Александр Волков - Огненный бог Марранов

Переночевав в лесу, путники к полудню следующего дня начали замечать, что приближаются к поселению рудокопов. Тропинка превратилась в широкую дорогу, по краям которой шумели от ветра пшеничные поля и цвели сады. А в одном месте крестьянин вспахивал поле на Шестилапом, глаза которого были плотно завязаны. Как видно, зрение этих подземных чудищ всё ещё не приспособилось к яркому свету солнца.

Тим и Энни с любопытством рассматривали странного зверя с грубой белой шерстью, с большой круглой головой, с круглым туловищем, с шестью толстыми круглыми лапами. Шестилапый был так силён, что свободно тащил огромный плуг, отворачивая широкие пласты чёрной земли.

Со своей стороны хлебопашец тоже во все глаза смотрел на незнакомцев, которые проезжали мимо него на диковинных животных, прежде не виданных в Волшебной стране.

Не доезжая до села, ребята заметили в стороне от дороги небольшой завод, откуда доносился шум станков и звон молотков по наковальням. Рудокопы, переселившись наверх, продолжали обрабатывать металлы, добываемые в Пещере.

Появление Тима и Энни в селении произвело большой переполох. Из красивых высоких домов с красными крышами выбегали взрослые и дети, и скоро наши путники оказались в кольце любопытных. У рудокопов были длинные бледные лица, а глаза их на мгновение поднимались на путников и снова опускались к земле.

Высокий худощавый старик с длинной седой бородой представился ребятам:

– Ружеро, правитель Страны рудокопов!

– О, я много слышала о вас от сестры, – живо откликнулась Энни. – Это вы были последним Хранителем времени в Подземной стране?

Ружеро улыбнулся.

– Не думал я, что обо мне ещё помнят там, за горами. Об этом, конечно, постаралась Элли?

– А кто же ещё? – сказал Тим. – У нас все ребята на фермах прекрасно знают имена подземных королей и ваше, понятно, тоже! – вежливо добавил он.

Правитель пригласил Энни и Тима к столу. Мулов поставили заряжаться на солнечной стороне, и Артошка остался их сторожить.

В доме Ружеро было несколько прекрасно убранных комнат, и в каждой под потолком висели небольшие шарики.

Правитель объяснил, что они освещают дом по ночам. В окраске стен и мебели преобладали яркие цвета: зелёный, нежно-голубой, оранжевый… По-видимому, за столетия подземной неволи рудокопам прискучили блеклые, пасмурные цвета Пещеры.

В честь прибывших знатных гостей Ружеро устроил пир. Он предупредил Энни и Тима:

– Речи некоторых моих соплеменников покажутся вам странными. Но я очень прошу вас соблюдать серьёзность, даже если это будет трудно.

В большом зале за длинными столами собралось несколько десятков людей. В полутьме и прохладе комнаты рудокопы чувствовали себя свободно, и Энни заметила, что у них смелые проницательные глаза и лица, полные достоинства.

Хозяин посадил девочку между двумя пожилыми людьми. Сосед слева, полный, рыжеволосый, представился:

– Барбедо!

Другой, сидевший справа, с густыми бровями, с прядкой чёрных волос, свисавших на лоб, также назвал имя:

– Ментахо!

Соседями Энни по столу оказались двое из последних подземных королей! Энни чуть не фыркнула, но предупреждение Ружеро подействовало, и она сдержалась.

На столах были всевозможные вкусные яства: торты на больших блюдах, фигурные пряники, пироги, суп из черепахи, вазы с превосходными фруктами, оладьи с медом. Запивались кушанья шипучим лимонадом.

Соседи Энни старались занять девочку разговорами. Бывший король Ментахо горячо восхвалял свое теперешнее ремесло – ткачество.

– Как я горжусь, милая Энни, – говорил Ментахо, – что я ткач и что все мои предки были ткачами. Думаю, что ткачество – самое важное занятие на свете. Представьте себе, что не стало ткачей: люди одевались бы в звериные шкуры, как тысячи лет назад. И разум их опустился бы до уровня зверей.

– Но-но, Ментахо, не очень заносись, – весело крикнул один из гостей. – Не забывай про тех, кто выращивает лён!

А другой подхватил:

– Скажи, друг, что сталось бы с твоей материей, если бы не мы, портные!

Застолье смеялось и шумело.

Вниманием Энни завладел Барбедо. Старый толстяк оказался убеждённым революционером. Он говорил взволнованно:

– Не понимаю, почему наши отцы и деды так долго терпели королевскую власть! Да живи я в то время, я первым восстал бы против тиранов!

Тиму и Энни казались смешными горячие речи Ментахо и Барбедо. Теперь они поняли, почему хозяин пира просил их сохранять серьёзность. Но вот что было удивительно! Несколько десятков человек слушали низвергнутых королей, и ни тени улыбки не мелькнуло в чьих-нибудь глазах. Наоборот, застольники сочувственно кивали головами и вставляли одобрительные замечания. Да, высокая и чистая душа была у этого народа, долгие столетия закалявшегося в трудных условиях жизни под землёй. Перевоспитав бывших королей, превратив их из паразитов и насильников в трудолюбивых ремесленников, деликатные сограждане ни словом, ни звуком не хотели напоминать им о прошлом, чтобы не унизить их теперешнее достоинство. Они всё поняли и всё простили.

Потрясённые благородством рудокопов, Тим и Энни притихли и смирно сидели до конца пира. Пир кончился вечером. Дождавшись, когда хозяин проводит гостей, Тим поделился с ним печальным известием о том, что Урфин снова захватил Изумрудный город.

– Я давно знаю об этом от Жевунов, – заявил Ружеро. – У нас с ними заключен союз, и мы будем помогать друг другу в случае нападения врагов.

– А что вы думаете предпринять? – с тревогой спросила Энни. – Сестра рассказывала мне, что Прыгуны очень сильный и воинственный народ.

– Мы приготовили для них кой-какие сюрпризы, – улыбнулся Ружеро, – но об этом никому ни слова!

После нескольких часов езды Энни и Тим услышали топот. Из-за поворота дороги выбежало странное создание. Это был деревянный человек, но совсем не похожий на дуболомов, какими их представляла себе Энни. У него были длинные тонкие руки со множеством пальцев, длинные ноги, приспособленные для быстрого бега, длинный острый нос, который, казалось, так и вынюхивал всё вокруг.

Энни поняла, что видит одного из бывших полицейских, которые после свержения Урфина сделались курьерами и почтальонами.

– Стой! – повелительно крикнула Энни и преградила дорогу деревянному человеку. Тот моментально остановился.