Владимир Воробьев - Капризка - вождь ничевоков

— Ах, что теперь делать? Что делать? Кто спасёт Кота в сапогах? — волновалась Наташа.

— Ха! — сказал Капризка. — Ты сама спасёшь котяру. И ещё один мальчик. Он ждёт меня на краю города. Собирайся, пойдём!

— А мама? Надо сказать маме, — спохватилась Наташа.

— Нельзя! — вскричал Капризка. — Нельзя говорить маме. Она тебя не отпустит.

— Тогда пойдём! Скорее пойдём, Капризка! — заторопилась Наташа.

И они выбежали из дома.

Только Капризка на минуту вернулся, чтобы плюнуть на сапоги Кота.

Утро лишь начиналось. На улицах всё ещё горели фонари. Их некому было тушить. Простореченцы всю ночь искали Кота в сапогах. И теперь пожарные храпели на крышах, на лестницах, приставленных к домам.

Милиционеры спали прямо в мотоциклах. Рабочие заснули кто где был. Некоторые прямо на ходу.

Никем не замеченные, Наташа с Капризкой пришли на край города. Здесь их ждал мальчик.

Это был Павлик.

И вот почему он здесь очутился.

Вечером, когда Павлик ложился спать, он нашёл в своей кровати письмо.

Там было написано:

«Павлик!

Я попал в плен к ничевокам. Они отпустят меня, если ты принесёшь им свой ПОЧТИНАСТОЯЩИЙ пистолет, который стреляет горохом на сто шагов.

Благородное существо Капризка встретит тебя на краю города и приведёт сюда.

Умоляю, ничего не говори взрослым. Так надо!»

Внизу стояла подпись:

«Кот в сапогах».

Прочитав это письмо, Павлик не стал раздумывать. Он сунул за пазуху свой прекрасный ПОЧТИНАСТОЯЩИЙ пистолет и отправился на край города.

Здесь и встретили его Капризка и Наташа.

— Павлик! — сказал Капризка. — Это я бросил письмо тебе в кровать.

— Капризка, — не сразу поверил Павлик, — ты опять обманываешь меня?

— А письмо? — искренне удивился Капризка.

Действительно, письмо Кота лежало у Павлика в кармане.

Павлик хотел спросить Наташу, зачем она идёт с ними. Но Капризка не дал им разговаривать. Он приложил палец к губам и сказал:

— Тсс! Айда, ребята! Надо скорее спасать Кота.

Утро уже наступило. Дальний лес виднелся невдалеке.

Капризка привёл детей в лес.

— Не надо идти по тропинке, — сказал он. — Айда, ребята, напрямик!

Капризка не хотел, чтобы им кто-нибудь встретился.

А напрямик идти было трудно. Густые заросли преграждали путь. Через поваленные деревья приходилось перелезать.

Павлик с Наташей очень устали, поцарапались о колючки.

Одежда изорвалась о сучья. Но дети и не думали отступать. Они решили во что бы то ни стало спасти Кота в сапогах и смело шли вперёд, но вдруг попали в болото.

Здесь пузырилась вонючая вода. Ползали длинные змеи. Кричали отвратительные жабы.

Капризка ловко прыгал с кочки на кочку. А Павлик с Наташей так не умели. Они увязали в трясине, тонули в зловонной жиже. Но всякий раз выбирались снова.

Мокрые, грязные, свалились они на землю, когда наконец перешли болото.

Но Капризка сердито закричал:

— А ну, поднимайтесь! — И снова повёл детей за собой. — Скорее, скорее идите! — торопил он Павлика и Наташу.

Капризка спешил, потому что увидел в небе вертолёт. Он сразу догадался: в городе хватились детей, и лётчики теперь их разыскивают.

Вскоре совсем испортилась погода. В ветвях деревьев завыл ветер. А в небе заклубились чёрные тучи.

Потом впереди стал слышаться какой-то гул и плеск. Дети прошли ещё немного и увидели за густыми зарослями широкую реку. Это была Неизвестная река.

Справа над берегом высилась огромная мрачная скала. Капризка подвёл их к этой скале. И они вместе поднялись на площадку с крутым обрывом.

Впереди зиял вход в пещеру и суетились какие-то люди.

— Это ничевоки! — сказал Капризка. — Спрячьтесь тут, за камни, и ждите. А я пойду на разведку.

Капризка юркнул куда-то в сторону и исчез. Павлик с Наташей притаились за камнями и стали смотреть на ничевоков.

Это были странные люди. Нестриженые, нечёсаные, неумытые. Трудно было понять, кто старый, кто молодой.

Одеты они во что попало. Один в женской кофте. Другой носил пришитые к трусикам рукава. У самого лохматого ничевока на правой ноге был мужской ботинок, на левой — дамская туфля. Один ничевок был совсем без ничего.

Павлик с Наташей знали про ничевоков. О них писали газетах и рассказывали по радио.

Ничевоки вырастают из капризных детей.

— Хочу, не хочу — делаю, что хочу! — всегда кричат такие дети.

Но ничего хорошего делать они не умеют. Только шалить бы им да хныкать.

В школе учатся хуже всех.

— Хочу — учусь, не хочу — верчусь! — весело покрикивают будущие ничевоки.

А потом, когда вырастут, — ничего не поделаешь! — приходится их в зоопарке держать. Вместе с мартышками. Потому что работать они всё равно не умеют. А только всех передразнивают.

Вот столяр доску строгает. А ничевок тоже рубанок схватит и будто строгать примется. Да не понимает бедный ничевок, что рубанок он задом наперёд держит!

Слесарь молотком стучит — дело делает. А ничевоку — лишь бы похоже было. Бьёт молотком по железке как попало.

А если увидят ничевоки музыкантов, сейчас же похватают свистульки, сковородки, тазы — и ну турчать, грохотать, греметь! Тоже будто у них оркестр.

В последнее время стали ничевоки куда-то пропадать. Никто не знал куда. А они — вот они где, оказывается! Здесь поселились!

Дети смотрели на них во все глаза. Ничевоки как раз пировали. Они смеялись и ссорились. Толкались и вырывали друг у друга куски побольше.

Откатилась в сторону кастрюля с кашей. Из другой кастрюли два ничевока мазались киселём и хохотали.

Ничевок в кофте отнимал у товарища сахар. Прямо из-за щеки, пальцами. Тот не давал. Он таращил глаза и визжал, как поросёнок.

Вдруг самый лохматый ничевок гаркнул басом:

— Смир-рна!

Все ничевоки сразу бросили возню, выстроились в ряд.

И тут Наташа с Павликом увидели… Капризку!

Он медленно приближался к ничевокам. На Капризке был докторский халат из наволочки. И белая докторская шапочка. В грязном кулачке Капризка сжимал шприц с длинной иглой, которым делают уколы.

Круглые глаза Капризки смотрели сурово и не мигали.

Ничевоки затрепетали от страха.

— Да здравствует вождь ничевоков! — гаркнул лохматый.

— Ура! Ура! — закричали ничевоки. И ещё больше испугались.

«Капризка — вождь ничевоков! Что теперь будет?! — ужаснулись дети. — Он обманул нас!»