Елена Чипакова - Приключения паучка Доросемея и его друзей

Паучок Доросемей сидел у окна на своем чердаке и по обыкновению мечтал. Ранняя осень была любимым временем года Доросемея: ласково светило солнышко, редкие облака, словно белый пух пролетали по ярко-голубому небу. В такие дни особенно хорошо мечталось и хотелось сочинять стихи. Доросемей встал, поправил полы красного фрака, принял изящную позу (он всегда читал стихи стоя, даже когда рядом никого не было) и продекламировал:

– Очень красиво, – вдруг пропищал кто-то за его спиной.

Доросемей быстро обернулся и чуть не упал, запутавшись в собственных лапках.

Крыша чердака была немного дырявой, поэтому он жил здесь только когда было тепло. На зиму Доросемей переселялся вниз, в тёплую, уютную каморку по соседству со своим лучшим другом – мышонком Тонкохвостом. Но паучок всё равно любил свой чердак: тёплыми летними ночами сквозь крышу были видны звёзды, и Доросемею казалось, что они приветливо подмигивают ему. Правда, в эти щели к нему частенько проникали нахальные и любопытные мошки, но, завидев паука, мгновенно скрывались. Поэтому паучок очень удивился. Он никак не ожидал гостей.

В одной из щелей он заметил блестящие глазки, с любопытством уставившиеся на него.

– Проходите, пожалуйста, – сказал Доросемей, делая приглашающий жест. Он был очень хорошо воспитан, тем более что незнакомец явно не собирался хулиганить.

Неожиданный посетитель протиснулся в щель, и Доросемей увидел перед собой почти такого же паучка, как и он сам, только поменьше. Войдя, гость вежливо поклонился и принялся вытаскивать из щели что-то похожее на кусочек ткани. Приглядевшись получше, Доросемей понял, что это искусно сплетённая паутинка.

– Извините за вторжение, – церемонно сказал незнакомец, снимая с головы лётный шлем. – Но я долго был в дороге и присел отдохнуть на вашей крыше. А тут вы прочли эти восхитительные стихи…

Доросемей усадил приятного гостя в кресло и подал утреннюю росу в своем лучшем сервизе из крылышек мушек-дрозофил.

– Простите, не понял, – сказал Доросемей некоторое время спустя, – в дороге? Вы что же, летели?

– Да, – подтвердил посетитель. – Разрешите представиться: меня зовут Паукрыл, паук-бокоход. Когда паук моего вида вырастает, он должен покинуть родителей и отправиться в путешествие на своей паутинке. Это опасное, но очень захватывающее приключение…

– Вы обязательно должны всё мне рассказать! – вскричал Доросемей.

Он никогда раньше не встречал летающих пауков, хотя, конечно, слышал о них. Но, признаться, никогда особенно не верил в эти рассказы, считал их чем-то вроде паучьих легенд. И тут паук-летун собственной персоной!

– Я летел вместе с братьями, но попал в зону штиля и отстал от них, – признался Паукрыл, – но это не страшно. Мы всегда живём отдельно от семьи. Я сам выберу себе новое место для жизни.

– Скажите, – взволнованно спросил Доросемей, – как там наверху?

И Паукрыл рассказал ему, как здорово скользить по тёплым волнам осеннего ветерка, наперегонки с одуванчиковыми зонтиками, об опасностях, подстерегающих путешественников в пути.

– И это что! – вещал Паукрыл, размахивая лапками. – Сколько новых знакомых можно встретить!

Доросемей слушал и чувствовал что-то отдалённо похожее на зависть: надо же, такая интересная жизнь, а он так и сидит на своем чердачке. А полёт – это такой неисчерпаемый источник вдохновения для поэта!

Доросемей вскочил и забегал по чердаку:

– Ах, если бы я когда-нибудь мог отправиться в путешествие!

Паукрыл скептически нахмурился:

– Это очень опасно! Ваша паутина не годится для полётов, да и зачем вам это? У вас очень уютное жилище и наверняка много друзей. Это мы, бокоходы, созданы для опасностей и приключений. Открывать новые горизонты – вот предназначение каждого из нас!

В голосе Паукрыла Доросемей уловил тщательно скрываемые, но ощутимые нотки гордости.

Он горько вздохнул и сел в кресло, а Паукрыл взглянул на него и торопливо закончил:

– Но вы поймите, что и в нашей жизни очень много печального: бывает, встретишь настоящего друга, но надо лететь дальше.

Паукрыл помолчал и вдруг начал прощаться:

– Мне уже пора, дорогой друг, скоро закат, а я должен сегодня добраться до реки.

– Как, вы уже уходите? – разочарованно протянул Доросемей.

Паукрыл виновато пожал плечами и сказал:

– Примите от меня на память мою лётную паутину.

– Нет-нет! А как же вы? – удивлённо спросил Доросемей и протестующе замахал лапками.

Паукрыл добродушно ухмыльнулся и ответил:

– Я сплету новую в один момент.

Они выбрались на крышу, и Паукрыл действительно буквально в несколько минут сплёл новый «самолёт». Он зацепил один край паутинки за выступ крыши и помахал Доросемею:

– Прощайте!

В следующую секунду порыв ветра оторвал Паукрыла от крыши, и он стремительно заскользил по воздуху.

Доросемей долго махал вслед новому другу, пока тот окончательно не скрылся из виду.

«Может, нужно было лететь вместе с Паукрылом?» – рассеянно подумал Доросемей и тут же устыдился. Улететь, не попрощавшись с друзьями – мышонком Тонкохвостом и ежонком Муфом, было бы некрасиво, да и, честно говоря, Доросемею было попросту страшно. Как покинуть уютную комнатку на чердаке, вечерние посиделки со старой гусеницей Матильдой, которая знала целую кучу забавных, интересных и страшных историй? Даже коварный серый крыс Зубочист – знакомое и привычное зло, а кто знает, что поджидает Доросемея в дороге?

Паучок вернулся в своё старое удобное кресло и посмотрел в темнеющее небо. Паукрыл, наверное, уже долетел до реки… Доросемей начал дремать. Ему приснилось, что он парит над крышей своего дома, мимо пролетают пауки-бокоходы и пушинки тополиного пуха, а волны тёплого ветерка поднимают его все выше и выше…

Как известно, даже у самого безобидного, доброго и благородного существа на свете могут быть враги. Доросемей не был исключением, что для него самого было удивительно и непостижимо, ведь паучок никогда и никому не вредил. Поэтому старинная и непонятно как начавшаяся вражда с крысом Зубочистом поначалу сильно его огорчала, но со временем она стала частью повседневной жизни и Доросемея, и его друзей.

Зубочист жил в норе, которая выходила прямо в кладовку рядом с кухней. Свое прозвище он получил так давно, что окружающие уже и забыли его настоящее имя. Зубочист стал Зубочистом из-за того, что главным делом его жизни, кроме вражды с Доросемеем, были его зубы. Он вообще был франтом: за своей серой шубкой крыс ухаживал так же тщательно. И всё-таки зубы неизменно оставались главным объектом его заботы и были великолепны: белые, крепкие и блестящие, как свеженачищенные ножи. Крыс чистил их не меньше трёх раз в день жёсткой веточкой и регулярно воровал для этого с кухни соду и соль. Иногда ему везло и удавалось похитить маленький тюбик зубной пасты из ванной. Пасту он расходовал экономно и трясся над драгоценными тюбиками, как над сокровищем.