Ганс Андерсен - Сказки. Истории (сборник)

Литературная сказка создается на основе народной, по крайней мере вначале. Она использует темы, сюжеты, образы, структуру, приемы, язык, отдельные обороты народных сказок, контаминирует их. Многим авторам литературных сказок, в том числе и Андерсену, близки также эстетические нормы народных сказок.

«Эпические законы» народной сказки, ее основные признаки, как указывал датский фольклорист Аксель Олрик, имеют в известной степени значение и для авторского художественного творчества [14] Olrik A. Nogle grundsstninger for sagnforskning. København. 1921, s. 81. . Однако жизнь народной сказки (соответственно и фольклористической), перевоплощенной в литературную, подразумевает уже совсем иную форму существования, иные законы. Известно, что «эпические законы» народной сказки, упоминаемые еще Грундтвигом и сформулированные в Дании Олриком, введены в научный обиход и развиты в трудах многочисленных ученых [15] Olrik A. Epische Gesetze der Volksdichtung. – Zeitschrift für deutsche Altertum, 1909, Nr. 51. S. 7. . Между тем законы литературной сказки, в частности скандинавской, установлены сравнительно недавно и могут быть прослежены при сравнении сказок Андерсена с ее источниками [16] См.: Брауде Л. Ю. Скандинавская литературная сказка. М.: Наука, 1979. .

Братья Гримм и Асбьёрнсон, обрабатывая народные сказки, переводили их на литературный язык, что для Германии и отчасти для Норвегии, где существовало множество различных диалектов, было важным делом. Благодаря этим ученым немецкие и норвежские народные сказки сделались всеобщим достоянием. Андерсен же, как говорилось, стал автором литературных сказок, проникнутых духом фольклора; в них действуют новые, современные герои, вещи, предметы, явления природы.

Уже в первых стихотворных сказках конца 20-х – начала 30-х годов «Каменный крест на острове Мён», «Невеста морского короля», «Снежная королева», «Русалка с острова Самсё», «Хольгер Датчанин», «Водолазный колокол» (из путевого очерка «Прогулка пешком на Амагер…») Андерсен расширил границы датской литературной сказки, введя темы современности, социальной критики и бытовые реалии. Это же справедливо по отношению к прозаическим сказкам «Эльфы в Люнебургской роще», «Король говорит: «Это – ложь!» (из путевого очерка «Теневые картины путешествия на Гарц, в Саксонскую Швейцарию и т. д. и т. д. летом 1831 года»). Первые прозаические сказки Андерсена, в том числе и сказка «Затонувший монастырь», – сказки индивидуальные, литературные, с четко окрашенной романтической позицией автора. Изменив содержание фольклорных источников, писатель рассказывал о современном ему обществе, восхвалял народную фантазию, личные достоинства человека, не зависящие от его происхождения. Как и предшественники великого сказочника, он прибегал к элементам фантастики, одухотворял вещи и предметы. Однако волшебные фигуры отдельных героев приобретают у него бытовой, жизненный характер. Положительными героями Андерсена становятся сильные и благородные представители народа – крестьяне и ремесленники, противопоставленные злым и ничтожным коронованным особам. В фантастические предания Андерсен вводил обыденные картины, а сказочные персонажи характеризовал с помощью бытовых деталей. Однако эти литературные сказки, отличающиеся, кроме того, от всегда прозаических народных своей стихотворной формой (не характерной и редкой для Андерсена), малоинтересны в художественном отношении.

Отчетливое представление об обработке сказочником народных сюжетов и мотивов дает его прозаическая литературная сказка «Мертвец», в основе которой – известные датские народные сказки. Из них писатель взял основной сюжет, историю бедняка Иоханнеса, троекратное повторение отдельных событий, образ чудесного попутчика-помощника. Но литературная сказка Андерсена – сложное, синтетическое явление, где, кроме основного сюжета и его вариантов, использованы также отдельные образы народного предания – эльфы, блуждающие огоньки, указание места действия (Богенсе и Эльведгор). Этой сказке свойственно также сочетание признаков народной сказки и предания, что является одной из художественных особенностей литературной сказки Андерсена. Сторонник правдивого искусства, сказочник переосмыслял фантастические образы, приблизив их к реальности: эльфы в его сказке танцуют французские танцы, блуждающие огоньки играют в пятнашки. Андерсен как бы приземляет могущественного короля, и тот предстает, хотя и с державой в руке, но в домашних туфлях и шлафроке. В народной сказке герой, положительный или отрицательный, наделен обычно каким-то одним качеством, в частности добротой. Это свойство, воспринятое датской романтической литературой из фольклора и характерное для нее, встречается и у Андерсена. Однако его герой, Йоханнес, не только добр, но и благороден, отважен и любознателен, в то время как король – слаб и ничтожен. В сказке «Мертвец» писатель соединяет несколько вариантов народных сказок, однако у него все подчинено определенной писательской идее, которая поднимает это произведение на качественно новую ступень. В противопоставлении доброго и благородного бедняка ничтожному королю и его злой дочери – основная идея сказки Андерсена. Любопытно, что образы короля и принцессы по сравнению с аналогичными образами народной сказки психологически заострены. В фольклорных сказках герой всегда женится на принцессе, хотя о любви там нет и речи. У Андерсена же появляется мотив романтической любви Йоханнеса к королевской дочери; он мечтает о ней. Сказочник выступает и против всякого рода преувеличений, лживости, неестественности и надуманности мелодрамы, но отдает дань и романтически-ироническим приемам, упоминая популярных в то время писателей – Гоцци, Миллера, Клаурена и художника Хогарта, а также героев известных литературных произведений – Вертера, Зигварта, принцессу Турандот. Писатель вносит в сказку и ряд романтически-пространных описаний природы, которых не было в народном источнике. Одновременно он стремится передать национальный датский колорит, красоту родных мест.

Современная Андерсену критика не обратила внимания на то, что сказка его стала литературной. Однако неодобрение некоторыми датскими писателями изменений, которые внес сказочник, – свидетельство их бессознательного понимания этого факта. Так, Мольбек говорил, что ни в одной народной сказке нельзя встретить такого описания летнего вечера, как у Андерсена: «В детстве ему не приходилось слышать, чтобы народные сказки рассказывали таким образом» [17] Цит. по: Woel С. М. Н. С. Andersens Liv og Digtning. Bd. I, s. 281. .

В 20-е годы Андерсен был сравнительно далек от общественнополитической жизни Дании. Его взгляды формировались под влиянием устной народной традиции, а также современной ему датской и западно-европейской литературы.