Владимир Голубев - Ледяные саночки (сборник)

Зима всегда еле ползёт – руки и ноги в кровь об лёд режет. Зато лето неугомонное красным жеребцом скачет.

Ближе к осени начались дожди, хлынувшая с небес влага подхватила малышку, и вскоре капелька, оказавшись на поверхности земли, заструилась в ближайший овражек, где журчал холодный родник. Среди высокой осоки в ключевой воде чуть не потерялась наша капелька – обступили её другие капли и давай звать в догонялки играть. Но в тёплый полдень испарилась малышка и еле заметной дымкой умчалась обратно в лазоревое небо.

Сентябрь. Ветер с хохотом гонит белые барашки облаков на восток, всё дальше и дальше от приветливых дубрав и рощ. Лёгкие белые облака за долгий путь превратились в тяжелые свинцовые тучи, пока добрались до бескрайней тундры.

Вечером вдруг всё стихло. Мороз побелил щетинки пожухлой травы да тронул изморозью ягодку-бруснику. А на реке шуга – ледяная каша: звенит да колышется вслед за течением. Тут сверху, как из рога изобилия, не разбираясь, веером посыпались снежинки на уже дремлющие сопки, без разбору залепляя чёрное белым.

А в тихой долине, укрывшись от лютого ветра, пережидали непогоду северные олени. Старые самцы-рогачи запрокидывали головы и недовольно хрипели, глядя в чёрное небо. Им опять мерещились грядущие холода и волки. Сонные оленята, привыкшие за лето бодаться только с комарами, испуганно прижимались к важенкам – они впервые в жизни видели снег. Около взрослых оленей тепло и не так боязно, а скорее даже забавно – смотри, мама, небо-то прохудилось!

Со снежинками оказалась и наша малышка. Она скатилась с кручи до низины и дальше со свистом полетела по льду безымянного ручейка. Пролетев над зарослями кедрового стланика, она с целым роем стеклянных снежинок заскочила в гости к гранитным глыбам, дремавшим среди разноцветных мхов, но совсем ненадолго. Откуда ни возьмись появился ветер, да такой шальной, – ударил в бубен-солнце и закружил, будто карусель, не разберёшь, где небо и земля.

Вот так двенадцать дней и ночей совсем без передышки носилась снежинка-бусинка под завывание пурги… Наконец-то малышка очутилась в тихом приюте: спряталась в сугроб под крутой берег и жила там целых девять месяцев, туго спаянная с другими сестричками. Беспощадные морозы сделали её крепкой, а ветер вдобавок отшлифовал бока, и теперь снежинка в лучах заката более походила на розовую жемчужину.

Полярными ночами малышка любовалась сполохами северного сияния и даже порой несмело подпевала тоскливым песням ветров и вьюг.

Шло время, солнце с каждым днём светило всё ярче и ярче, но морозы стояли задиристые. Снежинке порой казалось, что холода здесь вечные. Изредка перед шумной пургой случались недолгие оттепели – тогда с неба валил снег. Но следом за снежинками из ниоткуда возникал упругий ветер, и всё начиналось сначала – вой и свист.

Долгожданный май принесли с собой пуночки-снегурочки, утаив среди пуха от зимы. Но холода на Севере ещё не думали сдаваться: лёд крепок, а снег как ни в чём не бывало всё ещё скрипел на морозе.

Но весна случайно уронила на землю слезинку… От неё трещинками засеребрились проталины с разноцветными мхами, и следом слабыми порезами на южных склонах сопок засочились ручейки. Низкий поклон стаям лебедей, доставивших на своих крыльях в далёкую тундру долгожданное тепло.

Зима затаилась в ледяных торосах на далёком полюсе… Её время ещё настанет, только чёрный ворон знает, какая стужа ожидает здешних обитателей.

В последние дни мая, когда солнце светило на небосводе до позднего вечера, снежные наддувы лопнули и стали сползать в реку по льдистым берегам. В июне прибрежный припай наконец-то треснул на тысячи неровных частей и вскоре оторвался от линии прибоя. Талые воды подхватили льдины и понесли их прямо в открытое море.

В пути, со скрежетом преодолев заторы, льдина с нашей снежинкой достигла в море чистой воды. Вскоре полярный ковчег облюбовали тюлени и моржи. Для черноглазых бельков льдина на несколько месяцев превратилась в гостеприимный дом, где приятно греться на солнце и можно искупаться в чёрной полынье.

Холодное течение, как разбойник, захватывало льдины и тащило с собой из Берингова пролива далеко на север, мимо озябших островов, прямо в Ледовитый океан, в царство белых медведей. Туда, где нет никакой земли, а только лёд и снег, мороз и ветер…

Вот так начинается новое путешествие снежинки… А где она сейчас? Никто не знает. А может, она снова капелька – одна из многих тысяч – в твоей чашке с морсом или в тарелке с супом? Присмотрись внимательно! Возможно, она опять зимует в толще льда на Северном полюсе. Либо спряталась в неведомых глубинах озера Байкал. А может, блеснёт солёной каплей на клюве королевского пингвина в ледниках Антарктиды?

Каждая снежинка – кристальная звезда – умчится с ветерком в далёкие края. А может, в чашке чая живёт она. Нам каждый день вода нужна. Оттого на голубой планете Земле любая капля дорога.

На рассвете над тундрой, где сквозь намерзший за зиму снежный панцирь проклюнулись лишь первые проталины, пролетала пара лебедей. Тысячи вёрст преодолели белые птицы, чтобы вот так, оглашая мир трубными звуками, парить над родной землёй, где они когда-то появились на свет. Так каждую весну лебединые стаи спешат на север, чтобы успеть за короткое полярное лето построить гнездо, вывести птенцов и поднять их на крыло.

Следом за лебедями потянутся из жаркой Индии на родину белые журавли – стерхи. Неторопливым курлыканьем птицы приветствуют землю, оставленную прошлой осенью. Вскоре зазвучат журавлиные зори: посреди озёр и влажной тундры птичий духовой оркестр будет приветствовать восход солнца и приход весны.

На берегу арктического океана семейство белых медведей под гомон чаек неторопливо бредёт на север подальше от открытой воды. Звери переберутся на крепкие льды, туда, где отдыхают тюлени. Они не ждут жаркого солнца, мех хорошо согревает их даже в самые лютые морозы. А если пурга затянется на несколько дней, умка спрячется в сугробе и в спячке переждёт непогоду.

Маленькие нерпы обжили весенние льды и караулят своих мамочек у полыньи. Лишь влажные чёрные глазки и носик предательски выдают малыша среди снегов. Но даже когда нерпа крепко спит, она во сне за сотни метров почувствует шаги хищника.

В размякшей тундре между сопками бесшумно парит полярная сова, выглядывая куропаток. Белое оперение северных курочек скрывает их от хищников. Рядом, в зарослях стланика, крутится белый песец, тоже надеясь поживиться птичкой или неосторожным сурком, пригревшимся на солнце. В таком наряде песца с трудом можно заметить средь сугробов. Но вскоре он поменяет зимний окрас на летний. Только осенью шуба изменится под цвет пушистых снежинок.