Георгий Балл - Солнечные прятки

Большая тень молча развернулась, а вслед за ней маленькая. Все дома были тёмными. Лишь в одном Лёка увидел жёлтое освещённое окно.

Тонтоныч, а за ним Лёка подлетели к самому окну.

В комнате горела лампа под жёлтым абажуром. На кровати сидела девочка. Длинные светлые волосы её не были заплетены в косички, а падали на плечи тягуче, как мёд. Лёка так подумал. Ветер из окна шевельнул волосы, девочка тонкой рукой отбросила прядку, повернула голову — Лёка увидел бледное лицо с чёрными короткими бровями. Девочка не глядела в окно. Тонтоныч и Лёка могли спокойно наблюдать. Девочка взяла с подушки голубого зайца. Да, заяц был сделан из голубого лоскута. А глаза из красных пуговиц.

— Спи, зайка! Спи! — укачивала зайца девочка. — Доктор сказал: надо спать. И я тоже засну. Только мне не спится… — Она тихонько запела:

Что же ты не закрываешь глазки? — говорила девочка и покачивала зайку.

Заяц молчал. Слова девочки повисли в тишине грустной капелькой. А девочка говорила очень красиво — так показалось Лёке, — она как-то особенно растягивала слова: со-олнышко… гла-азки…

— Эх, невесело сидит, — вздохнул Тонтоныч, — мается без сна.

— Тонтоныч, — прошептал Лёка. — Скорее летим! Надо найти сон. Обязательно найти.

— А что я говорил! — гаркнул Тонтоныч.

Кланя обернулась. Но две тени уже метнулись от освещённого окна, заскользили над улицей.

— Говорил я — пустое дело, — ворчал Тонтоныч. — Время только упустили.

Они мчались теперь быстрее. Луна металась в облаках. Под ними проносились высокие дома, потом поменьше и совсем маленькие. Впереди заблестела река, а за ней показался чёрный лес.

— Тонтоныч! — крикнул Лёка. — А как ты знаешь, куда лететь?

— Чувствую. Как компасом меня наводит, будто стрелка какая.

От быстрого полёта волосы на голове Лёки спутались, ветер бил в лицо. Неожиданно за лесом вспыхнули огоньки.

Тонтоныч и Лёка опустились на поле рядом с огромным самолётом. Да, среди огней на тёмно-зелёном поле стоял белый самолёт.

«Дверь у самолёта закрыта, — подумал Лёка. — Как же мы туда попадём?»

В этот момент к самолёту подъехал трап — это такая лестница, на борту её написано: «Аэрофлот». К трапу шёл высокий лётчик в синей пилотской форме.

«Он не станет нас слушать, — думал Лёка. — И не пустит на самолёт без билетов».

Тонтоныч сел на землю и стал поспешно что-то писать, положив на колени свою сумку.

Лётчик не заметил ни Тонтоныча, ни Лёки. Тонтоныч вскочил и, подхватив сумку, побежал к лётчику.

— Телеграмма! — закричал Тонтоныч. — Срочная телеграмма!

Лётчик остановился. Взял синий листок, что протягивал Тонтоныч.

Лёка смотрел, как лётчик читал телеграмму. У лётчика было узкое, загорелое лицо с кустистыми бровями. Лётчик нахмурился.

— Ничего не понимаю. Тут написано: «Опасайтесь сна. Тонтоныч». Какого сна? Кто такой Тонтоныч?

Лёка выбежал вперёд:

— Дяденька лётчик, Тонтоныч — вот он. Он потерял сон девочки Клани.

Лётчик удивлённо повернулся:

— А ты кто такой? Как тебя зовут?

— Лёка.

— А девочка Кланя кем тебе приходится?

— Никем.

— Откуда ж ты про её сон узнал?

— От Тонтоныча. Вы думаете, он просто почтальон? Нет. Он работает в «Мастерской снов». Посмотрите, что у него на рукаве: маленький мальчик, вытянув губы, тушит свечу.

— Погоди, погоди, — остановил лётчик. — А я тут при чём?

— Вы… вы… вы заснёте, когда поведёте самолёт. Тонтоныч точно знает.

Лётчик повернулся к Тонтонычу:

— Это правда?

Тонтоныч торопливо стал пояснять:

— Вот дело-то какое. Девочка эта, Кланя, болеет, и для неё сделали красивый и очень весёлый сон. С розовыми лягушатами… Такие озорные, знаете ли, лягушата…

— Ну и что ж тут плохого? — удивился лётчик. — Во сне и не то бывает.

— Да потерял я этот сон, в том и беда! — жалобно проговорил Тонтоныч. — И теперь к вам сон может прилететь.

— Ну что ж, — сказал лётчик, — проверим. Поднимайтесь.

Лёка и Тонтоныч оказались на борту самолёта. Они шли вместе с лётчиком мимо зачехлённых кресел. Лётчик открыл дверь кабины пилота. В кабине был полумрак. Мягко светились стрелки приборов.

— Видите, сколько помощников? — показал на них лётчик. — Даже самой тёмной ночью самолёт не собьётся с курса, не заблудится.

— Даже если вы заснёте? — спросил Лёка.

— Да я за штурвалом никогда…

— Но ведь и я ещё… как бы сказать… никогда не терял чужого сна, возразил Тонтоныч.

Лёка видел, что лётчик не очень-то серьёзно относится к словам Тонтоныча, и он вступился за своего друга:

— Товарищ лётчик, Тонтоныч правду говорит. Я сам… — И он начал, сбиваясь, рассказывать про свою железную дорогу и про то, как сон шёл к сторожу, потом к сталевару, а вот к девочке Клане никак не попадёт. — И она всю ночь баюкает своего голубого зайку… И никак не может выздороветь…

— Да, не спит, — поддержал Лёку Тонтоныч, — мается без сна девочка.

Лицо у лётчика сделалось серьёзным.

— Ну как же нам быть. Сидеть и ждать, когда ваши лягушата прилетят? Нет, так дело не пойдёт… — И вдруг он улыбнулся: — Постойте, постойте! А если мы этих шалунов перехитрим, а? — Лётчик посмотрел на часы: они тоже светились. — Время ещё есть. Отлично. Мы успеем на земле подманить сон! И это сделаешь ты, мальчик.

— Как? — удивился Лёка. — Чем же я его подманю?

— Садись в моё кресло, — скомандовал пилот, — и бери в руки штурвал.

Лёка заволновался, обрадовался. Он забрался в широкое кожаное кресло и положил руки на штурвал. В соседнее кресло опустился лётчик. Он тихо зашептал:

— Сейчас мы как будто совершаем полёт, а ты как будто лётчик и ведёшь самолёт вместо меня. Только слушай мои команды, понял?

— Понял, — выдохнул Лёка, и сердце внятно, радостно застучало: неужели бывает такое счастье — самому вести самолёт?!

— Самолёт развернулся, — пояснял лётчик, — и двинулся к взлётной дорожке. Работают, гудят турбины… Он всё больше набирает скорость… уже подъёмная сила крыльев может нести самолёт. Бери штурвал на себя!

Лёка потянул штурвал.

— Вот уж стремительно уносится земля… — шептал лётчик. — Самолёт в воздухе! Следи за приборами… Стрелка должна дрогнуть и двинуться вверх к слову «Подъём». Сразу включится и другой прибор — высотомер. Он покажет, на какой высоте самолёт. Следи за скоростью и направлением. Радиокомпас позволит нам лететь в полной темноте. Но сегодня светят звёзды.

— Да, — прошептал Лёка. — Они летят нам навстречу. Они растут, они уже большие, как яблоки.