Валентин Брагин - Огородная сказка

Придворный поэт знал, что в таких случаях владыку беспокоить не следует, но дело было спешным, не терпящим отлагательств, и еще Огурцовский не хотел, чтобы кто-то его опередил и получил награду за важное известие. В общем, он решил обратиться к государю еще раз.

– Измена, Ваше Величество, измена! – проговорил Огурцовский громче. – Молодой Огуречик в своих крамольных стихах прославляет все запрещенные цвета: красный, желтый и фиолетовый! Измена в Огуреции!

От этого крика тиран проснулся и уставился на распростершегося перед ним во прахе придворного поэта. И он увидел страшную картину, которая ему показалась продолжением только что приснившегося кошмарного сна: перед ним лежал зеленый огурец, и на затылке у него красовался желтый-прежелтый берет.

– Что! Желтый цвет? – с ужасом промолвил император.

– Да! Желтый цвет! – радостно повторил за владыкой поэт. Он подумал, что его наконец-то услышали.

– Измена! Измена! – прокричал, дрожа от негодования, Огурций Первый. – Взять его! Заточить в темницу! – приказал император и указал дрожащим усом на Огурцовского.

Придворный поэт не был готов к такому исходу дела – вместо положенной награды попасть в тюрьму! – и разинул рот от удивления.

– Ваше Величество! Ведь я же не виноват! – попытался что-то объяснить стихотворец, недоумевая, но владыка прервал его повелительным голосом:

– Убрать эту нечисть! Убрать желтый цвет! – и затопал ногами, и затряс усами. Тут же незадачливого поэта поволокли дюжие гвардейцы императора, опутав его своими усищами.

– Я не виноват! – кричал Огурцовский. – Это все он, молодой Огуречик!

Но стража была неумолима и волокла упиравшегося крикуна. И только когда впавшего в немилость поэта тащили мимо Большого Дворцовского зеркала, которое было просто обыкновенной лужей, поэт понял свою ошибку. Ошибка доносчика заключалась в том, что, прежде чем предстать перед взором Его Величества, он должен был посмотреться в это самое зеркало и убедиться, что его внешний вид безупречен. А он так торопился, что не сделал этого – и вот расплата за поспешность.

А все было очень просто. Один из самых первых и верных граждан Огуреции постарел, и голова его пожелтела. Это было естественно для огурцов – с возрастом они желтеют. Но менять цвет своей кожи в Огуреции считалось тягчайшим преступлением и наказывалось очень строго: пожизненным заключением в темницу, самый сырой и холодный угол грядки.

Когда измена Огурцовского была таким образом наказана, Огурций Первый несколько успокоился, но страшный сон не выходил у него из головы.

А снились владыке империи действительно ужасные вещи. Будто он сидит на зеленой поляне, а вокруг него хоровод из различных овощей. Тут и огурцы, и помидоры, и красный перец, и желтый лук. И все смеются, кружатся в танце, поют песни. И каждый овощ старается на императора надеть свой берет: помидор – красный, кабачок – желтый, баклажан – фиолетовый. И что удивительно, все береты Огурцию Первому – впору. А от этого овощи смеются еще громче и их песни еще веселей.

Вот тогда-то и проснулся владыка в холодном поту и увидел Огурцовского в желтом берете. И поскольку императору предсказали, что он погибнет от желтого цвета, тиран страшно испугался и дал волю своему гневу.

Долго сидел и хмурился владыка Огуреции. Уже солнце зашло за тучу и пошел дождь, а деспот все думал, как ему извести крамолу в государстве. И решил он тайно испытать своих подданных. Нет ли где прямой измены зеленым идеалам, не раскрасили ли себя огурцы в запрещенные цвета, не дружат ли они с другими, низкосортными овощами?

Надумал тогда тиран действовать хитростью и послал своих самых преданных шпионов, кривого Крючка и бородавчатого Пузыря (самых глупых и некрасивых огурцов во всей стране), выполнять боевое задание. Крючок и Пузырь тоже стали действовать хитростью. Они замаскировались под другие овощи. Крючок вырядился луком, а Пузырь изображал из себя недозрелую помидору. И пустились они в путь.

А в это время на краю Огуреции происходили иные события. Молодой поэт Огуречик успел завоевать симпатии всех морковочек, но та, ради которой он старался, была к нему равнодушна. И тогда ее подружки решили помочь поэтому и расположить к нему сердце красавицы. Однажды они окружили гордячку и начали ей говорить:

– Послушай, Морковочка, – говорила одна, – а ты знаешь, что молодой Огуречик старается ради тебя?

– Сестричка, – плохо скрывая свою зависть, обращалась к ней другая, – если бы я была на твоем месте, то я бы обязательно подружилась с поэтом, и он бы меня прославил в стихах.

– А я бы на твоем месте, – предлагала третья, – дала бы Огуречику задание и тем самым испытала бы его любовь!

Тут все они захихикали и решили испытать поэта. Самая бойкая из морковочек обратилась к поэту, который одиноко и грустно лежал на грядке.

– Послушай, Огуречик, – заговорщически прошептала она, – Морковочка мне велела передать одну просьбу.

Огуречик сел и захлопал глазами на Бойкую Морковку.

– Ты, пожалуйста, сочини песенку, но такую, – пищала та, – чтобы наш злодей-император пожелтел от злости, если бы ее услышал, а нам бы она ласкала слух.

Огуречик захлопал глазами еще чаще, а затем согласно закивал головой. Получив такое необычное задание от Морковочки, Огуречик призадумался и посмотрел в ее сторону. Красавица ему ласково улыбнулась, и он, позеленев от смущения, принялся за работу. Поэт крутил усы, почесывал в затылке, ворочался с боку на бок, вскакивал, что-то бормотал и наконец сочинил требуемое.

В это время к нему подползли переодетые лазутчики императора. Они промокли до усов и выглядели убогими странниками. Завидев одиноко сидящего поэта, шпионы пошептались между собой и обратились к нему с речью:

– Уважаемый Огуречик! – заскрипел Крючок. – Будьте так добры, пустите, пожалуйста, бедных странников к себе под зеленый лист.

Поэт, к тому времени закончивший новые стихи, был в особенно хорошем настроении. Он весело ответил странникам:

– Отчего же не пустить, пущу! Заходите, пожалуйста! Гостями будете!

Шпионы удивились такому гостеприимству, переглянулись и, хитро подмигнув друг другу, вошли под резной лист.

– Да, редко в вашей Великой Огуреции встретишь такое гостеприимство, как у вас, уважаемый Огуречик, – начал льстить поэту Пузырь – зеленый помидор.