Елена Чипакова - Приключения паучка Доросемея и его друзей

Вдоволь нагулявшись и порядком промочив лапки, Доросемей в совершенно прекраснейшем расположении духа вернулся домой.

Уже на подходе к дому паучок услышал шум, который мгновенно подсказал ему, что произошло нечто ужасное. Гневные крики Тонкохвоста и скрипучий голосок тётушки Матильды смешивались с чьим-то жалобным плачем, а на фоне монотонно гудели незнакомые низкие голоса.

Крики неслись из кладовки за кухней. Доросемей хотел быстро пересечь кухню, но, как назло, там как раз хлопотала старушка Пантелеевна, а попасть под её монументальный тапок паучку никак не хотелось. Но шум становился всё сильнее, и Доросемей стал опасаться, что даже глухота не помешает Пантелеевне заглянуть в кладовку и разогнать дебоширов.

Аккуратно пробравшись по стеночке, Доросемей наконец достиг кладовки и юркнул в щёлку под дверью. Там стоял дым коромыслом.

В уголке отчаянно рыдал Муф, с иголок на его спине гроздьями свисала паутина и ещё какой-то мусор. Вокруг ёжика с платочками суетилась гусеница Матильда. Тонкохвост почему-то сидел на свисающей с низкого потолка лампе и кричал какие-то дерзости Зубочисту, с ног до головы покрытому какой-то тёмной липкой гадостью.

Взбешённый крыс яростно ругался и бегал кругами под Тонкохвостом, время от времени предпринимая смешные попытки допрыгнуть до мышонка. А посреди комнаты на консервной банке царственно восседал пожилой шмель, в котором Доросемей узнал мудрого Златобрюха, старого приятеля тётушки Матильды. Златобрюх монотонно бубнил что-то успокаивающее.

Доросемей испуганно бросился к Муфу и несколько минут тщетно пытался выяснить причины катастрофы. Наконец гусеница рассказала паучку, в чём дело.

Зубочист, как и предполагал Доросемей, не забыл унижения с покраской его зубов в зелёный цвет. Но, как всякий подлый и трусливый субъект, он предпочёл не связываться с Тонкохвостом, потому что боялся ещё раз оказаться в глупом положении. Для мести крыс выбрал самого безобидного и робкого из друзей Доросемея – ежонка Муфа.

Муф жил в уютной маленькой норке у корней большого дуба, который рос рядом с домом.

В то утро он решил пойти к Тонкохвосту и позвать его и Доросемея вместе прогуляться по лесу. Едва ежонок переступил порог кладовки, где находилась норка Тонкохвоста, как он тут же угодил в вязкую и скользкую лужу разлитого подсолнечного масла. Внезапно возникший ниоткуда Зубочист, вооружённый большой зубной щёткой, толкнул бедного Муфа в спину. Когда ёжик упал, Зубочист с восторженным гиканьем погнал его, действуя щёткой, как хоккейной клюшкой, в угол кладовой. Муф так испугался, что даже не мог закричать, а лишь жалобно попискивал. Наконец он с шумом врезался в самую гущу пыли и паутины.

– Го-о-ол! – взвизгнул Зубочист и, отбросив щётку, насвистывая, направился в свою нору.

Тут из своей комнатки выглянул Тонкохвост. Неизвестно как, но мышонок мгновенно понял, что произошло.

– Ах ты, подлый комок шерсти! – закричал Тонкохвост. – Отчистил зубы – и за старое?!

Глаза Зубочиста засверкали от ярости: свести зелёный цвет с зубов стоило ему не одного драгоценного тюбика зубной пасты.

– Ну, держись! – рявкнул крыс и погнался за Тонкохвостом.

На шум из своего жилища выползла тетушка Матильда. Вместе с ней появился Златобрюх, который частенько заходил к старой знакомой на чашечку чаю. Гусеница и шмель ошеломлённо уставились на сцену, разыгрывающуюся перед ними.

Мышонок с лёгкостью увернулся от протянутых лап и запетлял по кладовке. В какой-то момент ему удалось спрятаться в тени полок с соленьями-вареньями. Зубочист, как тигр, метался по кладовке. И тут Тонкохвост увидел, что на верхней полке стоит открытая банка с вареньем. Очень осторожно мышонок взобрался наверх и, когда Зубочист оказался прямо под ним, вылил варенье на крыса, попутно случайно столкнув банку шпрот. Густая сладкая масса покрыла Зубочиста целиком. В первый момент он опешил, а потом ринулся мстить. Златобрюх и Матильда крикнули ему что-то урезонивающее, но это было бесполезно. Зубочист был в ярости.

Тут Матильда увидела плачущего от унижения и страха Муфа и бросилась к нему. Тонкохвост перепрыгнул на качающуюся лампу и оттуда в полной безопасности показывал язык Зубочисту.

Старый шмель же присел на упавшую консервную банку и завёл длинный монолог о необходимости жить дружно, пользе доверительных и мирных бесед, но на него никто не обращал внимания. В этот момент и появился Доросемей…

…Паучок растерянно смотрел на поле битвы. Как же заставить их всех замолчать? Но тут помощь неожиданно пришла от Пантелеевны: старушка уронила металлическую миску, которая покатилась по полу и громко задребезжала. Спорщики замолчали так быстро и слаженно, словно кто-то резко отключил звук. Златобрюх счёл это результатом своей проникновенной и речи и, вдохновившись, продолжил вещать:

– …Поэтому недопустимо драться! Нужно цивилизованно и мирно обсудить все разногласия и прийти к общему решению.

– Я предлагаю общее решение! – закричал Тонкохвост. – Запретить Зубочисту чистить зубы!

И мышонок довольно захихикал.

– Это спорный момент… – важно начал Златобрюх, но крыс его перебил:

– А я предлагаю выпороть этого нахального микроба, чтоб неповадно было!

Но Тонкохвоста было не так легко сбить с толку:

– Связать усы и хвост и спустить со ступенек!

– Самого облить вареньем и вывалять в перьях, – не сдавался Зубочист.

Тут Доросемей не выдержал:

– Друзья мои, ну может, хватит?! Зубочист, неужели тебе не стыдно?!

– Ах, мне стыдно! – взвился крыс. – Мне испортили зубы, облили вареньем – и мне должно быть стыдно?!

– Так Муф-то здесь при чём? – резонно сказал Доросемей. – И вообще, что ты на нас ополчился? Что мы тебе сделали?

Крыс развернулся к Доросемею и пошёл на него, тыча в сторону паучка длинным когтем:

– От вас ни минуты покоя! Я здесь самый сильный, это моя кладовка, и дрянной восьминогий поэтишка с малахольным ежом и полоумной мышью мне не нужны.

Все онемели от такой наглости.

– Ну, знаете… – гневно пыхтя, начала пожилая гусеница.

– А ты нам тем более! – закричал Тонкохвост. – Будешь и дальше делать гадости – я тебе ещё не то устрою!

– Посмотрим… – зловеще сказал Зубочист и пошёл к себе купаться. Варенье начало подсыхать, и крыс почувствовал, что ещё немного – и он не сможет даже двинуться с места.

– Зря ты его разозлил, – сказал Муф, подкатываясь к друзьям. – Он меня ещё сильнее мучить будет…

– Да ты что! – возмущённо вскричал Тонкохвост, спускаясь с лампы.

– Нет, я не то… – испуганно затараторил ежонок. – Спасибо, друг, но…

– Не посмеет, – покровительственно сказал Тонкохвост, похлопал Муфа по спине и тут же взвыл: