Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чудесное наследство. Книга 3

– На, поточи зубки! – протянул я ему сухарик с маком. – А завтракать будем, когда наступит утро.

– Сейчас только половина первого ночи, – добавил дядюшка. – В это время все спят!

– Все, но только не мыши! – гордо воскликнул неугомонный Пикник. – В половине первого мы только выходим на охоту!

– Нет! – испуганно взвизгнул Кракофакс. – Никакой охоты в вагоне мы устраивать не станем!

– Дядюшка уже сходил в разведку, – объяснил я Пикнику, пытаясь сдержать улыбку. – Здесь не на кого охотиться!

– Жаль. Тогда расскажите какую-нибудь сказку: я все-равно теперь до утра не засну, – капризно пропищал мышонок, устраиваясь поудобнее на дядюшкином плаще.

– Господи! – простонал Кракофакс, скрежеща зубами. – За что мне такие муки! Когда же все это кончится?!

– Скоро, – поспешил я его успокоить, – уже сегодня!

И, собравшись с мыслями, начал рассказывать мышонку сказку, которую только что сам выдумал.

– Давным-давно жила в одном городе ведьма…

– Настоящая? – перебил меня Пикник, высовываясь из чемодана.

– Конечно, настоящая, игрушечных ведьм в сказках не бывает… И так она достала всех жителей деревни, что…

– А это она город в деревню превратила или кто-то другой? – снова пропищал Пикник, не дав мне договорить фразу до конца.

– Нет… Просто город был маленький, вроде деревни… И вот решили горожане эту ведьму прогнать куда-нибудь от себя подальше. А как это сделать? Ведьма сама кого хочешь прогонит! Думали они, думали и наконец придумали: нужно, говорят, мышку ей в дом подбросить. Женщины мышей до смерти боятся, вот ведьма и убежит, куда глаза глядят!

– Да, с нами лучше не связываться! – гордо произнес Пикник и по-гусарски провел лапкой по усам.

– Золотые слова! – прошептал Кракофакс. – Золотые слова!..

Я посмотрел на дядюшку, угрюмо сидевшего в противоположном от чемодана углу, и продолжил:

– Поймали гнэльфы одну зазевавшуюся мышь и пустили ее в дом к злой колдунье. А сами спрятались в кустах и стали ждать, что будет дальше. Вот час они ждут, второй, третий…

– А не пора ли им, а заодно и нам с вами, немного подкрепиться? – пискнул Пикник. – Сухарик я давно сгрыз, а сытым что-то не стал!

Я протянул ему второй сухарик и снова продолжил рассказывать сказку:

– Когда прошел четвертый час ожидания, самый смелый из горожан решил наведаться в гости к ведьме. Он робко постучал в дверь и на цыпочках проник внутрь ее жилища. Каково же было удивление этого гнэльфа, когда он увидел ведьму нежно баюкающую на руках мышку и напевающую ей ласковым голоском колыбельную песню!

– Все понятно, – перебил меня в тысячный раз Пикник. – Сработал материнский инстинкт. У ведьмы не было детей – ведь их у нее не было? – вот она и стала нянчить мою дальнюю родственницу!

– А почему мышка не удрала? – ехидно спросил я не по годам умного мышонка. – У нее разве нет инстинкта самосохранения?

– Есть. Но глупо бежать из дома, где тебя кормят, поят и лелеют.

– Золотые слова! – снова пробубнил, очнувшись, мой дядюшка. – Как жаль, что я не понял этого сразу!.. Ну, Тупсифокс, и чем же закончилась эта история?

– В общем-то, ничем. Ведьма осталась жить в городе, но с тех пор она уже никого не обижала!

– Понятно, – кивнул головой дядюшка и печально улыбнулся. – У нее с тех пор на это просто не стало хватать свободного времени!

И он прислонился спиной к вагонной перегородке, закрыл глаза и задремал.

Встретили нас в замке госпожи баронессы как родных! Его постоянные обитатели закатили в нашу честь настоящий пир. Ганс-Бочонок и Ольгерд метались из кухни в столовую и из столовой на кухню, порхая над полом словно бабочки. Поставив на стол очередное угощение, они тут же стремглав улетали за новым блюдом, минуя для экономии времени двери и проходя сквозь толстые кирпичные стены. Глядя на них, Кэтрин Мюллер попробовала проделать то же самое. Но больно стукнулась лбом о твердую преграду и сразу же оставила попытку стать хотя бы на минутку привидением.

– Нет уж! – сказала она, потирая над переносицей большую розоватую шишку. – Эти фокусы не для меня!

И снова помчалась на кухню, чтобы поставить в духовку яблочный пирог, а на плиту любимые Ольгердовские бифштексы.

Узнав о возвращении в родные пенаты блудного сына, из подвала, нарушив данное госпоже баронессе обещание, вылезли в гостиную родители Пикника, а за ними и все остальные родственники. Мышей было не очень много, не больше сотни, но и это количество вывело бедняжку Кэтрин из душевного равновесия.

– Клятвопреступники! – замахнулась она кухонным полотенцем на незванных гостей. – Так-то вы держите данное вами слово?! Придется мне вас сегодня оставить без пшенной каши и колбасных обрезков!

Отец нашего мышонка, славный Хрумхрум Двенадцатый-младший, смущенно приподнял правую переднюю лапку и поспешил ее успокоить:

– Не волнуйтесь, фроляйн Кэтрин, мы скоро уйдем к себе в подвал. Считайте наш визит в гостиную случайным недоразумением.

– Я пришла сюда, чтобы обнять своего родного сына! – всхлипнула его супруга. – А ты называешь это «случайным недоразумением»! Какие вы, мужчины, черствые и бесчувственные!

– Я тоже пришла сюда, чтобы обнять своего родного внука! – поддержала ее старая облезлая мышь – бабушка Пикника.

– И я пришла, чтобы обнять дорогого племянника! – подала голос другая мышь.

Тут все мыши загалдели и завопили, стараясь перекричать друг друга:

– И я сюда пришел, чтобы его обнять!.. И я!.. И я!.. И я!..

Мы с дядюшкой поспешили зажать уши руками, иначе бы мы с ним оглохли. Наконец дикий вой и ужасный писк прекратились, и мыши, толпясь у норки, стали одна за одной нырять в свой подвал.

Ушел вместе с ними и наш Пикник. Но перед тем, как юркнуть в отверстие в полу, он повернулся к нам и сказал:

– Я скоро вернусь! Я только навещу свою семейку и мы снова увидимся! Не скучайте без меня, господа!

И он, послав нам всем воздушный поцелуй, исчез под половицами.

Признаюсь честно, я слегка опечалился: ведь за эти дни я так к нему привязался! «Неужели мы больше с ним не увидимся? – подумал я, нервно теребя в руках свой клоунский колпак. – Неужели он никогда теперь не попросит меня, чтобы я рассказал ему сказку или сделал бутерброд с колбасой и сыром? Он, конечно, здорово нас достал с дядюшкой своими капризами, но с ним так было весело!..»

Я поднял глаза и посмотрел на Кракофакса: на лице дядюшки блуждала счастливая, почти детская, улыбка.

– Чему ты улыбаешься? – спросил я грустно. – Ведь Пикник может и не вернуться!

– А ты не догадываешься о причине моего хорошего настроения? – вопросом на вопрос ответил дядюшка. – Ну что ж, оно и к лучшему. Во всяком случае, для тебя…