Лариса Васкан - Цветок старца Алазара

В оформлении обложки использованы бесплатные для коммерческого использования фотографии, дизайн и художественная обработка – Роман Васкан.

– Жаль! – грустно вздохнула Нэя, прихлопывая ладошкой землю.

– О чём ты, милая? – спросила её бабушка Алазара. Дети помогали бабушке пересаживать цветы.

– Жаль, что эти бедные цветочки скоро увянут, – ответила девочка.

– И правда, – поддержал свою подружку Алазар, – цветы увядают так быстро! Едва успеют расцвести, как их уже нет.

– Зато, расцветая, они дарят миру красоту и аромат, – улыбнулась бабушка. – Ведь каждое мгновение нашей жизни прекрасно и неповторимо. Быть может, цветы живут для того, чтобы подчеркнуть важность этого мгновения. А из мгновений и состоит наша жизнь – так устроен мир! Даже несколько минут счастья можно хранить в памяти всю жизнь…

– Хотя, был на свете один цветок, который не увядал целых сто лет, – добавила она, немного помолчав.

– Разве такое возможно? – удивился Алазар.

– Возможно или нет – я не знаю, да только так об этом в легенде говорится.

– А что это за легенда? – спросила Нэя.

– Это легенда о цветке старца Алазара, – ответила бабушка.

– Старца звали, как и меня? – засмеялся её внук.

– Нет, – улыбнулась бабушка, – это тебя зовут так же, как и его. Легенда о неувядаемом цветке всегда была популярна среди жителей Бергланда, и они часто называли и называют детей в честь её героев.

– Бабушка, расскажи нам эту легенду, – попросили дети.

– Хорошо, я расскажу, – согласилась она, – только давайте сначала вымоем руки и пойдём в беседку!

Над Бергландом в тот день сгустились чёрные тучи. Такими чёрными они ещё не были никогда. Пастухи на горных пастбищах потеряли из виду овец и баранов, а мамы позвали детей домой и не разрешили им гулять, закрыв на замки входные двери.

Вы думаете, они боялись дождя и грозы? Вовсе нет! Дождя жители Бергланда ждали, как самого большого счастья. Но дождь не проникал сквозь мрак, окутавший страну. Он шёл лишь изредка, по особому разрешению повелительницы, давая жизнь чахлой траве и немногим колючим кустарникам, которые ещё не успели засохнуть в этом выжженном в то время и мрачном краю.

– Видно, сынок, сильно рассердил ты Герберию, – качая головой, сказала матушка молодому плотнику Алазару, – смотри, сколько мрака нагнала она сегодня!

– Не понимаю я: почему она сердится? – спросил Алазар. – Как могут юной девушке не нравиться цветы?

– Юной? – засмеялась матушка. – Это выглядит она, будто ей восемнадцать, а на самом деле эта злющая колдунья на несколько столетий старше меня!

За окном послышался стук копыт.

– Кажется, к нам гости, – бледнея, сказала матушка.

И действительно, это был экипаж принцессы Герберии, вечно молодой повелительницы Бергланда.

Она вошла без стука, как обычно привыкла входить в дома своих подданных. Двери Герберии открыл слуга, пропуская госпожу вперёд. Она была высокая, стройная с гордой осанкой и приподнятой чуть вверх головой. Красива ли она была? Такой вопрос даже не приходил людям в голову. До сих пор при виде повелительницы абсолютно всех, без исключения, охватывал леденящий ужас. Иссиня-чёрные волосы Герберии, чуть выше плеч, обрамляли бледное лицо с плотно сжатыми губами, крючковатым носом и слегка прищуренными глазами, один из которых был синим, а другой зелёным.

Алазар и его матушка встали, чтобы поприветствовать гостью, и низко ей поклонились. Под холодным и жёстким взглядом Герберии бедная матушка Алазара вся сжалась в комок.

– Выйди, старуха! – повелительно приказала ей принцесса. – Мне надо поговорить с твоим сыном.

Матушка поспешила выйти и спряталась в соседней комнате.

– Как смеешь ты так разговаривать с моей матерью? – возмутился Алазар. – Разве тебя не учили в детстве хорошим манерам?

Ледяную маску на лице принцессы сменило выражение крайнего удивления. Примерно с минуту она в упор разглядывала молодого плотника.

– Моим детством была война, – наконец ответила ему Герберия. – Чёрный король и чёрная королева, пока были у власти, учили меня колдовству и искусству управления страной. Зачем мне хорошие манеры? Мне некогда церемониться с моими подданными! Впрочем, я пришла говорить с тобой не об этом. Как ты посмел, негодный плотник, нарисовать непонятные изображения на шкафу, который был для меня заказан? Я была разгневана ещё больше, когда мне доложили, что те же запрещённые знаки ты рисуешь на мебели, которую заказывают у тебя жители Бергланда.

– Я рисую цветы, – ответил ей Алазар, – по рассказам моей матушки, они прекрасны! Рассказы о цветах, которые росли когда-то в Бергланде, передаются в нашей семье из поколения в поколение.

– Не смей больше рисовать эту гадость! – приказным тоном отчеканила принцесса. – Я ненавижу и презираю цветы! – со злостью прошипела она.

– Но позволь тебя спросить: за что?

– Они беспомощны и жалки. Не успев расцвести, тут же вянут! – ответила Алазару Герберия.

– Зато пока они цветут, дарят миру свою красоту и нежный аромат! – не сдавался молодой плотник.

– Миру нужна сила, а не красота, – объяснила ему принцесса.

– Послушай, я хотел сказать тебе ещё кое-что, – взмолился Алазар. – Если в нашей стране и дальше не сажать деревьев, то скоро мне будет не из чего делать мебель. Старые запасы древесины и засохшие деревья скоро закончатся! Рассей хоть немного мрак и позволь дождям чаще проникать в Бергланд!

– Ты первый, кто посмел спорить со мной, – произнесла Герберия, с интересом рассматривая Алазара, – да ещё имеешь дерзость давать мне советы! К тому же ты неглуп и красив. У тебя орлиный профиль и смелый взгляд. Именно таким я и хотела видеть будущего короля Бергланда. Завтра же ты женишься на мне, и я стану новой чёрной королевой!

– Но я не хочу быть чёрным королём и жениться на злой колдунье! – испугался Алазар.

– У тебя нет выбора! – снова надев ледяную маску, сказала повелительница. – Иначе, я превращу твою мать в жабу!

Страшное горе поселилось в душе у Алазара. После ухода Герберии он рассказал обо всём матушке и, опечаленный, ушёл бродить по горным тропкам Бергланда.

Не разбирая дороги, Алазар всё шёл и шёл, незаметно для себя поднимаясь к вершине горы. Была уже почти ночь, когда он наткнулся на высокий глухой забор. Дальше дороги не было. За забором находилась верхняя обитель, называемая в Бергланде обителью смерти. По приказу повелительницы пытаться проникнуть за забор было строго запрещено. По рассказам матушки, Алазар знал, что всякий, кто попадёт в обитель смерти, живым обратно не вернётся.

Молодой плотник сел на землю, прислонился спиной к забору и горько заплакал.