Маша Тович - Пятый уровень волшебства

Тут он заметил птичку оляпку, скачущую с камня на камень. С виду она была маленькая и тихая и, как показалось Кириллу, вполне могла петь песенки шёпотом.

– Не споете ли вы нам песенку, шёпотом? – спросил мальчик у оляпки.

– Фьюи–цы–цы! Фьюи-цы–цы! – разразилась птичка пронзительно писклявыми звуками и поднялась в воздух.

– Похоже, с этим заданием я не справлюсь, Ая, – отчаявшись, выдохнул Кирилл.

– Подожди… ты когда–нибудь собирал ракушки? Мне дедушка говорил, что если приложить ракушку к уху – можно услышать, как шумит река.

– Нет, не собирал.

– Я сейчас тебе покажу. Нам только нужно найти крупную ракушку или пустой домик речной улитки. Вот эта пустая, – воронёнок выловил из воды красивую завитую ракушку. – Держи.

Кирилл приложил к уху трофей и услышал тихое шипение: «Ш– ш–ш.»

– Спасибо, Ая! Это то, что нужно! Ты такая умница! Столько всего знаешь! Я бы тебе руку пожал, если бы не…

– Знаю, знаю. Если бы не мой «аромат».

– Да нет, к запаху я почти привык. Если бы ты не была воронёнком.

– Тогда вечером у тебя будет такая возможность.

«Сегодня я ни за что не засну!» – пообещал себе Кирилл.

Когда солнце скрылось за лесом, и за окном стемнело, мальчик устроился за столом с ракушкой в руках. Кирилл смотрел на свечу и боялся даже моргать, чтобы не заснуть.

Птичка сидела рядом на скамье и вдруг словно окаменела. Её разные глаза остекленели. Головка безвольно повисла на тонкой шейке. Кирилл наклонился к вороненку, но тут его ослепила яркая вспышка. Протерев глаза, он увидел перед собой девочку лет десяти. Она дружелюбно смотрела на него зелёными глазами из-под густых ресниц. Ресницы были тёмные, несмотря на то, что пушистые волосы девочки отливали медно-рыжим оттенком. Курносый нос смешно морщился от весёлой гримасы. Ая отряхнула незатейливое пёстрое платье и протянула мальчику руку.

– Теперь можешь пожать, – произнесла она звонким, как колокольчик, голосом и рассмеялась.

Кирилл нерешительно взял её холодные пальцы и, смутившись, сразу отпустил. Девочка заторопилась, подскочила к метле и начала быстро подметать пол. У неё это получалось так ловко, что Кирилл невольно залюбовался.

Через какое-то время в окнах старого дома снова отразилась яркая вспышка. С лязганьем на пол упал железный совок. А рядом запрыгала всё та же знакомая птичка.

– Видишь, как мало времени отведено мне быть человеком, – печально вздохнула Ая.

Кирилл кивнул. Теперь воронёнок не казался ему уродливым, а рыжий хохолок был очень даже милым.

Утром Кирилл проснулся рано. Сегодня он отдаст хорькам ракушку – выполнит третье задание, и они отведут его к Федьке. Но на душе у мальчика было совсем не радостно. Он с жалостью посмотрел на птичку, которая на самом деле оказалась замечательной девчонкой. Ая дремала, сидя на краю печи. Он выберется отсюда, а что будет с ней?

«Я расскажу всё Федьке. Мы вместе с ним найдем ведьму и заставим её вернуть Ае прежний облик!» – сжал кулаки Кирилл.

Когда хорьки получили ракушку, Красавица пропела:

– Очень остроумно! Тебе точно кто-то помогает. Наверное, наша уродливая птичка.

– Я бы схватил её и съел, – огрызнулся Скок.

– Фу, Скок, у тебя потом из пасти неделю бы воняло, – рассмеялся Прыг.

– Хватит! Разболтались, – прикрикнул Кирилл. – Ведите меня к Федьке, как обещали.

– Ладно–ладно. Беги за нами. Смотри не отставай.

Кирилл бросился вдогонку за хорьками, которые удалялись от него летящими прыжками. Ломая попадающиеся под руки ветки, продираясь сквозь кусты, он старался не отставать от прытких зверьков. Наконец перед ними показался шалаш. Посреди глухого леса, где слышны были лишь стуки дятла да перекличка зябликов, рядом с большим муравейником стояло шаткое сооружение из веток и еловых лап.

«А Федька ещё хвалился, будто всё умеет, – усмехнулся мысленно Кирилл. – Такое жалкое убежище себе построил, что его ветром качает».

Еловые ветки зашевелились, и из шалаша показалась загорелая лысина.

– Ой, – негромко вскрикнул Кирилл от неожиданности. – Это не Федька.

Незнакомец на четвереньках выбрался из своего убежища и встал в полный рост. У него было длинное мускулистое тело. Из-под лохмотьев выглядывали внушительные мышцы, а кожа отливала бронзовым оттенком.

– Эй, вы к кому меня привели? – набросился Кирилл на прижавшихся к земле хорьков.

– Мы обещали привести тебя к человеку. Вот – человек. Мы сдержали своё слово.

– Человек-то не тот!

– Это уже твои проблемы, – хмыкнула Красавица.

– Ах вы, мерзкие обманщики! – разозлившись, Кирилл бросился к белому Скоку и схватил того за хвост. Но юркий зверек извернулся и укусил мальчика за кисть.

– Ай! – закричал Кирилл, выпустив хорька из рук. Между большим и указательным пальцами осталась красная полукруглая отметина от острых зубов зверька. Пока мальчик разглядывал пораненную руку, хорьки скрылись в кустах.

С ветки слетела Ая.

– Дай посмотрю, – она опустилась на землю и мелкими прыжками подскочила к мальчику. – Как бы рука не воспалилась! Укусы этих зверей бывают опасны. Я слышала, как хорьки хвастались, что ведьма наградила их ядовитой слюной.

– Подумаешь. Меня собака кусала – и ничего, – Кирилл задрал штанину и гордо показал пятисантиметровый шрам. – А тут какой-то хорёк!

Всё это время загорелый человек удивленно наблюдал за происходящим.

– Вам нужна помощь? – поинтересовался он негромко.

– Да! Да! Нам нужна помощь. Я застрял в этом лесу. Программу заклинило. А ещё, Аю превратила в птицу злая ведьма. Она похитила её дедушку, – захлёбываясь, начал объяснять Кирилл.

– Ведьма? – переспросил краснокожий человек и ссутулил широкие плечи, сразу уменьшившись в росте.

– Ну да. Она варит колдовское зелье и травит весь лес своим туманом!

– Нет. Я больше с ведьмой дел не имею. Из–за неё теперь живу здесь… один, – испуганно произнёс краснокожий. – А раньше у меня была семья, – грустно добавил он, поглядывая на муравейник.

– И что с ней стало? Колдунья что-то сделала с твоими родными? – ахнула птичка.

– Нет. Вот они, – человек указал на муравейник. – Раньше я тоже был муравьём. Знаете, я родился в большой семье. В обычной многомиллионной муравьиной семье. Когда я был маленькой личинкой, мне приходилось подолгу ждать кормилицу, потому что ей нужно было позаботиться ещё о других моих братьях и сестрах.

Над головой, под ногами – вечно кто–то топтался, ел, разговаривал. В муравейнике особо не развернёшься, а мне хотелось побыть в одиночестве, в тишине. У муравьёв же – всё общее. Всё – коллективное. Нашёл росинку – поделись с десятью собратьями.