Мария Крюгер - Привет, Каролинка!

Может, со скуки, а может, оттого что на неё напала грусть, Каролинка съела одно из маленьких пирожных, оставленных на тарелочке. Почти такое же вкусное, как те пирожные, которые печёт тётя Агата.

— Дорогая тётя Агата… — сказала со вздохом Каролинка и съела ещё одно пирожное, потом снова взяла в руки книжку и открыла её на той странице, где была история с королевной.

«Сидит себе, бедная, в этой башне, и нет у неё даже пирожных. Жаль, что я не могу её угостить! Но если бы… — продолжала размышлять Каролинка, — если бы она пришла ко мне, мы могли бы поиграть вместе…»

И Каролинка устроилась удобней в кровати.

Может, что-нибудь нарисовать?

Нарисовать?

— Нарисую-ка я эту королевну из сказки, — решила Каролинка и взяла в руки голубой мелок, верней, тот огрызок, который от него остался.

Нелегко было нарисовать королевну, очень нелегко!

Кружок — это голова, потом шея. Ну, шея, может, и длинновата, но ничего не поделаешь. Теперь платье. Голубое платьице так голубым и останется. Королевны, впрочем, часто носят голубые платьица — бархатные или шёлковые.

Теперь руки, ноги, волосы… Волосы немного растрёпанные, но это не страшно. Потом надо нарисовать глаза, у королевен всегда большие, голубые, потом ещё нос и губы…

Каролинке хотелось, чтоб королевна улыбалась, но это не получилось. Можно было даже сказать, что королевна чуть кривовата. Но это, по-видимому, оттого, что она сильно горюет, не правда ли? Так, теперь — корона. У королевны должна быть корона. Обязательно. Корона, правда, не удалась и сползла набок, но ничего не попишешь. И кто б мог подумать! Едва Каролинка кончила рисовать и отложила мелок, как на кровати рядышком с ней очутилась девочка в голубом платьице и со съехавшей набок короной! Волосы у девочки были слегка растрёпанные, и она смотрела на Каролинку глазами голубыми, как незабудки.

Каролинка тоже посмотрела на королевну, широко открыв глаза, только глаза у неё были, как мы знаем, зелёные.

— Не узнаёшь меня? — спросила девочка. — Ты ж сама меня нарисовала!

— Значит, ты королевна?

— Я настоящая королевна, — ответила растрёпанная девочка.

— Кажется, ты не очень удачно получилась, — скромно заметила Каролинка. — Петрик нарисовал бы лучше. Но главное, что ты вообще существуешь! Мы с тобой будем сейчас играть, хочешь?

— Играть… Я не могу играть — я заколдованная! Ты должна меня расколдовать! Ну что ты на меня так уставилась?

— Я… — ответила Каролинка. — Я ещё ни разу не видела королевны.

Она хотела сказать что-то ещё, но дверь в квартиру открылась, и почти сразу в комнату заглянула Дудкова.

— Ну что, Каролинка? — спросила она. — Ты же, наверно, голодная? Сейчас я приготовлю обед.

— Нет, я не голодная, — помотала головой Каролинка. Королевна сидела меж тем на краешке её постели и рассматривала Дудкову.

— Это девочка из вашей школы? — спросила Дудкова и посмотрела на королевну даже с некоторым подозрением. — Странный какой-то ребёнок… А корона у тебя что, с карнавала, что ли?

И, не дождавшись ответа, Дудкова отправилась на кухню.

— Мне не хочется есть! — крикнула ей вслед Каролинка.

Но Дудкова её не услышала, потому что дверь на кухню уже захлопнулась.

— Почему ты не хочешь, чтоб твоя управительница приготовила обед, почему капризничаешь? — спросила в свою очередь королевна.

— Это вовсе даже не управительница, это — Дудкова!

— Не имеет значения! — махнула рукой королевна. — Важно другое: ты не хочешь обедать, а я просто погибаю от голода! Столько лет торчу в башне и не могу толком наесться. Колдунья даёт мне всё время одну только холодную кашу! И ту — не в тарелке и не в мисочке, а на старой газете!

— Холодную кашу на старой газете! — повторила с ужасом Каролинка. — Какая жуть!

— Уж конечно… О, я вижу, у тебя тут пирожные! Сколько лет не видела пирожных!

Даже не спросив у Каролинки позволения, она с жадностью набросилась на пирожные и все их съела.

— Вкусно, — заявила королевна и облизнулась. — Совсем такие же пёк наш повар при королевском дворе моего папы.

— А это пекла моя мама.

— Вот как! — Королевна закивала. Она хотела сказать что-то ещё, но в эту минуту вошла Дудкова с обедом.

— Я принесла тебе супу, Каролинка. Хороший овощной суп!

— Овощной? — переспросила королевна. — Терпеть не могу овощного! Ничего не поделаешь, пусть будет овощной. Я такая голодная!

— Вот как? — сказала Дудкова, удивившись. — Она тоже будет обедать? Твоя мама, Каролинка, ничего мне об этом не говорила.

— Я отдам ей свой обед, она очень хочет есть. Давно не ела.

— Бедная девочка. — И Дудкова покачала головой. — Почему это некоторые совсем не заботятся о детях? Я принесу остатки супа, хватит на вас обеих, и второе тоже разделю, ладно?

— Пожалуйста, — сказала Каролинка. А королевна меж тем, снова не спросив позволения, принялась за суп.

— Из приюта она, что ли? — сказала, разжалобившись, Дудкова. — Такая голодная! И одета-то как!..

И Дудкова пожала плечами, таким странным показалось ей голубое бархатное платье королевны. В самом деле, Каролинка нарисовала платье кое-как: с одной стороны юбка оказалась совсем короткая, зато с другой свисала почти до пола. Да и рукава — так себе: один длиннее, другой короче. Королевна тоже была, по-видимому, не слишком довольна своим нарядом, потому что сказала, с упрёком глянув на Каролинку:

— Видишь, как ты меня вырядила?

— Я? — спросила Каролинка и покраснела, ведь королевна была права.

— Может, потом удастся поправить платьице, — торопливо проговорила Каролинка в утешение. — Прошу тебя, не огорчайся!

Королевна только головой мотнула, так занята была она супом. Она громко чавкала — наверно, на кухне было слышно.

— Ты всегда так громко ешь? — спросила озадаченная Каролинка. — Ведь это нехорошо!

Королева кивнула.

— Всегда. С тех пор, как меня заколдовали. Раньше я так не ела. А теперь, даже если стараюсь тихонько, всё равно не получается. Никак не сладить!..

— Как плохо быть заколдованной! — И Каролинка сочувственно вздохнула.

— Конечно, плохо!

Дудкова принесла меж тем второе.

Королевна облизалась и прямо рукой схватила котлету. Каролинка отвернулась, чтоб не видеть этого. Что сделаешь, если человек заколдован? Хорошо ещё, что Дудкова ничего не заметила — она стояла к ним спиной. Уж, конечно, рассказала бы об этом в соседних домах.

Дудкова вышла из комнаты, через некоторое время вернулась за тарелками, а перед уходом заглянула к Каролинке ещё раз.

— Я пошла домой, — сказала она. — Будьте паиньками.

И так посмотрела на королевну, точно заранее знала, что та паинькой не будет. И всё, вероятно, из-за растрёпанных волос.

— Ты не хочешь причесаться? — робко спросила Каролинка, когда дверь за Дудковой закрылась.