Вячеслав Карпенко - О чем пел сверчок

– Видела, Лисонька. Вот чуть не наступил на меня… – специально так сказала, чтобы ей лучше Лиса поверила. – Во-он куда побежал сломя голову…

Конечно же, Ромашка совсем в другую сторону указала, ведь здесь тропа разделялась.

Лиса и побежала, куда указали, быстро-быстро понеслась, только рыжий пушистый хвост замелькал меж кустами за деревьями. Ещё бы: она давно Зайца выслеживала. А пока гонялась – вовсе проголодалась.

Убежала Лиса, здесь и Волк выскочил.

Это был очень нетерпеливый Волк, а грубиян – каких свет не видывал. Весь лес его грубостью был обижен, лишь Медведю Волк не решался грубить. Но Мишка в том лесу уже и состарился, любил много поспать, и проделок Волка не замечал. Так что Волк делал, что хотел и разговаривал, как привык.

– Всё стоишь здесь, бесполезная трава, – прорычал вместо приветствия. – Говори, куда косой девался, да побыстрее: чую, меня эта рыжая проныра опередить хочет!

Так он о Лисе сказал. Один хищник на другого всегда рычит. Боится – хищнее его другой окажется. «А вот ничего не выйдет у обоих!» – сердилась про себя Ромашка, но Волку ответила учтиво:

– Вон туда, направо на тропе за ним Лиса шмыгнула…

Волк дальше и слушать не стал, только его и видели. Побежал даже быстрее лисицы, потому что и силы больше, и ноги длиннее, и хвост не такой пушистый – не цепляется за кусты да колючки, как у рыжей красотки.

«А ведь догонит Волк Лису обязательно. Пусть уж лучше между собой подерутся, раз без драки не могут…» – так думала напоследок Ромашка, засыпая снова. Она устала, волнуясь за Зайца, да и совсем к ночи время подошло.

Над лесом уже плавала большая медная луна, небо стало бархатно-черным, и звезды на том бархате перемигивались со светлячками. Ромашка покачала-покачала головкой на их перемигивание и вовсе успокоилась, забылась.

Не тут-то было! Визг и рычание выкатились на поляну. А с ними – Волк и Лиса, продолжая теребить друг друга. У Волка повисло одно ухо. Пушистая же шубейка Лисы пошла такими клочьями, что впору теперь искать новую!

– Это я первая погналась за косым! Он моим был, а ты его спугнул! – визжала лисица.

– Молчи, ты, куриная смерть! Ты мешала догнать, под ногами путалась. Ищи теперь ветра в поле! – рычал волчина.

Ага, удалось зайчишке удрать! Хотелось Ромашке засмеяться от радости, но притаилась, как могла, пригнулась к траве. Да плохо, видно, их знала, Волка с Лисой. Злые и голодные, разве могли они простить ей неправильную дорогу.

– Это она, она во всём виновата! – заверещала Лиса.

– По её милости мы голодные остались и подрались, – хрипел Вол, трогая лапой больное ухо и слыша бурчание пустого живота.

– Мы вырвем эту глупую траву! – закричали уже в один голос.

В мыслях Ромашка уже прощалась со знакомой пчелкой, что утром обещала прилететь…

Как вдруг… Много чего вдруг происходит, вот и я возле тебя «вдруг» оказался. А потом, может, так вдруг и исчезну. – Сверчок проговорил.

– Не-а…нада-а,а-а… – вовсе сонно прошептала Ленка.

… Как вдруг на поляне ещё один голос раздался. Человеческий.

– Вот удача! Сразу и серый, и рыжая бестия! – охотник это из-за дерева вышел.

И не стало в лесу рыжей злюки Лисы. И пропал насовсем клыкастый грубиян Волк.

А когда охотник уходил, то увидел Ромашку.

– Ох, какая же ты при луне-то красивая! Подарю-ка я тебя Леночке!

И выкопал цветок. Прямо с корнями выкопал, чтобы никогда не завяла. Вот и растёт она теперь на твоем окошке…

Но Ленка уже спала.

Утром Ленка даже и не поверила, что Сверчок и взаправду у нее поселился. «Приснился», – подумала. А ромашкина история?

– И сказка приснилась… вот! – сказала Ленка сама себе громко. И посмотрела на подоконник, где цветок стоял.

Но что может сказать цветок, если уже утро и пора бежать в садик? Так ведь и опоздать можно, если сны разгадывать будешь!

И всё-таки весь день Ленка словно ожидала чего-то. Даже время торопила. А едва только стемнело, шмыгнула в постель.

– Что это с тобой? – удивилась мама. – Нездоровится опять?

– Просто… мне сон досмотреть хочется, можно ведь?

– Ну, попробуй! – засмеялась мама и выключила свет.

Ленка закрыла глаза, но всё равно ничего не произошло. За окошком шумели машины. Если шум ненадолго стихал, можно было услышать бормотание голубя на соседнем балконе.

Сверчка всё не было,

Но… вот оно: из самой темной тишины, из угла откуда-то как раз и цвиркнуло. И зазвенело – принялась наигрывать тоненькая скрипка.

– Я и вправду ждала тебя. О чём ты мне расскажешь?

– Да вот… хоть и о дереве – вот что за окном у тебя растет, – ответил Сверчок. – Пи-ли-ле-жикс! Ты утром к нему внимательней присмотрись. И потом, вот увидишь – каждый день оно бывает другим… Слушай!

Вот, кажется – дерево и дерево, что в нем… Но оно ведь тоже живое… Дышит,

растет, боится и радуется, мерзнет и сохнет от жажды… любит, да! Вот сейчас весна, тебе иногда весело даже и непонятно от чего: на одной ножке прыгать хочется, правда? Прижмись к нему: тебе станет теплее!

– Чок-чок-чок, – успокаивал ее вечером Сверчок. – Посмотри: листья вовсе большими стали! Они понимают, что нужны птенцам; прислушайся, о чём шепчут…

– Если птенцы погибнут, кто же принесёт нам весной новые песни? Издалека песни? Кто сбережёт нас и дерево наше от гусениц? – шелестели озабоченно листья.

И они прятали гнезда от кошки. Прикрывали от ветра, дождя и солнца. Листья в тревоге подрагивали, когда подросшие птенцы пробовали летать.

Неуклюже прыгали птенцы по ветке, в испуге вздрагивая робкими крылышками. Потом от страха закрывали глаза и… ныряли вниз. Махая крыльями непослушными отчаянно, а потом удивленно – оказывается – умеют, летят! И день ото дня крылья у них становились надежнее, птенцы всё чаще и надольше покидали дерево.

А листья становились все задумчивее.

– Видишь, как незаметно подошла осень, – тихонько прозвенел однажды Сверчок. – следующей осенью ты пойдешь в школу…

Осень разукрасила листья новыми красками: оранжевыми, желтыми, красными. Птенцы теперь собирались вместе, из других гнезд тоже, и разучивали дорожные песни. Листья словно знали, что придется расставаться надолго. Навсегда?..

Теперь они стали большими и жёсткими, как вырезанные ножницами из плотной бумаги.

Ночью с моря дул совсем холодный ветер.

Дерево у Ленкиного окна за лето много трудилось, доставая в земле нужную пищу, и устало. Тоже готовилось к зиме, к холодам: не бежал по стволу сок, давно разлетелись семена. И ветер всё легче уносил с собой листья – дерево их не удерживало.

Улетая, листья тихонько стукали в окошко, прощаясь с Ленкой. Может быть, они хотели бы догнать тех птенцов?..