Себастьян Любек - Ёж Латте и Черный Призрак. Приключение третье

– Расскажи, – взмолился Латте. – Перчатка нужна мне, потому что, надеюсь, она поможет мне вернуться назад домой.

– Ну ладно, – согласилась Сирис. – Не вижу причин скрывать то, что мне известно. Но это не шутки – выступить против проходимцев из этого леса. А ты уже не молод. Я не думаю, что у тебя в этой борьбе есть шансы.

Сирис расправила крылья, бесшумно спланировала на землю и села прямо рядом с Латте.

– Озеро здесь называется Жабий Глаз, – прошептала она. – Вода там – самая бурая болотная вода, какую ты можешь себе представить. А первое задание требует, чтобы ты превратил её в синюю воду. Как провернуть этот трюк, знает только зубатка [3] Длинная крупная рыба с очень большими зубами. Анари, что живёт далеко в море. И ты должен знать, что зубатка Анари опасен. Второе испытание состоит в том, чтобы из болота Хатталутта запрыгнуть на вершину Призрачной горы. Без умения летать это невыполнимо. Но это ещё не всё. В конце предстоит самое сложное испытание – правильно ответить на Вопрос Чёрного Призрака. А что он спросит, даже предположить трудно. Одному тебе не справиться, нужно обратиться за помощью.

– И правда, но к кому? – спросил Латте, затаив дыхание.

– Единственная, кто может найти ответ, – это полярная сова Бубо. Она самое умное и рассудительное существо, какое мне только доводилось повстречать. Но она высокомерная и чудаковатая, а ещё очень капризная. Бубо живёт в ледяном замке, высоко на северной границе. Чтобы туда добраться, нужно пройти через медные ворота, которые находятся на самом верху крутого ледяного склона и всегда надёжно заперты.

– Ещё чего не хватало! – воскликнул Латте.

– Я сразу сказала. – Сирис потрясла головой. – Это соревнование не для такого старого ежа, как ты. Выбрось-ка его из головы и сделай лучшее, что возможно в твоей ситуации. Веришь или нет, но жить в этом лесу не так уж плохо.

Она посмотрела на ежа Латте и серьёзно кивнула. Затем козодой Сирис взмыла в воздух и исчезла в темноте.

Следующим утром ёж Латте резко проснулся и сразу же сел.

«Слишком старый, – подумал он. – И это я-то! Клянусь всеми кустами можжевельника в мире – ёж Латте так просто не сдаётся!»

Козодой Сирис, конечно, права в том, что будет трудно выиграть соревнование. Латте ещё никогда не применял водную магию и не поднимался в воздух. И он совершенно ничего не знал о ВОПРОСЕ Чёрного Призрака. Латте был новичком в этом лесу, чужаком, ему всё казалось непривычным. И, тем не менее, Сирис дала ему несколько важных подсказок. Она рассказала Латте о зубатке и полярной сове. Возможно, они смогут помочь ему с испытаниями. Только подумав о том, что ему снова предстоит учиться всему с нуля, словно молодому ежу, он рассмеялся.

Латте быстро покинул укрытие и решительно зашагал к Жабьему Глазу.

«Сперва отыщу зубатку, которая живёт в открытом море, – решил он. – До моря далеко. Слишком далеко, чтобы добежать или доплыть. Но ручей… ручей берёт начало в озере и впадает в море. Если построить лодку и пуститься вниз по течению, то когда-нибудь я туда доберусь. Останется только отыскать зубатку».

Латте подобрал пару сухих кусков коры, положил на них лист кувшинки и в итоге получил маленький плот, способный без труда держаться на воде. Толстым шестом он оттолкнулся от берега. Течение подхватило ежа и с большой скоростью понесло вперёд.

– Ура, идёт как по маслу!

Он сидел спокойно, крепко сжимая правой лапой шест, без которого нечего было и думать управлять плотом, и смотрел на тянущийся мимо лес.

Некоторое время спустя Латте услышал впереди тревожный плеск. Этот плеск перерос в шум, а шум всё нарастал. Течение делалось быстрее и быстрее, а вода впереди вспенивалась, приобретая белый цвет. Пороги! Течение ручья влекло маленький плот вперёд с неуклонно возрастающей силой. Латте встал на ноги, чтобы лучше видеть, куда держать курс. Он упёрся лапами в лист кувшинки и пытался наметить безопасный путь между камней. Темп делался всё более неровным, и Латте испытал нечто, похожее на чувство полёта. С угрожающим шумом мимо проносились массивные камни.

Его затянуло в водоворот и начало резко вращать. Об управлении плотом нечего было и думать. Куски коры распались, а лист кувшинки соскользнул в воду. В следующее мгновенье Латте потерял равновесие и головой вперёд шлёпнулся прямо в пенящуюся воронку. Шест унесло, рассчитывать оставалось только на себя. Вынесенный течением к скалам, он вскарабкался наверх. Но всего секунду спустя Латте смела проплывавшая мимо ветка. Он уцепился за неё и таким образом продолжил своё путешествие.

Некоторое время спустя течение сделалось спокойнее, вода снова побежала медленно, и Латте смог выбраться на берег.

«Вот это да, – подумал он, сидя на крутом берегу и переводя дух. – Вот так неудача! Здесь явно нужен плот попрочнее!»

Он сделал короткую вылазку в лес, немного осмотрелся и поразмыслил. Латте проходил мимо гнилого бревна, но оно было слишком большим и тяжёлым. Лесную почву покрывал хворост, но он казался чересчур тонким и ломким. Латте потрогал лапами высохший мох на поляне, но пришёл к выводу, что тот его не выдержит. Итак, поиски продолжились.

О, что это было? На земле лежала какая-то вещь, похожая на сплетённый из веток домик. Размер как раз подходящий. Но сможет ли он плыть? Вещь оказалась старым гнездом сороки, некогда ураган сорвал его с кроны дерева, и теперь оно лежало в траве всеми покинутое, прямо-таки просясь в плавание по ручью. Латте взвалил гнездо себе на спину, отнёс на берег и опустил на воду. И глядите-ка – гнездо сороки замечательно плавало! Гораздо лучше, чем плот из коры. Латте запрыгнул внутрь.

В гнезде было по-настоящему уютно. Оно было словно каюта с двумя большими окнами, обитая мягким мхом. Латте отыскал новый шест, чтобы использовать в качестве руля, и оттолкнулся от берега. Вперёд к морю!

Наступил вечер, темнота сгустилась вокруг маленького путешественника. После всего пережитого этим днём Латте ужасно устал и мгновенно уснул. Разумеется, это была не лучшая идея, ведь впереди могли поджидать новые пороги или любая другая опасность, но ничего не поделаешь – Латте обессиленно опустился на мягкую постель из мха, и вскоре ему стало всё равно, что происходит вокруг.