Люк Бессон - Артур и Запретный город

– Все пропало, – повторяет она и, усевшись на пол, начинает плакать.

Вооружившись все тем же платком, Артур осторожно вытирает бегущие по щекам принцессы слезы.

– Раз мы живы, значит, ничего не потеряно! Просто надо собраться с мыслями и что-нибудь придумать! – ободряет он ее. И хотя у него самого на душе кошки скребут, он готов на все, лишь бы она перестала плакать.

Наверное, Селения услышала его молчаливую просьбу: она перестает плакать и с удивлением смотрит на него. Оптимизм Артура, похоже, заразил и ее.

Нет, решительно она сделала удачный выбор. Артур не просто вежливый и великодушный, он еще храбрый и упорный, готов довести любое дело до конца. Все эти качества делают его достойным звания принца. Селения благодарно улыбается мальчику, и тот от радости заливается краской. Но в полумраке темницы никто не заметил, что он покраснел, как помидор.

Приходится признать, что стоит Селении взглянуть на вас, как весь остальной мир внезапно перестает существовать. Она словно горячий очаг посреди холодной тундры, зонтик посреди раскаленной пустыни, чесалка с ручкой, когда сильно чешется спина.

Артур смотрит на Селению и чувствует себя свалившимся в костер снежным комом, медленно тающим от жарких языков пламени. Голова у него кружится, он решительным шагом подходит к прекрасной принцессе и уже собирается поцеловать ее… как между ними, словно чертик из коробочки, возникает шустрый Барахлюш.

– Простите, голубки мои… я не хотел вам мешать, но… полагаю, что, несмотря на необычную ситуацию, следует соблюдать традиции и протокол, – назидательно говорит он.

Слова братца возвращают принцессу к жизни: она мотает головой, словно стряхивая с себя неведомые чары, вскакивает на ноги и принимается отряхивать одежду.

– Черт возьми, на этот раз брат прав! Где только была моя голова? – ворчит она.

Она – настоящая принцесса, и поэтому ей не надо объяснять важность протокола и традиций.

Растерянный, Артур чувствует себя щенком, потерявшим мячик.

– А… какие традиции?.. – растерянно спрашивает он.

– Традиции наших предков! Все они записаны в протоколе, и каждая свадьба должна проходить согласно протоколу! – отчеканивает принцесса.

– После того, как принцесса поцелует своего жениха, должна пройти еще тысяча лет, по истечении которых она имеет право подарить ему второй поцелуй, – цитирует принцесса. Она знает протокол наизусть, ведь это входит в ее обязанности. – Желание влюбленных начать совместную жизнь должно быть подвергнуто испытанию. Второй поцелуй бывает более долгим и имеет особую ценность, ибо только то, что даруется нам крайне редко, имеет для нас значение, – назидательно добавляет она, окончательно изничтожив несведущего в вопросах протокола Артура.

Мальчик совершенно подавлен суровостью минипутского этикета.

– Но… а как же… да, конечно, – бормочет он, кивая. Но ничего не поделаешь, придется ждать еще тысячу лет.

Внезапно дверь темницы со страшным скрежетом распахивается и на пороге появляется Мракос. Он любит обставлять свои появления шумом и грохотом. Но еще больше ему нравится выступать в роли театрального злодея, который всегда появляется не вовремя и расстраивает планы положительных героев.

– Ну, как тут у вас, не слишком жарко? – небрежно интересуется он и, отломив свисающую с потолка сосульку, засовывает ее в рот.

Острая сосулька напоминает кинжал, и у Артура так и чешутся руки вонзить ее в грудь мерзкого нахала.

– Климат просто восхитительный, – бодро отвечает Селения, хотя в душе ее кипит гнев.

– Отец устраивает небольшой праздник в вашу честь. Вы будете его почетными гостями! – торжественно объявляет Мракос.

Любую фразу своего командира осматы встречают подобострастным смехом. Еще никому не удавалось вырваться из ловушек, которые мастерски устраивает У, и приглашенные это прекрасно знают. А потому не ждут от уготованного им зрелища ничего хорошего.

Артур шепчет на ухо Селении:

– Надо бы устроить заварушку. В пылу драки кто-нибудь из нас наверняка сможет удрать.

– Вы что-то хотите сказать, молодой человек? – интересуется Мракос. Выполняя отцовские наставления, он старается быть вежливым и бдительным одновременно.

– Да нет, ничего! Артур просто высказал мне кое-какие соображения, – отвечает за мальчика Селения.

Такая фраза подобна наживке, которую подводят под самый нос, одновременно уговаривая не есть эту гадость. Разумеется Мракос, подобно щуке, глотает наживку, не слушая увещеваний.

– И что же это за соображения? – спрашивает он нарочито заинтересованным тоном.

– Понимаете, они касаются только вас, – тоном, полным иронии, отвечает принцесса.

Мракос вздрагивает. Всегда самоуверенный, он даже предположить не может, что кто-то может отзываться о нем не слишком лестно. А потому он, не задумываясь, раздувается от гордости.

– Прекрасно. Но раз вы сообщили мне тему ваших размышлений, теперь вы можете ознакомить меня с их содержанием, – напыщенным тоном произносит он.

– Что ж, если вам так интересно, слушайте. Артур спрашивал меня, как могло случиться, что ваш никогда не отличавшийся миловидностью отец мог произвести на свет сынка с еще более омерзительной внешностью, чем у него самого. Суть вопроса Артур сформулировал следующим образом: «Ужасающее уродство Мракоса меня интригует». Да, фраза была построена именно так, – членораздельно, стараясь ничего не упустить, выговаривает принцесса.

От изумления челюсть Мракоса отвисает и из пасти вываливается только что засунутая туда сосулька: она еще не успела растаять.

Не отличающиеся ни умом, ни сообразительностью осматы, толпящиеся за спиной Мракоса, по обыкновению глупо ухмыляются.

Мракос резко разворачивается и грозно смотрит на них. Взгляд его, острый как бритва, мгновенно заставляет их умолкнуть. Изо всех сил сдерживая бурлящую в нем злость, готовую вырваться наружу, словно теплая газировка из бутылки, Мракос начинает медленно и глубоко дышать. Возможно, так он открывает у себя потайной клапан, чтобы понизить давление и не взорваться.

Когда пар частично выпущен, он поворачивается к Селении и одаривает ее такой злобной ухмылкой, что внутри у принцессы все холодеет. Гордясь тем, что он в точности исполнил поручение отца и был предельно вежлив, Мракос елейным тоном заявляет:

– Мучения, ждущие тебя впереди, доставят мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Но это впереди, а дело прежде всего. Так что не угодно ли Вашему Высочеству следовать за мной, – с шутовским поклоном обращается он к принцессе.

Да, похоже, свару устроить не удастся…

– Не вешай нос, мы еще подеремся, – шепчет Артур на ухо Селении. Его очередной план провалился, и он чувствует себя крайне разочарованным, но виду не подает.