Уильям Хорвуд - Сказки под ивами

Там он перевел дух и полежал некоторое время, восстанавливая силы. Затем, услышав где-то неподалеку голоса да и не желая залеживаться в темноте на этом берегу Реки, он вонзил свой верный альпеншток в землю и с его помощью сумел вырвать свое тело из цепких объятий колючего куста. Заметив на мосту какие-то тени, он решил поприветствовать путников, оказавшихся здесь в столь поздний час, и помахал им альпенштоком.

Поскольку противопесочные очки не способствовали повышению остроты зрения, он — не без некоторых усилий — снял их, чтобы разглядеть незнакомцев на мосту, но, когда ему удалось наконец посмотреть на мир «невооруженным взглядом», Железный Мост оказался пуст. Решив, что вечерние сумерки заставили его глаза обмануться, Тоуд преспокойно вернулся домой, — никем не замеченный! — переоделся и присоединился к ничего не подозревающему Мастеру Тоуду, только-только собиравшемуся приняться за ужин.

Именно в тот день, когда настал час вечернего глинтвейна, в Тоуд-Холл пришла весть о появлении в окрестностях привидения. То, о чем рассказали со слов гулявшей у моста парочки Крот и Племянник, повергло Тоуда в ужас. Подумать только: в то самое время, когда он в поте лица своего испытывал туристское снаряжение, точь-в-точь в том самом месте, у самого Железного Моста, разгуливало по дороге кровожадное (в этом он не сомневался!) чудовище! Планы продолжения испытаний на следующий день были немедленно изменены: для начала Тоуд решил ограничиться обеспечением безопасности собственной спальни.

Шли дни, и новых сообщений о «Чудище» не поступало. Паника утихла, и Тоуд стал все больше склоняться к тому, чтобы признать правоту Крота, считавшего, что неизвестное «привидение» не что иное, как какой-нибудь бродяга, которого им вряд ли суждено еще когда-либо увидеть. Убедив себя в отсутствии опасности, Тоуд решил последовать мудрым советам полковника Вилера и, воспользовавшись отсутствием своего воспитанника, предпринял еще одно предварительное испытание походного снаряжения.

На этот раз он даже положил в рюкзак кое-что из не самых тяжелых, но необходимых в пути вещей — чтобы проверить удобство ремней, а заодно и собственную готовность к дальним переходам. Дойдя до Железного Моста, Тоуд решил, что в целях тренировки мышц и суставов ему будет полезно несколько раз подняться на него и спуститься вниз.

Никаких чудовищ вокруг не наблюдалось, зато послышались знакомые голоса. Тоуд понял, что это Выдра, Мастер Тоуд и остальные приятели возвращаются домой после очистки дна заводи. На этот раз он был так уверен в себе, таким внушительным казался себе сам в облачении опытного путешественника, что искушение показаться перед друзьями и небрежно поприветствовать их, возвращаясь — будто бы — из долгого похода, побороло в Тоуде стремление строго следовать инструкциям полковника.

Но уже на первых шагах к вершине моста он вдруг подумал, что в вечернем полумраке туристский костюм не произведет подобающего эффекта на окружающих, а на середине подъема ему пришло в голову, что этот путь он проделывает уже не в первый раз подряд, что не лучшим образом сказывается на его дыхании, а также на состоянии коленных суставов и ноющей под тяжестью рюкзака спины. Решив, что в совокупности эти две причины являются достаточно веским основанием не тащиться за мост с перспективой еще раз преодолевать это препятствие на обратном пути, Тоуд счел за благо развернуться и не торопясь вернуться в Тоуд-Холл. Поужинав и отдохнув, он отправился в гости к Выдре, чтобы забрать Мастера Тоуда, которому предстояло на следующий день принять участие в совместной пешей прогулке.

Рассказ Выдры о стремлении Мастера Тоуда вернуться домой и засесть за уроки, чтобы не расстраивать попусту Тоуда-старшего, не мог его не тронуть. Порадовало его и поведение молодого человека вечером. Смутило лишь то, что сказал ему подопечный позднее, уже перед сном.

— Знаете ли, монсеньор, — так обращался к нему Тоуд-младший, чтобы выразить особое уважение к опекуну, — я должен признаться в том, что мы с друзьями утаили от вас важную новость. Дело в том, что часа за два до того, как вы пришли за мной, мы видели Чудище.

— Чудище Железного Моста? — ахнул Тоуд.

— Да, и оно стояло на том самом мосту, угрожая нам. Потом оно скрылось. А вы… вы ни капельки не боялись, когда мы шли домой.

Тоуд чуть не упал в обморок от страха.

— Я… я не знал, — промямлил он.

— Ваша храбрость и мужество вселили в меня уверенность, — заявил Мастер Тоуд. — И завтра я готов следовать за вами в любой дальний поход. Обещаю не жаловаться на трудности и не просить о снисхождении.

Наговорив еще много почтительных и уважительных слов, Тоуд-младший отправился спать, оставив Тоуда-старшего в полной растерянности и смятении. Он еще долго стоял у стеклянной стены оранжереи, глядя в ночь и смутно надеясь выследить Чудище. Но из темноты на него глядело лишь собственное отражение.

Крот и Рэт Водяная Крыса сидели на крыльце крысиного домика — в передних лапах по чашке чая, задние укутаны теплыми пледами. Основательно пообедав, они теперь наслаждались последними теплыми мгновениями бабьего лета, наблюдая, по обыкновению, за неспешным течением осенней реки.

— Знаешь, Крот, — заметил Рэт, — я уже, пожалуй, не смог бы вспомнить те времена, когда мы не были знакомы. Кажется, всегда были эти вечерние посиделки, эти пикники на берегу, эти прогулки на лодке…

— Пожалуй, ты прав, — согласился Крот.

— В любом случае нам есть за что благодарить судьбу.

Такие откровения Кроту нечасто доводилось слышать от своего старого друга. Впрочем… в последнее время Рэт действительно сильно изменился. Все чаще и чаще на него нападала задумчивая грусть, все чаще он предпочитал посидеть в кресле с лишней чашкой-другой чая, а не плыть, налегая на весла, по каким-то срочным речным делам.

Крот в общем-то ничуть не возражал против такой перемены в непоседливом Рэте. Посидеть вот так — спокойно, никуда не торопясь — это для Крота было высшим удовольствием и лучшим проявлением дружбы. В последнее время такие дни выдавались нечасто: Сын Морехода, поселившийся у Рэта, во многом занимал его внимание да к тому же был неплохой компанией для старого речного волка, поскольку не был болтлив. Впрочем, в тот день Крысенок отправился по каким-то делам с Выдрой и Портли, что, по мнению Крота (как потом выяснилось — ошибочному), и явилось причиной, побудившей Рэта пригласить его к себе в гости.