Анна Писаревская - Добрые сказки про бормотулей

А в это время маленькая Чу вся в слезах бежала на площадь в беседку предводителя.

– Папа, моя сгущёнка… Всё было готово, я дорисовывала последнюю букву, как вдруг… – громко всхлипывая, пробормотала она.

– Дай угадаю, банка лопнула? – на удивление спокойно ответил Хом.

– Да! – с чувством горькой обиды сказала Чу и пуще прежнего разрыдалась. – Что тут произошло? И почему ты так спокоен?

– А чего мне волноваться? Зимушка-зима пришла, точнее её пригласили, а ещё точнее – заставили прийти, – всё так же спокойно ответил предводитель и протянул дочке тёплый шарф.

Укутав её, он в подробностях рассказал про волшебный переключатель, непослушных бормотулей и великое знание о свойствах жидкости.

– Хоть твоё молоко и было сгущённым, доченька, но оно всё же оставалось немного жидкостью. А вода, как известно, на морозе расширяется. Вот поэтому банка и лопнула, не выдержав натиска замерзшей сгущёнки, – с сочувствием подытожил Хом.

Чу глубоко задумалась и уставилась куда-то вдаль. После душевных разговоров горечь от обиды ощущалась чуть меньше, что всегда удивляло маленькую бормотулю. Но одна мысль всё-таки не давала ей покоя.

– Никак не могу понять, папа, зачем бормотули достали переключатель? Ты же наверняка рассказал им, что менять времена года вот так резко и бездумно – это опасно. К тому же, как понять, какой сезон выбрать? У всех ведь такие разные предпочтения, – рассуждала вслух Чу.

А предводитель с каждым её словом виновато отводил взгляд всё дальше в сторону.

– Рассказал? Нет, рассказывать – это же долго, – пробормотал он. – Я просто им запретил. И вообще, я – предводитель, одного моего слова «Нет» должно быть достаточно.

Брови Чу удивленно запрыгали из-под шарфа. Она хотела было возразить отцу, но их разговор внезапно прервала разгорячённая толпа.

– Лето! Нет, осень! Зима! – доносилось со всех сторон из забежавшей на площадь бормотулевой кучи, пока снова не прозвучало «Щёлк! Щёлк!».

В одночасье весь Бормочущий остров зазеленел густой шуршащей листвой. Солнце засияло так ярко, что ни у кого не было ни капли сомнений – наступило жаркое лето. Возмущённая Чу скинула шарф и что есть сил закричала:

– Остановитесь! Нельзя так часто менять погоду!

Бормотули одномоментно застыли и всей толпой дружно вздохнули с сожалением.

– А мы и не хотим часто менять, – виновато объяснил особо сознательный бормотуль. – Просто мы никак не можем договориться. Оказалось, все хотят разного.

Сопернический дух резко сменился на обстановку всеобщего понимания. Как будто кто-то переключил и его волшебным тумблером. И только крик издалека нарушил это приятное единство:

– Бегите! Спасайтесь! Сгущёночный потоп!

Лето оказалось настолько жарким, что всё некогда замерзшее молоко в считанные минуты растаяло и хлынуло на просторы Бормочущего острова. Огромная сгущённая волна окатила удивлённую толпу и накрыла большим слоем белого лакомства. Еле устояв на ногах, Чу протерла глаза и растерянно смотрела, как растекается её несбывшаяся мечта.

– Эх, не видать мне благодарности и тем более восхищения, – раздосадовано думала она.

Но после минутной паузы бормотули вдруг закатились заливистым смехом, стали пробовать сгущёнку и хвалить автора столь вкусного творения. А один особо внимательный бормотуль облизнул палец и со знанием дела сказал:

– Какой любопытный вкус! С таким приятным оттенком единства!

С тех пор по общей договоренности на острове установился чёткий график переключения времён года, чтобы каждый бормотуль мог вдоволь насладиться своей любимой погодой. Решения предводителя перестали возмущать жителей острова. Ведь теперь все знали, что у любого запрета есть весомая причина, а любую причину всегда имеет смысл обсудить.

На одном далёком острове жили шебутные бормотули. Каждый вторник они проводили собрания, а каждую субботу – чаепития. И никогда эти два события не смешивались, потому что совмещать отдых и работу категорически не рекомендуется. Это вам любой бормотуль с уверенностью скажет.

Чаепития проводились обычно без повода. Ведь иногда хочется просто приятно провести время в компании единомышленников. Но в эту субботу чайная церемония оказалась особенной. Пару дней назад один очень внимательный бормотуль Фо увидел, как к берегу прибило большую коробку. На ней был заботливо надет ярко-оранжевый спасательный круг.

– Наверное, там лежит что-то чрезвычайно ценное, – подумал внимательный бормотуль.

Не прошло и пяти минут, как вокруг находки собралась толпа любопытных прохожих. И коробка была торжественно вскрыта. В ней лежали завёрнутые в пузырчатую плёнку маленькие фарфоровые кружечки. Белоснежные, лёгкие, с тонкой изящной ручкой, они привели в восторг даже самых искушённых красотой жителей острова.

– 23 штуки! – торжественно произнес особо точный бормотуль Пун. После чего тихонечко добавил. – На всех не хватит.

Очень неприятно осознавать, что случайная находка не может порадовать всех. Присутствующие стали задумчиво переглядываться. Каждому хотелось заполучить себе такую кружечку, но ругаться со своими товарищами решительно не хотелось. И это неловкое молчание прервал голос предводителя бормотулей Хома:

– Кружечки должны достаться самым достойным из нас. Поэтому предлагаю провести конкурс!

Днём проведения была назначена суббота. Та самая, в которую всегда проводится чаепитие. Это было очень символично.

Бормотулям предстояло выбрать лучшего из лучших, поэтому конкурс был открытый и с предельно простыми правилами: «Покажи всё, что умеешь делать лучше всех»! Жители острова ринулись подготавливаться к субботним соревнованиям. Кто-то расписывал заборы картинами, кто-то мастерил механические салфетки, а особо деятельные бормотули планировали продемонстрировать несколько умений сразу.

И вот наконец наступил назначенный день. 23 белоснежные чашечки гордо стояли на судейском столе и ждали своих будущих обладателей. Судьями решено было выбрать уже известных нам участников событий Хома, Фо и Пуна.

– Первый номер – художественная мойка посуды! – громко объявил Хом.

На сцену вышла особо хозяйственная бормотуля и стала виртуозно мыть посуду под музыку, идеально попадая в такт. Судьи одобряюще захлопали в ладоши. И конкурс начал набирать обороты.

Забивание гвоздей во сне, прыжки через юлу, молчаливые стихосложения и множество других невообразимо талантливых номеров показали бормотули. Казалось, что абсолютно каждый житель острова решил поучаствовать в дружеской борьбе за белоснежную кружечку. В какой-то момент и бормотуль Фо вскочил из-за судейского стола и решительно заявил: