Юрий Магалиф - Сказки

Прощай, Гриша! Прощай!..

И трещинка в моторе раздалась ещё шире.

С этого дня для Бибишки началась другая жизнь.

Его шофёром стал Бублик.

Бублик любил только сладко поспать да вкусно поесть. А в автомобилях разбирался неважно и уж, конечно, не умел разговаривать с ними.

Все грузовики он называл «железяками» и считал, что «железяки» для того и существуют, чтобы возить на себе Бублика.

Начальник гаража сказал ему:

— Берегите, Бублик, Славного Дружка. Это хороший грузовик! Помните, что на уборке урожая его наградили красным флажком. Вы отвечаете за машину.

— Не видел Бублик железяк, что ли? Нажал, крутанул и поехал!..

Бублик так грузно уселся на кожаное сиденье, что пружины застонали. Нажал педаль, крутанул руль и действительно поехал.

Теперь Бибишка старался ездить особенно хорошо.

«Какой бы шофёр ни сидел за рулем, — решил он, — но я должен работать как полагается: ведь я родился в рабочей семье».

И опять — за неделями недели, за месяцами месяцы — он возил почту из города в деревню и из деревни в город.

Иногда Бублик дремал за рулём. Но Славный Дружок ни разу не сбился с дороги. Путь был хорошо известен, колёса сами знали, куда ехать.

Вот плохо то, что Бублик не хотел думать о грузовичке: редко менял масло, воду, редко мыл его и совсем не разговаривал с ним.

Мало-помалу и Бибишка сделался молчаливым, угрюмым. Мотор его часто работал с перебоями, а голос стал хриплым, простуженным.

Бублик ничего не замечал, но сердился на Славного Дружка за то, что он ездил теперь медленнее, чем прежде, уставал быстро.

— Ух ты, железяка! — ворчал Бублик. — Погоди, доберусь я до тебя!.. Что, Бублик не шофёр, что ли? Крути, давай!

Одна радость была у нашего грузовичка — беседовать по ночам с автомобилями.

При этом никогда он не жаловался на своё здоровье, не жаловался на Бублика.

«Зачем говорить, что у меня понемногу портится мотор? — думал Бибишка. — Мотор тут ни при чём. Просто — старость подходит… Годы идут, идут… и скоро меня будут называть уже не Бибишкой, а Старым Грузовиком… И жаловаться тут не на что…»

Маз и «Волга» заметили, что Славный Дружок чувствует себя плохо. Они видели, что краска на нём поцарапалась, фары потускнели, белая полоса почти стёрлась.

— Вам, Славный Дружок, нужно отдохнуть, — говорила «Волга». — Вы устали.

— Ничего. Силы ещё есть! — бодрился Бибишка.

— Отдохните, — говорил Маз. — Я с удовольствием вас за меню…

— Нет уж! — хмурился Бибишка. — Каждый должен делать свое дело!

И он тревожно засыпал.

«Волга» тихонько напевала ему песенку, а молодой Маз ворчал: «С этими стариками никогда не сговоришься».

Однажды — это было зимой — Бибишка и Бублик, как обычно, повезли почту в деревню.

Туда они доехали благополучно. А на обратном пути вдруг началась метель. Злой ветер срывал с полей снег, поднимал его, крутил в тёмном небе и со страшной силой бросал на дорогу.

Наш грузовичок смело пробивался вперёд. Грудью рассекая ветер, он упрямо карабкался на сугробы. Дело это было для него привычное — не впервой сражался он с метелью.

Только на этот раз Бублик поленился напоить Бибишку и дать ему свежего масла. Да и бензина маловато осталось в баке.

…Впереди замелькали огни города.

А снег всё валил и валил. Вот уже и дорогу нельзя разглядеть. И ночь приблизилась.

Бибишка торопился, как мог. Мотор его дрожал от непосильной работы.

— Давай, железяка! — покрикивал Бублик. — Крути! Боишься, что ли?

Нет, Славный Дружок не боялся. Но ему было очень жарко. Все раскалилось внутри.

— Воды!.. Масла!.. — просил он. Но Бублик не понимал Бибишку.

Славный дружок чувствовал, что заболевает; не хватало сил, чтобы поворачивать колёса в глубоком снегу… Он задыхался… Фары то и дело гасли… И тут он сбился с дороги и заехал в большой сугроб.

— А чтоб тебя! — заорал Бублик. — Погубить меня хочешь, что ли?.. Крути! Город близко!..

Другой бы шофёр вылез из кабины, достал бы лопату, разгрёб снег и помог бы автомобилю. Но Бублик даже лопату позабыл взять в дорогу!..

Бибишке было невмоготу бороться с ветром, с колючим снегом.

От непосильной работы трещина в моторе ещё больше расширилась, и из неё сочилось горячее масло… Прошло ещё около часа, и мотор замер.

— У! Железяка! Помирать мне тут с тобой, что ли? — зло крикнул Бублик.

Он выбрался из кабины и, по пояс утопая в снегу, зашагал к городу.

Бибишка остался один среди метели. Ему сделалось холодно.

В кузов, на почтовые мешки сыпался снег. А ветер выговаривал страшным голосом:

Неожиданно сквозь завывание ветра послышался ровный гул сильного мотора. Яркий луч осветил Бибишку.

— Да ведь это Славный Дружок! — воскликнул кто-то.

К Бибишке подбежал человек, заглянул в кабину и удивился:

— А где же Бублик?.. Неужели — бросил машину?.. И почту бросил?! Вот безобразие!.. А ну-ка, Маз, выручай своего товарища.

Молодой могучий Маз объехал Бибишку, встал впереди. Человек соединил обе машины толстой стальной проволокой.

Маз легко вытащил замерзшего Бибишку из сугроба и осторожно повёз в город.

От усталости и холода Славный Дружок совсем закоченел и даже не понимал, что с ним происходит.

Зато Маз радовался: он спас своего старшего товарища…

В ту метельную ночь Бублик, конечно, добрался до города; только обморозил нос.

За то, что он оставил в беде машину, бросил почту, Бублика выгнали из гаража. И теперь он торгует горячими пирожками возле бани. Вот эта работа в самый раз по нему!

А мальчишки с нашей улицы прозвали его «Бублик с красным носом».

Бибишка наш совсем ослаб.

Он теперь редко-редко выезжал из гаража. А когда это всё-таки случалось — двигался медленно, часто останавливался…

Надо было отправить его в больницу, для капитального ремонта, но кто-то решил, что незачем ремонтировать этот маленький грузовичок. В гараже появилось много новых автомобилей с большими кузовами, с сильными моторами.

И в Бибишке особенно никто не нуждался.

Зима кончилась. За нею на журавлиных крыльях пролетела весна. Снова наступило лето.

Славный Дружок отогрелся под тёплым солнышком. И хоть не было прежних сил, он бегал проворнее, чем зимой; дороги стали сухими, ровными.