Кристоф Виланд - История принца Бирибинкера

«Девятнадцатый свет». – В тексте романа к этому месту дано примечание: «По сообщению визиря Мослема в «Ah! quel conte», – такой мир, куда переселяются гении, волшебники (и почему бы также и не короли в сказках о феях), когда они устанут терпеть скуку на сем нашем свете (кто еще знает, каком по счету)». В последних словах Виланда намек на сочинение Бернара Фонтенеля (1657–1757) «Беседы о множестве населенных миров» (1686), пользовавшееся популярностью в Европе до середины XVIII в. Немецкий перевод Готшеда вышел в 1726 г.

В заключение дон Габриель добавляет, что он «достиг своего намерения, если рассказанная им история принца Бирибинкера не наскучила обществу и избавила прекрасную Гиацинту (одну из собеседниц) от предрассудков в отношении царства фей». Далее в романе следует выделенная в особую главу беседа о выслушанной истории.

«Четыре факардина» – сказка графа Антуана Гамильтона.

Тибулл, Альбий (50-е годы – 19 в. до н. э.) – римский поэт, автор двух книг любовных «Элегий».

«… алмазными плитами». – В тексте романа дано примечание со ссылкой на сборник сказок Клода Кребийона-младшего «Ah! quel conle»: «Расточительность в отношении драгоценных материалов больше всего полюбилась в одной сказке знаменитому Шах-Багаму».

«… по уверениям одного великого звездочета…» – В тексте Виланд ссылается в примечании на «Космотеорос» Христиана Гейгенса (Гюйгенса) и «Микрометаса» Вольтера.

Флейт-траверз – поперечная флейта, на которой играли, держа инструмент наискось и пуская струю воздуха на острый край амбушюра. Их делали различной величины и назначения (дискантовые, альтовые и басовые).

Ариосто, Людовико (1474–1533) – итальянский поэт, автор поэмы «Неистовый Орландо» (1516), изобилующей сказочными мотивами.

«… сочинение графа Габалиса» – книга аббата Виллара де Монфокона.

Палефат – прозвище или псевдоним греческого писателя, которому приписывается сохранившееся в отрывках сочинение «О невероятном», где он пытался дать наивно– рационалистическое истолкование мифам, придавая им некоторую историческую достоверность. Время создания этого произведения, так же как и даты жизни Палефата точно не установлены. Однако попытки рационалистического толкования мифов известны уже в IV в. до н. э., когда философ Эвгемер утверждал, что боги – это обожествленные предки. В XVIII в. европейские просветители, пытаясь найти историческое зерно в античной мифологии, вспомнили о Палефате, однако Виланд, по-видимому, относился к его толкованиям скептически.

Ливий, Тит (59 г. до н. э. – 17 н. э.) – римский историк.

Ксенофонт (ок. 430–355 гг. до н. э.) – греческий историк.

Тацит, Корнелий (ок. 55—120) – римский историк.

Секст Эмпирик – греческий философ середины 2 века, представитель скептического направления в античной философии, считавший, что истину познать невозможно, сознание чего приводит человека к «невозмутимости».

Эвиденция – очевидность, ясность.

Мария Агредская – Виланд упоминает это имя в начале романа со следующим примечанием: «Сестра Мария Коронель, прозванная по месту своего пребывания «из Агреды», привлекла к себе большое внимание в семнадцатом столетии книгой, которая, по ее уверениям, была издана ею по повелению бога и святой Девы. Эта книга носила заглавие «Мистический град божий» и содержала мнимую историю жизни святой Девы, якобы поведанную ею путем непосредственного откровения, которое получила монахиня. Извлечения из этой диковинной книги, которые можно прочитать в «Journal des Savans» за 1696 г., по-видимому, были подвергнуты в Сорбонне цензуре по случаю ее французского перевода и касательно попыток нашего автора оправдать ее вольное истолкование. См. словарь Бейля. статью: «Мария д'Агреда»» («Дон Сильвио», кн. I. гл. 12).

Жиль Блас де Сантильяна – герой одноименного романа французского писателя А. Лесажа.

Старые христиане – испанцы старинных родов, кичившиеся тем, что они не смешивались с новообращенными морисками и марранами, которых подозревали в занятиях магией и ведовстве.

Ad hominem (лат.) – личный, а не объективный аргумент (дословно «к человеку»).

В первой главе седьмой книги романа сообщается: «Дон Сильвио провел добрую часть ночи в размышлениях, которые не были особо благоприятны для фей. По правде, после того небольшого обмана, который подстроил ему дон Габриель со сказкою о принце Бирибинкере, вера дона Сильвио в этих дам и их историографа претерпела немалое потрясение. История принца Бирибинкера казалась ему самому теперь столь тривиальной, что он не мог постичь, как он тотчас же не заметил мистификацию. Он, наконец, решил, что истинной причиной тому вряд ли могло быть что-либо иное, кроме сходства этой сказки со всеми прочими, и то заблуждение, которое питал он относительно истинности сих последних. Он не мог долее скрывать от самого себя, что хотя нелепости в истории Бирибинкера зашли немного дальше, чем в других сказках, однако их сходство остается достаточно велико, чтобы (особливо в рассуждении всего того, что могли против них привести дон Габриель и дон Евгенио) сделать подозрительными все сказки без исключения. Посреди таких размышлений он, наконец, заснул и, проспав три часа, в течение коих прогрезил о донне Фелиции, снова встал и, во время уединенной прогулки в утренней прохладе, продолжал с еще большим успехом размышлять о столь важных для него вещах». Убедившись, что сад, в котором он находится, вовсе не похож на очарованную страну, и что все беседки, рощицы, каскады, греческие храмы, пагоды, статуи и прочие вещи, искусно расположенные повсюду, – произведения искусства и поэтической фантазии, порожденные умелым «соединением различных красот природы и подражающего ей искусства», и что «фантазия, быть может, единственное и истинное средство создания чудесного, которое он по неопытности принимал за часть самой природы», дон Сильвио окончательно излечивается от своей страсти и больше не принимает за действительность волшебные сказки.