табурет хорошего дерева.