Ирина Краева - Тим и Дан, или Тайна «Разбитой коленки»

Аспид сорвал с шеи маленького бесёнка гремящую нитку кабаньих зубов («Хоть бы не такие огромные выбирала, ведьма!», — очень недоброжелательно подумал бесёнок о своей бабушке) и швырнул орущего наглеца в холодильник — комнату, расположенную рядом с коридором, где хранилась знаменитая коллекция Ния.

Колотун здесь стоял жуткий. Можно было бы согреться, прыгая и приседая, но любые движения строго запрещались. Провинившемуся предписывалось не шелохнувшись стоять в углу и превращаться в ледяной столб. У маленького бесёнка в тощих коленках, под которыми злобно хрустели кабаньи зубы, мучительно чесалось и ныло. Сотрясаясь мелкой дрожью, как скелет на верёвочке, он проклинал Аспида и того кабана, чьи зубы пошли на живодёрское «колье». Однако он ни о чём не жалел, и если бы представилась возможность всё повторить, он насыпал бы соли на бутерброд Аспиду ещё больше. Вдруг где-то рядом рассыпалось железное лязганье и загрохотали длинные шаги. Не иначе это был сам господин Ний! Увидеть его считалось большим счастьем, поэтому маленький бесёнок, ойкая от боли, приподнялся и слегка приоткрыл дверь, чтобы хотя бы одним глазком посмотреть на самого отвратительного злодея.

Ний вошёл в свой любимый коридор и открыл несколько ящичков, в которых тускло отливали разноцветными гранями графинчики.

— Чертовски приятно быть обладателем всей этой мерзости! — Прорычал Ний. — Какие здесь собраны душонки! Страшные, грубые, липкие, грязные, жёстко тупые, всегда безобразные, мерзко ревущие, мелко-нечестные, скользкие, стыдные, низкие, тесные. Тесные? Эх, опять забыл… Такой стих, такой стих! — Разозлившись, что он не может вспомнить стихотворение, Ний свирепо затопал пудовыми ногами: — Все, все без исключения заслуживают самого зверского наказания и — придёт время — я покараю их по справедливости! Вот в чём гвоздь вопроса! Виноват — будь наказан! Не виноват, но можешь провиниться, — будь наказан, чтобы неповадно было! Вот в чём гвоздь вопроса! Всех нужно наказывать! И тогда лучшим поощрением станет ненаказание! Никто никогда не упрекнёт меня в жестокости, потому что я поступаю по справедливости! Даже самая большая мерзость становится благородной, когда делаешь её во имя справедливости! Я возьмусь за людей, за этих слабаков! Я нашлю на них катастрофы, войны, эпидемии! Я покажу им, что такое настоящая справедливость!

— Господин Ний! Самый справедливый! Господин Ний! — В коридор влетела худая, состоящая из соломенного тельца и соломенных ручек и ножек Кикимора. Сегодня с неё сыпался пух, словно с тополя в период цветения.

— Чего тебе? — Недовольно отозвался Ний, он не любил, когда его одиночество нарушали. — Что это ты такая пушистая?

— Тьфу-тьфу, — отплёвывалась и отряхивалась Кикимора. — Это я кур у лесавок общипала. Они, эти лесавки, эти мелкие лесные твари допустили в свой лес противного мальчишку с лебедихой! Ещё и гордятся! Тим и лебедь Обида направляются к Зничу! Они хотят нас объегорить. Подкузьмить: извести клеймо! Спасти Даниила!

Несколько секунд Ний оторопело слушал, а потом взревел низким дребезжащим голосом: — Этому не бывать! Аспида ко мне на совет!

Крылатый змей, который подглядывал за Нием, тут же вполз в коридор и скромно сложил свои уродливые крылья, выражая готовность подчиниться любому приказанию.

— Ну!? Что станем делать с мальчишкой, бесовское отродье? — Мантия Ния оглушительно гремела железом, с неподвижного лица стекал раскалённый дождь.

— О величественнейший из мерзейших, о изнанка белого дня, воплощение мрака… — гундосил Аспид в два хобота, извиваясь из кольца в кольцо и тем самым выражая подобострастие. — О, повелитель ужаса… Ваши предыдущие советчики недооценили Лиходеича. Но ещё больше они недооценили самого мальчишку. Он хитёр и очень опасен. Он не только добрёл до Видении, но и сильно по ней продвинулся. Окажись он дурачком, он погиб бы, сделав первый шаг по той земле… Обезвредить мальчишку нам может помочь только такой же мальчишка… — Аспид выдержал многозначительную паузу и, понизив голос, хрюкнул прямо в ухо Ния: — …то есть его братец.

Ний молчал, но, судя по тому, как по его раскалённому лицу ещё обильнее потекли красные капли расплавленного железа, идея ему пришлась по вкусу.

— Необходимо мальчишку, который находится у нас, поставить во главе той бригады, которая пойдёт обезвреживать Тима, — продолжал Аспид, размахивая хоботами. — Только ум одного мальчишки может победить ум другого, нам с человеческим умом будет трудно справиться.

— Но как это сделать? Говори, иначе убью!

— Очень просто, мой господин. Надо ввести сознание мальчика Дани в изменённое состояние. У меня есть отличный кандидат для подобных трансформаций. Отъявленный проходимец, доложу я вам! — Кончиком хвоста Аспид нащупал притаившегося за дверью маленького бесёнка и рывком поднёс несчастного к глазам Ния. С упоением раскачивая его, Аспид продолжал гнусавить: — Его сознание мы вольём в сознание Даниила. Вживим его вредность, коварность, лживость, злобу, мстительность! Привьём мальчишке все его гадостные наклонности. Если бы Дан не был погружён в пучину забытья, нам бы пришлось повозиться с ним. Но сейчас операция пройдёт без осложнений. И ещё… — Аспид со значением понизил голос и расправил огромные крылья, — я предлагаю всех свободных от каверз злоденцев собрать в одном месте и заставить их воображать картину поражения Тима и, соответственно, нашу победу. Воображаемые картиночки, картинулечки, картенята непременно осуществятся в будущем. Чем ярче и подробнее наши злоденцы будут воображать посрамление наших врагов…

— Да какое у них воображение-то? — Презрительно буркнул Ний. — Что они — детсадовцы или дети младшего школьного возраста?

— Что же делать, — Аспид только развёл крыльями. — Приходится довольствоваться жалким подобием детской фантазии. А уж я постараюсь, чтобы злоденцы ярко вообразили поражение Тима и его подручной лебедихи.

Ний был доволен — каменный пол покрывал толстый железный панцирь от накапанного с него железа. «И как он до сих пор ещё весь не растаял, откуда что берётся?» — Подумал крылатый змей. Аспид подобострастно подполз к ногам Ния и, негромко постанывая, потёрся о его железные ботинки хоботами. Теперь он был уверен — его простили.

Через минуту подземная резиденция Ния пришла в движение. В большой зал, где злоденцы по вечерам устраивали просмотр любимой передачи «Катастрофы недели», спешно стаскивались стулья и расставлялись рядами. Нечисти становилось всё больше и больше. Одним броском своего мощного чешуйчатого тела в зале очутился Аспид, за его спиной нетерпеливо почёсывались крылья одно о другое.