Марсель Эме - Красная книга сказок кота Мурлыки

Следом за ней вышло на дорогу все стадо, а родители остались стоять посреди двора, бормоча себе под нос:

— Хм! Вот еще новостя. Надо будет выяснить. Вечно что-нибудь да не так. Ох, уж эти негодные девчонки! Хорошо, что у нас есть Злючка, такая разумная и, главное, такая преданная!

Умиленно склонив головы, они прибавили со слезой в голосе:

— Наша добрая, славная Злючка!

И пошли домой, с досадой думая, что на дочек ни в чем нельзя положиться.

Метрах в двухстах от фермы на пути стада попалась лежащая у обочины яблоневая ветка, которую, должно быть, ночью сломало грозой. Коровы принялись с жадностью, давясь, объедать яблоки. Злючка же, вышагивавшая впереди всех, прошла мимо и не заметила этого дара судьбы. А когда спохватилась и вернулась, было уже поздно. На ветке не осталось ни одного яблочка.

— Вот как, — криво усмехнулась она. — Вам, значит, разрешают лакомиться яблоками. Как бы вам от них не лопнуть!

— Как же, как же, — сказала Маринетта. — Тебе не досталось, вот ты и злишься.

И девочки, а за ними и пес с коровами рассмеялись. Злючка затряслась от ярости.

— Сейчас же все будет рассказано, — объявила она и пошла было к дому, но пес встал у нее на пути и предостерег:

— Еще шаг, и я вцеплюсь тебе в морду.

Он оскалил зубы и ощетинился. Было ясно, что он так и сделает. Злючка это тоже поняла и как миленькая повернула обратно, сказав только:

— Что ж, ладно, я вам это еще припомню. Придет и мой черед смеяться.

Стадо двинулось дальше, Злючка, как и другие коровы, щипала придорожную травку, но ушла дальше всех. Не доходя до луга, она остановилась у фермы на самом краю деревни и долго о чем-то разговаривала с хозяйкой, которая развешивала на заборе белье. С другой стороны дороги, в какой-нибудь сотне метров от фермы, расположились цыгане. Они выпрягли лошадь из кибитки и, сидя на краю канавы, плели корзинки. Когда стадо догнало Злючку, фермерша подозвала Дельфину и Маринетту и сказала им, показывая на кибитку:

— Берегитесь цыган! От этих бродяг можно ждать чего угодно. Если кто-нибудь заговорит с вами, не отвечайте и идите себе дальше.

Дельфина и Маринетта поблагодарили ее учтиво, но сдержанно. Они не любили эту фермершу, она казалась им такой же хитрой и недоброй, как Злючка, к тому же во рту у нее торчал один-единственный зуб, желтый и длинный, и смотреть на него было довольно страшно. Не очень любили они и ее мужа, который стоял сейчас на пороге и искоса поглядывал на них. Раньше ни хозяин, ни хозяйка с ними вообще не разговаривали, разве что кричали, что они плохо следят за коровами, и грозились пожаловаться родителям. Но все-таки, проходя мимо кибитки, сестренки прибавили шагу и старались не поднимать глаз. Цыгане же весело работали, смеясь и распевая песни, и, похоже, не обратили на девочек никакого внимания.

Весь день стадо паслось на лугу и все было хорошо, если не считать того, что Злючка то и дело забиралась на соседнее поле и лакомилась чужой люцерной, причем так нагло и упрямо, что на третий раз ее пришлось гнать хворостиной. Когда же она стала улепетывать, пес вцепился в ее хвост и повис. Так она и бежала добрых два десятка метров.

— Ничего, я еще отыграюсь, — бормотала Злючка, возвращаясь в стадо.

Под вечер сестренки надумали пойти к речке поболтать с рыбками, а пес, вместо того чтобы остаться приглядеть за коровами, увязался за ними. По правде говоря, беседа получилась не слишком интересной. Единственная, кого они увидели, была здоровенная щука, дура дурой; что бы ей ни говорили, она знай себе бубнила: «По-моему, самое главное — хорошо поесть да хорошо поспать, остальное — пустяки». Отчаявшись вытянуть из нее что-нибудь еще, пастушки и пес вернулись на луг. Стадо мирно паслось, но Злючки нигде не было. Коровы старательно, не поднимая голов, жевали траву и не заметили, куда она делась.

Дельфина и Маринетта были уверены, что она пошла домой, чтобы вернуться первой и опять оговорить их перед родителями. Надеясь догнать ее по дороге, они поскорее собрали стадо и погнали коров чуть ли не бегом.

Родители еще не вернулись с поля, но не было и Злючки, никто ее не видел. Девочки не на шутку испугались, да и пес со страхом думал, что его ждет. Но был во дворе один очень красивый и очень рассудительный селезень, который сказал:

— Спокойно. Прежде всего надо подоить коров и отнести молоко в лавку. А там видно будет.

Девочки так и сделали. И успели прибежать назад до прихода родителей. Те вернулись поздно. Уже стемнело, и в кухне горел свет.

— Добрый вечер, — сказали родители. — Ну как? Ничего сегодня не случилось?

— Ничего, — ответил пес. — Конечно, ничего.

— А тебя пока не спрашивают. Что за несносное животное! Так как же, дочки, ничего не случилось?

— Нет, — ответили девочки дрожащими голосами, покраснев до ушей. — Вроде бы ничего…

— Вроде бы? Хм! Ладно, послушаем, что скажут коровы.

Родители вышли из кухни, но пес опередил их и прибежал к селезню, который ждал его в хлеву на месте Злючки.

— Добрый вечер, коровы, — сказали родители. — Как прошел день?

— Великолепно. Никогда еще мы не ели такой вкусной травы.

— Вот и хорошо. И никаких неприятностей не было?

— Никаких.

В хлеву было темно, и родители пробирались вглубь ощупью.

— Ну, а ты что же молчишь, Злючка, умница ты наша?

В ответ им пес, которому селезень подсказывал каждое слово, проговорил томным голоском:

— Я так наелась, что ужасно хочу спать.

— Ах ты, хорошая коровка! Приятно послушать. Значит, сегодня тебе никто не мешал?

— Нет, сегодня, кажется, не на кого пожаловаться…

Тут пес замешкался, но селезень понукал его, и он неохотно продолжал:

— Пожалуй, не на кого, разве что на этого гадкого пса: он вцепился мне в хвост и повис на нем. Вы, конечно, вольны думать как угодно, но коровий хвост не для того создан, чтобы на нем, как на качелях, раскачивались псы.

— Конечно, не для того! Ах, мерзкий пес! Ну, ничего, мы его проучим, все ребра ему пересчитаем. Он и не догадывается, каково ему придется.

— Не бейте его очень сильно. Он ведь в общем-то сделал это шутки ради.

— Нет-нет, нечего жалеть эту подлую псину, пусть получит все сполна.

С этими словами родители снова пошли на кухню. Пес был уже там, лежал, свернувшись, у печки.

— Ну-ка, поди сюда! — закричали родители.

— Иду, — сказал пес. — Но вы как будто на меня за что-то сердитесь. Или это мне кажется, бывает, знаете ли…