Александр Афанасьев - Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1

Окончание в вместо л произносится грубо, как бы у ; то же до́лжно заметить и о произношении слова дамов — домой.

Вдовый.

Ласково принимали, угощали.

Очень.

Вся.

Пепел.

Встречает.

Цапнуть — хватить.

Говорит.

Открыть.

Время.

Стал расти этот младенец.

Шесть.

Небольшой шар, свитый из лык.

Очень.

Убытка, вреда.

Очень, весьма.

Хлопотливый.

Болото или другое место, поросшее кустарником и лесом.

Хорошее.

Мельче.

Кучей.

Ест.

Пеньки.

Пеньковая узда (о́броть).

Взялся, принялся, начал.

Начал.

Мять.

Сделать порчу, повредить.

Не унывает.

Поправиться.

Надел о́броть — зануздал.

Ужаснулся.

Чисто.

Коврига хлеба.

Котомку.

Направился.

Ногою.

Записано в Пирятинском уезде Полтавской губ. AT 513 В (Летучий корабль). В AT учтены тексты, записанные в ряде стран Европы, преимущественно в восточной ее части, и на французском, английском языках в Северной Америке; отмечены также записи, сделанные в Вест-Индии от негров. Русских вариантов — 7 (не считая сказки сборника Афанасьева, которая вероятно является переводом с украинского), украинских — 7, белорусских — 1. Сюжет связан с такими древними сказками Востока, как «Шестеро побратимов» индийского сборника «Двадцать пять рассказов Веталы» и переведенного с санскрита тибетского сборника «Игра Веталы с человеком». Высказывалось в научной литературе предположение, что сюжеты о чудесных искусниках и о летучем корабле первоначально сложились в гомеровско-микенскую эпоху, приблизительно в VII в. до н. э. ( Liungman , S. 135—138). Для большинства украинских, русских и белорусских сказок типа 513 В , для многих латышских, литовских и некоторых других характерно такое, как и в сказке сборника Афанасьева, начальное развитие действия. Иную завязку имеет западноевропейская разновидность типа 513 В , которая представлена, например, известной сказкой бр. Гримм «Птица Гриф». Приведенный Афанасьевым в примечании вариант окончания сказки напоминает сюжет «Деревянный орел» ( AT 575 ), генетически связанный с сюжетом о летучем корабле и получивший особенно яркую, подробную разработку в «Тысяче и одной ночи» (ночи 357—370). Русских вариантов типа 575 — 23, украинских — 5, белорусских — 1. В сноске Афанасьев отметил: «К сожалению, записавший сказку не подорожил малороссийским текстом и передал ее на великорусском наречии». Однако имеется украинский текст ( Рудченко , II, № 25), дословно совпадающий с текстом Афанасьева. Источник последнего не выяснен. Вариант второй задачи царя (с. 255): «Съешь за один раз столько хлеба, сколько в сорока печах будет испечено». Вариант окончания сказки: «Царь задает дураку разные задачи, он исполняет их с помощью своих необыкновенных товарищей; наконец приказал царь вырыть глубокую яму, налить ее горячею смолою и поверх протянуть веревку. Говорит дураку: «Пройди взад и вперед!» — «Я не сумею; покажи, как делать». Царь стал на веревку, а дурак выхватил меч и перерубил ее; царь повалился в горячую смолу. Тут набежала стража, подхватила виновного и повела на виселицу. Дурак начал просить, чтобы позволили ему в последний раз перед смертью поездить на своем крылатом коне. Судьи позволили; он сел на коня, конь поднялся на воздух и понес его на родину. Увидела это царевна, ударилась оземь, обратилась голубем, догнала дурака, села с ним вместе: «Возьми меня с собою; я иду за тебя замуж». Долго летели они, захотелось дураку отдохнуть, он остановил коня и спустился на чистое поле. «Ложись ко мне на колени, — говорит царевна, — я у тебя в голове поищу». Он лег и крепко уснул; царевна положила его голову на кочку, а сама села на лошадь и воротилась в свое царство взять свои драгоценные вещи. Как скоро дурак проснулся да увидал, что нет ни коня, ни царевны, то горько восплакал: «Вот когда пропал я, несчастный!» Глянул на небо, а царевна назад летит; спустилась, посадила его, и полетели вместе куда надо. После обвенчались и стали жить-поживать, добра наживать».

Лепешки ( Ред. ).

Топором.

Записано в Шадринском уезде Пермской губ. А. Н. Зыряновым. Рукопись — в архиве ВГО (р. XXIX, оп. 1, № 32а, лл. 25 об. — 27, 1850), ей полностью соответствует печатный текст (см. комм. к I т. сказок Афанасьева изд. 1936 г., с. 619). AT 653 (Семь Симеонов). Всемирно распространенный сюжет. Русских вариантов — 13, украинских — 3, белорусских — 3. Первые русские публикации в серых изданиях XVIII в. — Лекарство.. , с. 132—151 — перепечатано Афанасьевым в его Примечаниях (см. текст № 561) и Погудка.. , III, № 4, с. 3—22. Формирование сюжета прослеживается по древним индийским и персидским сборникам «Катхасаритсагара» («Сомадева»), «Тути-наме», «Синдбад-наме». Старейшие западноевропейские сказки об искусных братьях, которые, странствуя по свету, добыли богатство и чудесную красавицу, относятся к XVI—XVII вв.: «Приятные ночи» Страпаролы (ночь VII, сказка 5); «Пентамерон» Базиле (I, № 5; V, № 7). Исследования: Benfey , I, S. 489 и сл. В данном и следующих текстах (№ 146, 147) отсутствует характерная для многих восточнославянских вариантов этого сюжета вступительная часть: отец посылает своих семерых сыновей учиться; один выучивается воровать, другой стрелять, третий лечить и т. д. Добытая братьями для царя красавица-невеста обычно, как и в данном варианте, выходит за Симеона (Семена) - вора. Изложение здесь несколько схематичное.

Понравился.

Записано в Новоторжском уезде Тверской губ. Петром Сокальским. Рукопись — в архиве ВГО (р. XLI, оп. 1, № 39, лл. 1—3 об.; 1855); стилистические изменения, которым Афанасьев подверг текст записи, незначительны (см. комм. к I т. сказок Афанасьева изд. 1936 г., с. 169—620.). AT 653 + 1880 (присказка-небылица о возвращении сказочника со свадебного пира на восковой или смоляной (ледяной) кобыле). Вариант сюжета сборника Афанасьева о семи Симеонах отличается обстоятельной разработкой эпизодов: встречи, беседы царя с искусными братьями; показа их мастерства перед царем, боярами, воеводами, народом; ловкого проникновения вора Симеона в терем царевны и ее похищения. Присказки типа 1880 отмечены в указателе AT в финских, шведских, ливских, литовских и русских сказках, но встречаются также в латышских ( Айрас-Медне , с. 235). Русских присказок — 21, украинских — 3, белорусских — 6. О таких присказках см.: Новиков Н. В. «К художественной специфике восточнославянской волшебной сказки», с. 40—41. К описанию красоты царевны (с. 258) Афанасьев в сноске указал вариант: «как мозжечок из косточки в косточку переливается». Вариант концовки: «А я там была да мед пила, по усам текло, а в рот не попало. Дали мне шлык, да в подворотню меня швырк; дали мне колпак, да и ну меня толкать; дали мне щуку на серебряном блюде, я — щупать, щупать, ан ни щуки, ни блюда и доныне нет! Дали мне гороховую плетку и вощаную лошадку; я стала смотреть, ан лошадка растаяла, а плетку воробьи расклевали! И до сих пор пешком хожу. Дали мне синий сарафан да красные коты; летит синица и кричит: «Синь да хорош!», а я думала: «Скинь да положь!» — взяла да и скинула. Дали мне кузов, а я и ну гузать (медлить)».