Памела Трэверс - Мэри Поппинс с Вишнёвой улицы (иллюстрации Г. Калиновского)

Наконец он дошёл до неё, нагнулся и поднял. Эта была круглая коробочка со стеклянным верхом, на нём была нарисована стрелка, внутри подрагивал диск с буквами, который плавно двигался, стоило коробочку слегка тряхнуть.

Джейн подбежала к нему и заглянула через плечо.

— Что это, Майкл? — спросила она.

— Не скажу, — ответил Майкл, хотя и сам не знал, что это такое.

— Мэри Поппинс, — сказала Джейн, как только коляска с близнецами поравнялась с ней, — что это такое?

Мэри Поппинс, ничего не ответив, взяла коробку из рук Майкла.

— Это моё, — пожадничал вдруг Майкл.

— Нет, моё, — возразила Мэри Поппинс. — Я первая увидела.

— А я поднял. — И он дёрнул коробку из рук Мэри Поппинс, но она так на него взглянула, что рука его сама собой опустилась.

Мэри Поппинс так и этак вертела коробку, и диск с буквами, блестя на солнце, вертелся, как сумасшедший.

— Для чего эта коробка? — спросила Джейн.

— Чтобы путешествовать вокруг света, — ответила Мэри Поппинс.

— Чепуха! — сказал Майкл. — Вокруг света путешествуют в аэроплане, на корабле. Я точно знаю. Никакая коробка тут ни при чём.

— Ни при чём, говоришь? — переспросила Мэри Поппинс с каким-то странным выражением лица. — Ну так сейчас увидишь.

Держа компас на ладони, — а это был компас, — она повернулась к воротам парка и сказала одно слово: «Север».

Буквы закружились вокруг стрелки, заплясали. Стало вдруг очень холодно, задул ледяной ветер, и Джейн с Майклом зажмурились. Когда они открыли глаза, парк исчез, не стало ни деревьев, ни зелёных скамеек, ни асфальтовых дорожек. Вокруг них громоздились торосы голубого льда, а под ногами лежал толстый слой снега, спрессованный морозами.

— Ой, ой! — закричала Джейн, дрожа от холода, и бросилась к коляске, чтоб потеплее укрыть одеялом близнецов. — Что это такое случилось?

Мэри Поппинс значительно поглядела на Майкла. Но не успела ничего сказать: из отверстия в снежной горе вылез эскимос в длинной белой дохе и белой меховой шапке, обрамлявшей его тёмное круглое лицо.

— Милости просим на Северный полюс, Мэри Поппинс с друзьями, — сказал эскимос, улыбнувшись широкой, доброй улыбкой. Затем подошёл к каждому гостю и потёрся носом о его нос — такое уж у эскимосов приветствие. Следом наружу вышла эскимоска, держа в руках младенца, завёрнутого в тюленье одеяло.

— Мэри! Какая радость! — воскликнула она и так же поздоровалась со всеми. — Но вы ведь замёрзнете, — забеспокоилась она, глядя на их лёгкую одежду. — Я сейчас принесу вам шубы. Не хотите ли, дорогие гости, супу из китового жира?

— Боюсь, что мы не можем долго задерживаться, — ответила Мэри Поппинс. — Мы путешествуем вокруг света и заглянули к вам на минутку. Но всё равно спасибо. Может быть, в другой раз.

С этими словами она лёгким движением руки повернула компас и произнесла: «Юг!»

Майклу и Джейн показалось, что весь мир, подобно компасу, вращается вокруг них. Это очень походило на карусель, когда её хозяин, чтобы доставить особое удовольствие, сажал их в самую середину, где работал мотор.

Мир вокруг них вращался, становилось теплее, наконец движение окончилось и они очутились вблизи небольшой пальмовой рощи. Вовсю сияло солнце, до горизонта тянулись пески, золотистые, серебряно-белые, горячие, как огонь. Под пальмами сидели мужчина и женщина, оба чёрные и почти нагие, зато сплошь увешанные бусами, а на головах — уборы из страусовых перьев. Бусы многими рядами свисали с шеи, оттягивали уши и даже нос. Даже пояс был сплетён из тысячи бусин. На одном колене негритянки сидел крошечный чёрный, весь голый карапуз и улыбался невесть откуда появившимся детям.

— Мы так давно ожидаем тебя, Мэри Поппинс, — засмеялась негритянка. — Ты привела с собой детей угоститься сладкими арбузами? Они совсем малютки. Не мешало бы немножечко почистить их ваксой. Милости просим, мы всегда очень рады тебя видеть.

И негритянка, позвав их за собой, пошла к маленькой хижине, сплетённой из пальмовых листьев. Джейн с Майклом пошли было за ней, но Мэри Поппинс удержала их.

— У нас, к сожалению, совсем нет времени. Мы заскочили на секунду, только повидаться. Путешествуем вокруг света… — объяснила она двум африканцам, которые с изумлением слушали, воздев руки к небу.

— Вот это путешествие, мадам! — сказал мужчина, улыбаясь и потерев щеку огромной дубинкой; чёрные его глаза при этом весело блеснули.

— Вокруг света! Долгий, долгий путь, не переутомились бы! — и женщина опять засмеялась, точно вся её жизнь была сплошной праздник.

Тем временем Мэри Поппинс опять повернула компас и решительным голосом произнесла: «Восток!»

Мир снова закружился, и скоро — детям показалось, что через несколько секунд, — пальмовая роща исчезла, и они очутились на узкой улочке с крошечными странного вида домами. Оказалось, что они сделаны из бумаги, их загнутые крыши были увешаны колокольчиками, которые тоненько звенели от каждого дуновения ветерка. Над домами протянули ветви миндальные и сливовые деревья, усеянные яркими цветами, а по улочке не спеша прогуливались люди, одетые в странные жёлто-зелено-синие одежды. Картина была удивительно мирная и приятная.

— Мы, наверное, попали в Китай, — прошептала Джейн Майклу. — Да, я уверена, мы в Китае, — продолжала она, разглядывая старика, вышедшего из маленького бумажного домика. Он был одет в роскошный халат из золотой парчи и шёлковые шаровары, на лодыжках перехваченные золотыми обручами. Туфли у него были с длинными загнутыми носками, самого изысканного фасона. Седая косица сзади доставала до колен, а с верхней губы свисали длинные тонкие усы.

Старый господин, увидев Мэри Поппинс с детьми, низко поклонился, коснувшись лбом земли. К удивлению Джейн и Майкла, Мэри Поппинс ответила таким же поклоном, так что маргаритки на её шляпе подмели землю.

— Кто вас воспитывал? — прошипела Мэри Поппинс, глядя на детей из этого необычного положения. Она произнесла эти слова так грозно, что Джейн с Майклом сочли за лучшее поклониться, и даже близнецы с почтением наклонили головки в своей коляске.

Старик церемонно выпрямился и проговорил:

— Глубокопочитаемая Мэри из дома Поппинсов! Соблаговоли озарить моё недостойное жилище светом твоего благочестия. И, нижайше умоляю тебя, проводи к моему сирому очагу этих почтенных странников. — Он ещё раз поклонился и взмахом руки пригласил всех в дом.