Юзеф Крашевский - Там, где Висла-река (польские сказки)

Горько плачет Стазийка, Ясь её утешает, а как горю помочь, не знает.

— Пешком туда год идти, — говорит золотая птица. — На вороном коне — месяц скакать. А я домчу вас через час. Садись, Стазийка, ко мне на спину да покрепче обхвати меня за шею. А тебя, Ясь, я в когтях понесу. Да поскорей, не то матушку в гроб положат и в сырую землю закопают.

На прощание Стазийка поцеловала вороного коня, а Ясь ласково похлопал его но спине.

Как сказала золотая птица, так они и сделали. Птица крыльями взмахнула, поднялась выше облаков и полетела быстрее быстрого.

Ровно час прошёл — увидели они убогую избушку на краю леса.

Золотая птица опустилась на лужайку, Стазийка по золотым перьям на землю соскользнула, Ясь острые когти от одежды отцепил — бегом к избушке.

А по дороге ксёндз в галошах бредёт, чихает и в пёстрый платок громко сморкается. Рядом двое лохматых мальчишек вприскочку бегут и толкаются. Один сосуд со святой водой несёт, другой — кропило. За ними бабы из деревни тянутся, на ходу переговариваются, Стазийку на чём свет стоит ругают: бросила, мол, негодница, умирающую мать и убежала невесть куда.

В избушке лежит в гробу Стазийкина мать как полотно белая. Пьяный органист возле гроба псалмы читает.

Увидел ксёндз, как золотая птица с неба спускается, и от удивления чихать перестал. Увидели золотую птицу драчуны-мальчишки, глаза вытаращили, рты разинули да так и застыли на месте. Деревенские кумушки языки прикусили, про сплетни позабыли, стоят, диву даются. А Стазийку увидели и вовсе остолбенели.

За Стазийкой юноша бежит — в парчу, в бархат одет, кудри чёрные до плеч, а в руке что-то круглое блестит. Золотая птица на суку сидит, перья золотые чистит. Чудеса, да и только!

Вбежал Ясь в избушку, вложил золотое яблоко в правую руку покойницы.

И — о диво!

Покойница открыла глаза, посмотрела удивлённо вокруг и руки к Стазийке с улыбкой протягивает. Будто и не умирала.

Тут такое веселье началось, что ни в сказке сказать, ни пером описать, даже если перо из хвоста золотой птицы выдернуть и в золотой мёд обмакнуть. Нет таких слов, чтобы радость Стазийки и её матушки выразить…

Глядят они друг на друга, не наглядятся, говорят не наговорятся. А натешились вволю, на порог с Ясем вышли, золотую птицу за помощь благодарят.

Слетела птица с дерева на землю и говорит:

— Томилась я в плену-неволе у злого Асмодея. И велел он мне четыре золотых яблока украсть. Благодарить, Ясь, меня не за что. Ведь ты мне золотое перо отдал, а без него я летать не могла, набок клонилась. Теперь помоги мне, просьбу мою выполни.

— Чего хочешь проси — всё сделаю, — молвил Ясь-королевич.

— Я не золотая птица, а заколдованный королевич. И от злых чар освободит меня тот, у кого золотое сердце. Возьми меч и отсеки мне голову!

— Что ты! — испугался Ясь.

— Сделай, как я прошу!

Делать нечего — взмахнул Ясь мечом и отсек птице голову. И — о диво! — стоит перед Ясем юный королевич.

— Как тебя звать и откуда ты? — спрашивает Ясь.

А королевич в ответ:

— За седьмой горой, за седьмой рекой королевство моего отца. А звать меня Иеронимом.

Сказал, хлопнул в ладоши, и в тот же миг подъехала золочёная карета, четвёркой белых коней запряжена.

— Прощайте, Ясь и Стазийка! — говорит королевич Иероним. — Мне домой пора!

— Не уезжай! — просит Ясь. — Побудь с нами!

— Не уезжай! — просит Стазийка.

— Королевич Иероним, поедем в замок к моему отцу! — говорит Ясь.

— А по дороге к отшельнику заедем! — говорит Стазийка.

— Верно! Ведь мы обещали ему пачку табака купить, — вспомнил Ясь.

Королевич Иероним не стал упираться и отказываться. Вот уселись они вчетвером в карету, кучер натянул поводья, и лошади тронулись. Деревенские кумушки от удивления слова вымолвить не могут, стоят и головами качают. Ксёндз расчихался пуще прежнего, пьяница-органист что-то непонятное по-латыни бормочет, а мальчишки уцепились сзади за карету и прокатились немного.

Подъезжают они к лавке. Ясь самую большую пачку табака покупает — и дальше в путь.

Вот и лес уж виден. Вдруг слышат они, баран кричит, будто с него шкуру живьём сдирают. Лошади в испуге в сторону шарахнулись.

— Злодеи обижают барашка, — говорит королевич Иероним. — Скорей на помощь!

Засмеялась Стазийка, и будто жемчужные бусинки на серебряную тарелочку посыпались.

— Это не баран кричит, это отшельник песни поёт и на контрабасе играет. Послушайте, — сквозь смех говорит Стазийка.

Тут донеслись до них слова песни:

Вот и дощечка, что ржавым гвоздём к сосне прибита, а вот полянка. На полянке старый отшельник сидит, на контрабасе играет.

— Здравствуйте, здравствуйте, люди добрые! — закричал он. — Табачок привезли?

Отдал ему Ясь табак. Старый шахтёр закурил, и из трубки такой дым повалил, словно лес загорелся.

Ясь рассказал старику, как они золотое яблоко добывали, представил ему королевича Иеронима из-за седьмой горы, из-за седьмой реки, а потом все стали его уговаривать в королевский замок ехать. Ясь посулил ему, что король назначит его министром.

— Что мне министр?! — вскричал старик. — Шахтёр важней короля! Послушайте, как в шахтёрской песенке поётся:

Вот так-то, милые мои! Не поеду я в королевский замок, не то королю придётся мне дорогу уступать. Лучше в лесу останусь. Да и жена моя Густля не узнает, где я прячусь. Она у меня злющая, как сто чертей, вот я и убежал от неё. А вы там, в королевском замке, про старого отшельника не забывайте. В гости соберётесь, табачок прихватите. А я в лесу останусь: буду песни петь да зверей лечить.

Простились они с отшельником и в путь пустились.

Вот уж и башня виднеется. Глядь — на лугу старший королевич гусей пасёт. А второй королевич — на выгоне свиней.

— Братья! Дорогие братишки! — кричит им Ясь.

Братья со всех ног к карете бегут и переговариваются:

— Ясь-дурачок вернулся!

— Глупый Ясь в золотой карете едет!

Оба нечёсаные, грязные, в лохмотьях, совсем на королевичей не похожи.

Посадил их Ясь в карету, и карета покатила прямо в замок.

Увидели братья Стазийку — обмерли: никогда такой красавицы не видывали. «Наш Ясь не дурак, — думают братья, — коли полюбила его самая красивая принцесса на свете». А увидели у Яся в руке золотое яблоко, рты разинули и подумали: «Да, наш Ясь совсем не дурак». А разглядели хорошенько золочёную карету и королевича Иеронима, позавидовали: «Вот тебе и глупый Ясь! Они-то, умники, словно бродяги домой возвращаются, а Ясь с красавицей невестой в золочёной карете катит да в придачу золотое яблоко отцу везёт».