Михаил Каришнев-Лубоцкий - Искатели злоключений. Книга 1

– Кыш! Кыш! – закричал гнэльф, размахивая руками. – Пошли вон!

Но крылатая мелюзга не обратила на его вопли никакого внимания. Перебирая крошечными лапками, они путешествовали по воздушному шару куда кому вздумается, а некоторые из них – наверное, самые любознательные – даже стали пробовать наш летательный аппарат на зубок.

– Боже, они прокусят оболочку!.. – взвыл бородатый воздухоплаватель, в отчаянии выхватил из коробки, лежавшей на дне корзины, бутылку шампанского, торопливо ее откупорил и пальнул в обнаглевших непрошенных гостей.

Первый выстрел оказался удачным: с десяток загадочных «птичек» смыло пенной струей с воздушного шара прочь. Весело рассмеявшись, гнэльф вытащил из коробки вторую бутылку и снова произвел артиллерийский залп по крылатым нахалам. На этот раз ему повезло меньше, но и полдюжины зарвавшихся наглецов – тоже было неплохим трофеем. Если и дальше охота будет такой же успешной, то десяти оставшихся в коробке бутылок шампанского вполне должно было хватить для отражения удивительной стаи.

Но тут наши славные «птички» словно бы очнулись от безмятежности. Их хаотичное передвижение по воздушному шару ускорилось, послышалось какое-то сердитое жужжание, похожее на пчелиный гуд, и маленькие носики крылатых уродцев, напоминающие затычки для бочек, стали вдруг заметно удлиняться, превращаясь в небольшие хоботки.

Вскоре до нашего слуха донеслись подозрительные свист и шипенье, и мы поняли, что в оболочке воздушного шара появились отверстия. Гладкая ткань стала заметно съеживаться, а размеры летательного аппарата уменьшаться.

– Кажется, мы падаем… – прошептал Пип, хватая меня за невидимую руку своими невидимыми руками. – Может быть, нам пора вылезать из укрытия?

– Гнэльфу сейчас не до нас, – ответил я, истолковав его слова чуть-чуть иначе, чем он рассчитывал. – Сейчас нам всем не до знакомств…

– Я хотел сказать, не пора ли нам вылезти и попробовать спастись, – уточнил Пип.

– Ничего, успеем, у нас еще есть время!

Разумеется, я немного преувеличил, успокаивая трусишку: времени у нас было в обрез. Но и сеять панику мне сейчас не хотелось – мы только бы помешали гнэльфу сражаться с хищной мелюзгой, путаясь у него под ногами.

А бородач предпринимал героические усилия, желая спасти свое творение. Он то стрелял в озверевших крылатых нахалов шампанским, то выбрасывал из корзины какой-нибудь груз, то прибавлял в горелке и без того сильное пламя, а то взывал по рации к своим коллегам о помощи. Но чем ему могли помочь друзья воздухоплаватели? Разве что советами да еще обещаниями не бросить в беде и подобрать «дорогого Людвига», когда тот брякнется на землю. Согласитесь, что это не очень приятное утешение!

Расстояние между нашим летательным аппаратом и воздушными шарами более счастливых, чем мы, путешественников – и без того довольно большое – заметно увеличивалось. Ветер уносил разноцветную стаю гигантских красавцев все дальше и дальше на юго-восток, а мы все стремительнее и стремительнее падали вниз, несмотря на ухищрения гнэльфа Людвига.

Наконец бедняга бросил тщетные попытки продержаться в воздухе лишние минуты и, достав из-за пояса острый нож, начал перерезать веревки, связывающие корзину с похудевшим до неузнаваемости шаром.

– Кажется, пора выбираться из укрытия… – произнес я по привычке шепотом. – Сейчас как бумкнемся!..

Едва я успел договорить эту короткую фразу до конца, как невидимая сила швырнула нас обоих из одного угла корзины в другой. Придя в себя, мы поняли, в чем дело: Людвиг перепилил два тонких, но крепких, каната, и корзина повисла на двух оставшихся. Но через несколько секунд бравый гнэльф разделался и с ними. Повиснув на веревках, и громко проклиная крылатых чудовищ, он взмыл на сморщенном шаре вверх, а мы понеслись с огромной скоростью вниз, не в силах помешать этому страшному падению…

Дядюшка Кракофакс во время наших с ним предыдущих путешествий частенько говаривал мне после какой-нибудь очередной передряги: «Ты, Тупсифокс, наверное, родился в рубашке! Другой на твоем месте давно бы свернул голову, а тебе все непочем! Счастливчик ты, Тупсифокс, честное пуппетролльское слово, счастливчик!».

Может быть, дядюшка был и прав, произнося эти слова, спорить особо не стану, хотя и замечу, что не такое уж это большое счастье – попасть сначала в лапы какому-нибудь ужасному монстру или сверзиться откуда-нибудь из поднебесья, а потом чудом выскользнуть из этих лап или мягко приземлиться в самый последний момент…

В этот раз я падал с огромной высоты не один, а в компании с моим другом Пипом. Но, наверное, и он родился в рубашке – мы не разбились! Внизу, прямо под нами, высился дремучий лес, и наша корзина грохнулась на вершины корабельных сосен. Гибкие ветви сработали, как амортизаторы: подбросив нас снова вверх раза три или четыре, они приняли в свои объятья свалившуюся на них корзину и успокоились. А мы, полежав на дне минут пять без движения, со стоном встали на четвереньки и поползли к высокому борту. Пока мы до него добирались, мы успели произнести нужное заклинание и стали вновь видимыми. Ну и видок у нас был, надо вам сказать!..

– Ну что, совершим прогулку? – спросил я друга и показал рукою вниз.

– Разве у нас есть выбор? – пропищал Пип в ответ.

С риском для жизни – впрочем, нам к этому не привыкать! – мы спустились по гладкому сосновому стволу на родную землю. И когда мы ступили на нее, то чуть было не расплакались: такими счастливыми почувствовали мы себя в эту минуту!

– Тупси, – пролепетал Пип, простирая ко мне дрожащие руки. – Ты жив? Дай я тебя обниму!

Нехотя предоставил я приятелю возможность слегка меня потискать, а заодно и обрыдать мою курточку слезами радости. После чего снял с головы свой клоунский колпачок и вытер с его помощью Пипу зареванные глаза и щеки – носового платка у меня не было, а лезть в карман к другу я считал делом неприличным.

– Куда теперь? – спросил Пип, немного успокаиваясь. – Скажу тебе честно, мне как-то здесь неуютно… Деревья такие большие, а мы такие маленькие…

Я задрал голову вверх и увидел пробивающиеся сквозь густые сосновые кроны солнечные лучи.

– Скорее всего, там восток… Значит, нам с тобой нужно идти направо.

– А почему направо? – удивился Пип.

– Потому что там юг. Мы с тобой каким курсом летели? Зюйд-зюйд-вест. Вот и пойдем направо. А солнечные лучи пусть нам в левый глаз светят, направление указывают.

Пип, наслышанный о моих замечательных путешествиях, спорить со мною не стал, такому знатоку географии, как я, лучше не перечить! Он только вздохнул чуть слышно и пробормотал:

– Что ж, Тупси, пошли направо… Только идем поскорее, пока солнце не передвинулось…