Дмитрий Молдавский - Русская сатирическая сказка

— Хлеб-соль, кумушка!

— В хлев зашел, так двери ищи, куманек!

— Ой, милая кумушка, ты еще рыбку ешь?

— Как же! Сегодня маленько, бог дал, наудила!

— Ой ли! Где ты удила?

— В проруби, в проруби, мой миленькой куманек!

— А как?

— Очень просто: только хвост-от погрузи в воду, так такие палтухи ссарапаются, что любо-два! Как дольше посидишь, так больше наудишь; не дергай скоро, дай заклёву; а если клевать не будет, то заговор, читай: «Рыбка, клюнь — попади, меня за хвост потяни!».

Куманек опрометью кинулся на прорубь удить, пришел и запустил хвост свой в воду, сидит, сидит, а клёву нет, да и только! В это время у него так хвост замерз в проруби, что и пятерым бы волкам его не вытащить. Вот идет баба за водой и видит нашего рыбака, сперва гнала его словами, говоря:

— Пошел ты к чорту, прожора, видишь, нашел место, куда костить!

Потом она видит, что волк ни с места, подошла к нему и давай его коромыслом зваривать. Волк сколько ни ревел, ни бился, ни рвался, на все стороны метался, покуда хвост не оторвался, баба ему так назудила бока, что он кое-как уплелся. А лисица в это время прибежала в избу, где жила баба, да и давай в квашне стряпать по-своему. Маленькие ребята убежали все на печь, да и говорят лисице:

— Не тронь, не меси, собака, квашню! Мамка сама пригустит ее!

Но лиса свое стебенит, тёпает тесто да и только; назюзгалась так, что бока прочь, и рыло и уши — все сыто. Она успела отстряпаться до хозяйки и пошла легла на дорогу, по которой куманьку идти, лежит и стонет, плутовка. Вот и идет волк, и говорит ей:

— Нет, кумушка, плохой лов, слава богу, только хвост проудил, а не голову! Ох, кумушка, по что это у тебя голова-то испроломана?

— Молчи уж лучше, куманек, видишь, у меня голова вся испроломана коромыслом и мозг-от вышел!

— Ой, бедная, нечего делать, садись на меня, увезу до двора.

Волк думает: «Не мне же одному досталось!».

Лисица расхохоталась:

— Хи, хи, хи, бит небитого везет.

Волк привез лису домой и бает ей:

— Не нужно ли духовника, кумушка любезная?

— Нет, куманек, любезный, не проторься, я слышу теперь себе получше! Тебе не дурно ли, мой друг?

— Не знаю, скоро ли кровь не будет капать из хвоста, всякое место что-то не так покойно!

Лисица волку бает:

— Дай-ка я тебе заговорю кровь, как рукой снимет!

— Заговори, кумушка.

Она и давай заговаривать:

— Стань на камень, кровь не канет; стань на кирпич, кровь закипит; у сороки боли, у вороны боли, у сыча всех шипче. Ну, куманек, если не отвалится, так переболится.

К одному мужику повадилась лиса ходить кур красть. Мужик повесил кувшин. Ветер в кувшин дует. Он гудит: «Бу-бу-у; бу-бу-у!». Приходит лиса и слушает, что такое гудёт, увидала кувшин, схватила его за обрывок и надела себе на шею.

— Погоди, кувшинище-дурачище, я тебя, — говорит, — утоплю.

И понесла кувшин в прорубь; стала его топить. Кувшин захлебнулся водою: бурк-бурк-бурк-бурк и тянет лису с собою на дно. Лиса просит:

— Кувшин, кувшин, не топи меня, я не буду, это я тебя только так постращала.

Кувшинище-дурачище не слушается, все тянет на дно, и утопил лису!

Лиса с журавлем подружилась, даже покумилась с ним у кого-то на родинах.

Вот и вздумала однажды лиса угостить журавля, пошла звать его к себе в гости:

— Приходи, куманек! Приходи, дорогой! Уж я как тебя угощу!

— Идет журавль на званой пир, а лиса наварила манной каши и размазала по тарелке.

— Подала и подчивает:

— Покушай, мой голубчик-куманек! Сама стряпала.

Журавль хлоп-хлоп носом, стучал-стучал, ничего не попадает! А лисица в это время лижет себе да лижет кашу, так всю сама и скушала.

Каша съедена; лисица говорит:

— Не бессудь, любезный кум! Больше подчивать нечем.

— Спасибо, кума, и на этом! Приходи ко мне в гости.

На другой день приходит лиса, а журавль приготовил окрошку, наклал в кувшин с малым горлышком, поставил на стол и говорит:

— Кушай, кумушка! Право больше нечем подчивать.

Лиса начала вертеться вокруг кувшина, и так зайдет, и эдак, и лизнет его, и понюхает-то, все ничего не достает! Не лезет голова в кувшин. А журавль меж тем клюет себе да клюет, пока все поел.

— Ну, не бессудь, кума! Больше угощать нечем!

Взяла лису досада, думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла, как несолоно хлебала. Как аукнулось, так и откликнулось!

С тех пор и дружба у лисы с журавлем — врозь.

Лиса увидела тетерева, — на дереве в леску сидит, — подошла к нему и говорит:

— Терентьюшка-батюшка, приехала я из города; слышала указ: тетеревам не летать по деревам, а ходить по земле.

— Так что, я слезу! Да вон, лиса, кто-то идет, да что-то на плече-то несет, да за собой что-то ведет.

— Хвост не крючочком ли?

— Да, да, крючком!

— Ах нет; мне некогда тебя ждать: у меня ножки зябнут да ребята дома ждут. Я пойду!

Жил-был мужик. У него был кот, только такой шкодливый, что беда! Надоел он мужику. Вот мужик думал-думал, взял кота, посадил в мешок, завязал и понес в лес. Принес и бросил его в лесу: пускай пропадает!

Кот ходил-ходил и набрел на избушку, в которой лесник жил. Залез на чердак и полеживает себе, а захочет есть — пойдет по лесу птичек да мышей ловить, наестся досыта и опять на чердак, и горя ему мало!

Вот однажды пошел кот гулять, а навстречу ему лиса, увидала кота и дивится: «Сколько лет живу в лесу, а такого зверя не видывала».

Поклонилась коту и спрашивает:

— Скажись, доброй молодец, кто ты таков? Каким случаем зашел и как тебя по имени величать?

А кот вскинул шерсть свою и говорит:

— Я из сибирских лесов прислан к вам бурмистром, а зовуг меня Котофей Иванович.

— Ах, Котофей Иванович! — говорит лиса, — не знала про тебя, не ведала. Ну, пойдем же ко мне в гости.

Кот пошел к лисице. Она привела его в свою нору и стала подчивать разной дичинкою, а сама выспрашивает:

— Что, Котофей Иванович, женат ты али холост?

— Холост, — говорит кот.

— И я лисица — девица, возьми меня замуж.

Кот согласился, и начался у них пир да веселье.

На другой день отправилась лиса добывать припасов, чтоб было чем с молодым мужем жить, а кот остался дома. Бежит лиса, а навстречу ей попадается волк и начал с ней заигрывать.

— Где ты, кума, пропадала? Мы все норы обыскали, а тебя не видали.

— Пусти, дурак! Что заигрываешь? Я прежде была лисица-девица, а теперь замужня жена.

— За кого же ты вышла, Лизавета Ивановна?

— Разве ты не слыхал, что к нам из сибирских лесов прислан бурмистр Котофей Иванович? Я теперь бурмистрова жена.

— Нет, не слыхал, Лизавета Ивановна. Как бы на него посмотреть?

— У! Котофей Иванович у меня такой сердитой: коли кто не по нем, сейчас съест! Ты смотри, приготовь барана да принеси ему на поклон, барана-то положи, а сам схоронись, чтоб он тебя не увидел, а то, брат, туго придется.