Уильям Хорвуд - Тоуд-триумфатор

Крот в отчаянии обратил взор к реке, и, кажется, впервые ее великолепный певучий поток напомнил ему не только о победоносной вечности жизни, но и о неприятных ее сторонах, о ее тяготах.

Остальные в гробовом молчании ждали окончания фразы Крота.

— …о том, что есть и другие способы достичь Бессмертия и гораздо лучшие, чем установка бронзовых бюстов.

— Очень неумно, — заметил Рэт.

— Какие же? — серьезно спросил Барсук.

Крот замялся.

— Ну? — поторопил его Рэт.

— Вы должны понять, я хотел как лучше! В тот раз у него в саду, несколько недель назад, меня очень тронула и взволновала мысль, что будущие поколения могли бы увидеть подросший сад во всем его великолепии. Мне стало жаль, что ни у кого на Берегу Реки, кроме Выдры, нет прямых потомков и наследников. И я сказал Тоуду — о, я сразу понял, что сделал глупость, — что, возможно, истинное Бессмертие — это наши дети и поэтому… Я просто не подумал, я не хотел ничего дурного!

— Какой кошмар, Крот! — вскрикнул обычно жизнерадостный Выдра со страхом, который охватил и всех остальных. — Надеюсь, ты не был таким глупцом, таким идиотом, чтобы предложить Тоуду подумать о женитьбе?

Вот! Ужасное слово вырвалось на свободу и теперь поднялось и повисло над ними мрачной грозовой тучей. По виноватому виду Крота стало ясно, что именно эту мысль он посеял в голове Тоуда.

— Я ведь говорил чисто абстрактно, предположительно… — промямлил Крот в свою защиту.

— Но он принял это буквально? — спросил Барсук.

— Да, — признался Крот. — Принял. Буквально. Что я наделал!

Все долго хмуро молчали, потом Барсук сказал:

— Мы должны повидать скульптора и постараться как следует потешить тщеславие Тоуда всей этой затеей с памятником. Может быть, радостные волнения отвлекут Тоуда от зловредной мысли, которую столь неосторожно посеял Крот в плодороднейшую почву его ума. Возможно, семена погибнут, не успев дать всходов. К тому же давайте утешаться тем, что во всей округе я не знаю ни одной претендентки на руку и сердце Тоуда. А если бы таковые и имелись, у них хватило бы здравого смысла отказаться от своих намерений, узнав о его самовлюбленности, расточительности и ненадежности.

Тут Крот выпрямился в полный рост, прямо и смело посмотрел в глаза Барсуку и всем остальным, как тот, кто хочет сделать последнее признание перед казнью.

— Еще что-нибудь? — спросил Рэт севшим от испуга голосом.

— Да, — ответил Крот ровным голосом смертника. — Кое-что о скульпторе, которого Тоуд пригласил ваять свой бюст.

— У него дурная репутация? Он занимается сватовством? Это было бы очень скверно! — сказал Барсук.

— Насколько я понимаю, сватовством — нет, — сказал Крот. — Я так понимаю, что этот скульптор… женского пола.

— Женщина! — с отвращением выпалил Рэт.

— К тому же она состоит в некотором родстве с самим Тоудом, — уточнил Крот, чтобы внести полную ясность, — но в очень отдаленном.

— Ты имеешь в виду, что эта дама — какая-нибудь кузина Тоуда и, следовательно, тоже жаба? — похоронным голосом заключил Барсук. — И вот накануне приезда этой жабессы ты, который честное слово, мог бы вести себя поумнее, внедряешь Тоуду идею женитьбы?

Четче и яснее обрисовать ситуацию было невозможно.

Положение было критическое. Пристыженный Крот повесил голову. Он навлек несчастье на Берег Реки, хотя и не желая того, и экспедиция, которой он был так счастлив и горд руководить, оказалась под угрозой отсрочки, а то и отмены.

— А могу я спросить, — произнес Барсук, и слова его прозвучали еще ужаснее от размеренности и спокойствия голоса, — как Тоуд воспринял твое заманчивое предложение?

О, как же медленно несла река мимо них свои воды, как опасны и коварны были ее глубины, как неумолимы ее паводки и разливы!

— Он решил, что это очень хорошая мысль, — в конце концов ответил Крот. — Вернее…

— Больше ничего не говори, Крот, — перебил его Барсук и снова закурил трубку. — Ты уже и так наговорил больше, чем нужно. Мы должны немедленно отправляться в Тоуд-Холл.

— Я поплыву на лодке, Барсук, потому что оставлять ее здесь со всей оснасткой и провизией — только ласок и горностаев дразнить, — сказал Рэт, бросив на Крота гневный взгляд.

— Я не хотел… Я вовсе не… Я уверен… — бормотал совершенно уничтоженный Крот.

— Довольно слов, — прервал Барсук. — Правильно оценить ситуацию и целеустремленно действовать, чтобы предотвратить бедствие, последствия которого и вообразить трудно, — вот что мы должны делать, и немедленно. Выдра, ты пойдешь со мной.

Без лишних слов, чтобы промедлением не ускорять надвигавшуюся катастрофу, Барсук и Выдра отправились в путь, а Рэт забрался в лодку, оставив пристыженного Крота одного на берегу. Крот был несчастен и жалок как никогда.

— Может, я поплыву с тобой, Рэтти? — спросил он умоляющим голоском.

— Пф-ф, — фыркнул Рэт и недовольно подвинулся, освобождая для Крота место в лодке.

— Что я наделал! — тихонько шептал Крот, отталкиваясь от берега.

Рэт принялся грести вверх по течению. Кроту так хотелось считать это все-таки началом экспедиции. Как же неудачно начинали они благородное дело!

— Рэтти? — робко позвал Крот.

— Лучше не говори ни слова, Крот! — предупредил Рэт. — Лучше молчи, потому что сама мысль о женитьбе Тоуда мне невыносима. Даже Река, кажется, нервничает и побаивается. Лучше помолчать, пока мы не увидим, как говорится, масштабов разрушений.

— Ты прав, Рэтти, — сразу же согласился Крот. О, как бы ему хотелось, чтобы они с Рэтом были уже далеко-далеко от всех этих хлопот и неприятностей, коим сам Крот, похоже, стал причиной!

Упражнения в гребле против течения и спокойная гладь любимой Реки скоро улучшили настроение Рэта.

— Мы не допустим, чтобы из-за всей этой чепухи откладывалось наше путешествие, Крот, старина, хватит киснуть, а то ты своим видом на меня тоску нагоняешь, — сказал он и, направив лодку к лодочному сараю Тоуда, нехотя проворчал: — В конце концов, любой из нас мог совершить такую же ошибку.

Крот с молчаливой благодарностью принял оливковую ветвь мира.

— Я не совсем понимаю, почему Барсук так расстроился, — осмелился сказать Крот, немного подумав. — Я в том смысле, что… разве женитьба такая уж страшная вещь? Может, Тоуду только на пользу пойдет, если он изредка будет вынужден думать не только о себе?

— Знаешь, Крот, выбирай выражения, пожалуйста, — посоветовал Рэт. — Это сложный вопрос, в котором никто из нас почти ничего не смыслит. Вот ты с легкостью говоришь: «изредка будет вынужден думать не только о себе». Как меня самого предупреждали когда-то, брак подразумевает, что ты будешь думать о ком-то другом гораздо чаще, чем «изредка», и такая моральная перегрузка неизбежно приведет Тоуда к стрессу и заставит наделать глупостей. Мы все хорошо знаем, как он не любит тюрьму, верно?