Вадим Фёдоров - Обыкновенные волшебные часы

Кошка Машка посмотрела на Трик-Трака так, будто он сказал бестактность, и обратилась, к Коту Василию:

— По крайней мере, дружочек, теперь ты всегда сможешь вернуться в наше общество, как бы далеко твой старик тебя ни завёз.

— Но я уже не еду в Москву, — поспешно сообщил Кот Василий. — Поэтому, может, неблагородно лишать Тик-Така таких замечательных часов?!

— Чего там! Бери, бери! — весело уговаривал Брадобрей. — В такой день для друга ничего не жалко… Только не залетай слишком далеко, а то мы завтра рискуем не услышать, как славно ты провёл время!

— Но почему же я должен воспользоваться часами без вас?! Я один не хочу! — воскликнул Кот Василий и, вдруг набредя на счастливую мысль, с воодушевлением закончил: — Я без друзей — ни на шаг! Разве могу я лишить вас удовольствия увидеть мир?! Поэтому приглашаю отправиться в путешествие вместе! — И он великодушным жестом протянул часы Трик-Траку, проговорив: — А ну-ка, подержи!

Трик-Трак, усмехнувшись, взял волшебные часы и, обращаясь к друзьям, воскликнул:

— Вы только посмотрите, как добр и великодушен наш друг! Кстати, а что это ты так далеко отошел?

— Просто я издали лучше вижу, — с достоинством ответил Кот Василий, забираясь на пенёк.

Желая обсудить великодушное предложение нового владельца волшебных часов, Кошка Машка напомнила:

— Друзья мои, не будем тратить время на пустяки. Сейчас нужно решить, хотим ли мы отправиться в путешествие? Это раз. Во-вторых, я что-то не очень поняла, куда нас могут забросить эти волшебные часы. Поэтому нужно решить, хотим ли мы не просто путешествовать, а путешествовать в неизвестное?

— Конечно, хотим! — выпалил Трик-Трак.

— Об этом прежде всего надо спросить владельца часов, — сказала Кошка Машка.

— Пожалуй, — вяло согласился Кот Василий и с надеждой почему-то взглянул на Кошку Машку. Но та, казалось, не обратила внимания на отсутствие металла в его голосе и, щурясь, разглядывала удивительные часы. Наконец, она лениво протянула:

— Я бы никогда не простила себе упущенной возможности. Поэтому я — за путешествие.

А Тик-Так сказал совсем тихо:

— Друзья мои, вы же знаете, что в вашем обществе я становлюсь смелым. И конечно, я со всеми.

— Тогда вперёд! — порывисто воскликнул Трик-Трак, высоко подняв часы над головой, и не успел никто произнести и слова, как он…

…ПЕРЕВЁЛ СТРЕЛКУ ВПЕРЁД

В ту же секунду произошло нечто ужасное. Раздался звук лопнувшей струны, и тугая волна отшвырнула Кота Василия со страшной силой далеко в сторону. Он готов был потом поклясться, что никакого звона, о котором упоминал Часовщик, не было слышно. Просто хлопок и… о, ужас! Все его друзья исчезли! И вокруг места, где ещё секунду назад находились подаренные ему злополучные часы, образовался круг радиусом метра четыре. Это был чёрный, совсем пустой круг — ни травинки, ни камушка. Просто круг земли, с которой содрали кожу — подушку из опавших листьев, хвои и живых растений. Пенёк, откуда был сброшен Кот Василий, находился буквально в полуметре от края этого внезапно возникшего круга. Только поэтому он и выпал из зоны действия волшебных часов.

Кот Василий ошалело озирался по сторонам, и шерсть его стояла дыбом. Всё ещё потрясённый свыше всякой меры, он вновь взобрался на злосчастный пень. Нет, не получилось дня рождения. Разве таким представлял он этот день, который, казалось, начался так хорошо. Ни пирогов, ни друзей, ни жареных рыбок, ни даже Кошки Машки. Боже мой, а подарок? Разве он мог вообразить себе, что друзья преподнесут ему такой странный подарок! Нечего сказать — часики! Не идут, не заводятся, лишают тебя друзей и вдобавок сами проваливаются как сквозь землю! Да и вообще, нужны ли кому-нибудь вещи, которые живут своей собственной жизнью?

Долго сидел Кот Василий на пне, терзаемый тысячью опасений, вопросов и догадок. Совсем незаметно подкрался вечер, сгустил краски, растворил тени, и только в самых последних лучах солнца его крохотная фигурка казалась лёгким абрисом, вырезанным на фоне багрового заката гениальным художником или ребенком. Она оставалась неподвижной, пока, наконец, не слилась с чернильной тьмой наступившей ночи.

Кошка Машка не любила вспоминать своё первое путешествие. Она утверждала, что начало путешествия выглядело отвратительно. Больно ударившись обо что-то твёрдое, Кошка Машка долго не решалась открыть глаза, так как ей казалось, что сверху обязательно должно что-то посыпаться. Но ничего не происходило, и Кошка Машка пришла в себя настолько, что смогла оглядеться по сторонам. Она находилась в роскошной спальне, и предмет, о который она ушиблась, оказался спинкой кровати. На кровати сидел человек трудновообразимой толщины и с удивлением смотрел на Кошку Машку. Заметив, что Кошка Машка тоже рассматривает его, он проворно вскочил с кровати, отчего тело его заколыхалось, как у медузы, отбежал в сторону и отвесил глубокий поклон.

— Моя прекрасная леди, — произнёс он почтительным голосом, — примите мои извинения, ибо мой костюм…

Только сейчас Кошка Машка обратила внимание на то, что толстяк действительно мог бы отнестись более щепетильно к собственному туалету.

— Пустяки! — мурлыкнула Кошка Машка. — Надеюсь, я вас не слишком побеспокоила?

— О небо! — воскликнул толстяк, простирая вверх руки, более напоминающие ноги слона. — Не говорите так! Мне больно это слышать!

И склонившись совсем низко, отрекомендовался:

— Етамотв Кадус, ваш покорный слуга и Самый Главный Хранитель Заветов, Советов и Наветов страны блистательного Ныснимаминипапа.

— Я польщена, — Кошка Машка слегка изогнула спину. — В стране, которую я имею честь представлять в вашей спальне, меня звали Кошкой Машкой.

— О небо! Какие манеры! — воскликнул Кадус. — Во дворец! Умоляю, не откажите в любезности лично представить вас нашему монарху.

— Я счастлива была бы засвидетельствовать почтение Его Величеству, — Кошка Машка выгнула спину дугой, распушив хвост и одарив Кадуса обольстительным и коварным взглядом.

— О небо! Какое воспитание! Какие глаза! — застонал Кадус, заламывая руки. — Сплю я или грежу…

— Если вы действительно спите, то вам следовало бы проснуться, чтобы позаботиться о вещах более земных.

Кадус испуганно взглянул на Кошку Машку и вдруг с размаху хватил себя кулаком в лоб, отчего вокруг гулко зазвенело, как от удара в перекачанный футбольный мяч.

— О, я несчастный! Ну конечно же! — вскричал он. — Я сейчас распоряжусь! — И он вихрем выскочил из комнаты, опрокинув по пути столик, кресло и этажерку с книгами. При этом кресло сломалось, у столика отвалилась одна ножка, а книги рухнули на пол.