Наталья Городецкая - Тайна двух зеркал

— Пустикс, ты маг! Как котик изъясняется! Прямо высокородный кабальеро из любимого романа Тетушки Патоки! — восхитилась девочка. — Второй Господин Ландрин! Жаль, размером не вышел!

— Барышня знает великого Господина Ландрина! — затрепетал короткохвостик. — Уж не Маковка ли предо мной?

— Мне это нравится! — обиженно загундел Пустикс. — Я научил его говорить. Но для самого удивительного создания Сказочного Королевства у кота слова доброго не нашлось. Зато, он готов лишиться чувств из-за обычной рыжей малявки, каким в базарный день грош цена.

Оскорбленная Маковка приподнялась, но, стукнувшись макушкой о столешницу, вынуждена была вновь согнуться в три погибели. Котенок, ошарашенный странным обвинением, протестующе замахал лапкой. Оглушительно хлопнула дверь, ведущая из музыкального салона в галерею. Зашуршали накрахмаленные юбки, зацокали каблучки. Тяжело пробухали сапожищи.

— Успокойтесь, Ваше Величество! Злодеи будут найдены и примерно наказаны! — вкрадчиво зашелестел женский голос.

— Мадам Горчица! — беззвучно проартикулировала Маковка, оторвавшись от узенькой щелки между бахромой скатерти и вощеным паркетом.

— Р-р-расстреляем! Р-р-разорвем! Р-р-растерзаем! У-у-утопим в Ч-ч-черном озере! — сипло пролаял неизвестный и прищелкнул квадратными каблуками форменных сапог.

— А где, где наша дочурка Ванилюсенька?! — томно простонала обладательница бархатных домашних туфелек, украшенных комочками розового пуха. — Кому, как не мне знать, что перед свадьбой девицы находятся в состоянии повышенного нервного возбуждения! Всем известна утонченная душевная организация принцессы. Она такая хрупкая, такая чувствительная! Боюсь, после третьего взрыва бедняжка свалится в нервной горячке!.. Любезная Мадам Горчица, заклинаю вас во имя нашей святой дружбы; во имя вашего брата, а нашего будущего зятя — Советника Уксуса, найдите наследницу престола! Успокойте несчастное дитя!

— Смею вас уверить, — с плохо скрываемым раздражением процедила любимая фрейлина королевы, — Принцесса Ванилина Ланолина первая вовсе не бьется в глупой истерике. Как раз перед самым прискорбным происшествием, их высочество изволили сочинять акростих, начальные буквы коего составят имя счастливого жениха: «Уксус». По сведению охраны, самообладание ни на миг не оставило принцессу. Их высочество по прежнему отдаются вдохновению, дабы порадовать нас плодами искрометного таланта.

— Какой слог! Ей бы дамские романы писать! — с видом ценителя шепнул Пустикс. — А ты заметила, как Горчица переминалась с ноги на ногу во время монолога их сладчайшего величества?

Не оборачиваясь, Маковка молча кивнула.

— Очаровательно! — умилилась Королева Пышка. — Конечно же, принцесса готовит сюрприз жениху, оторванному государственной необходимостью от ее пылкого сердечка. Обожаю маленькие безумства, свойственные всем влюбленным! Но неужели ее не напугал ужасный взрыв?

— Ничуть! — гаркнул владелец тупорылых форменных сапог.

Батистовый платочек спланировал на бархатную туфельку.

— Ах, право, какой вы неловкий, господин Министр по чрезвычайным ситуациям! — взвизгнула королева и топнула ножкой. — От вашего голоса закладывает уши!

— Осмелюсь доложить, — отрапортовал бравый вояка. — Их высочество даже не подняли головы от конторки.

— О, мое мужественное дитя! — залопотала королева. — Поспешим же облобызать наше сокровище!

— С вашего позволения, — не терпящим возражений тоном, отрезала главная фрейлина, — Господин министр, будет иметь честь проводит вас на половину принцессы. А мне, в отсутствие брата, необходимо проконтролировать действия челяди. Надеюсь, уже к утру, никто не вспомнит о прискорбном инциденте.

— Да, да! Мы больше не желаем слышать плохие новости. Какое счастье, что, в час испытаний, вы, любезная Горчица, взяли на себя труд, навести порядок во дворце. Завтра же, когда их Величество Гоголь — Моголь вернуться с ночной рыбалки, я потребую, что бы вас наградили орденом Медового пряника первой степени.

— Вы слишком добры ко мне, — холодно процедила сестра Советника.

Дождавшись, когда за венценосной дамой и ее спутником закроется дверь, Мадам Горчица стукнула кулаком по столику. От неожиданности Маковка едва не вскрикнула.

— Безмозглая Королева Пышка, — проскрежетала Мадам Горчица. — Приходится терпеть. Ну да ладно, надеюсь, уже не долго. Какая мука не уважать, даже презирать и разыгрывать заинтересованность, подобострастие, почти влюбленность. Ничего! Отольются кошке мышкины слезки!

— Интересно, себя ты относишь к мышам или к кошкам? — вкрадчиво прошелестел кто-то, спрятанный за расписной ширмой.

— Братец! — истошно взвизгнула Мадам Горчица.

Каблуки забухали по паркету. Жалобно тренькнула подвернувшаяся мандолина. Маковка почти распласталась по полу, но, к несчастью, огромный концертный рояль скрывал передвижения заклятого врага. Послышались звуки поцелуев, какое-то неясное бормотание.

— Пустикс, — взмолилась Маковка. — Прочитай их мысли или хотя бы, подслушай о чем они сейчас говорят.

— Не могу, — виновато потупился зверек. — Пока платок-ключ повязан на моей лилейной шейке, я такой же телепат, как ты волшебница.

Потеревшись рыжей головенкой о руку девочки, куцехвостый котенок шмыгнул под бахрому. Маковка рванулась было за ним, но была остановлена цепкой лапкой Пустикса, намертво вцепившегося в подол платья.

— И ему не поможешь, и всех нас погубишь! — гневливо пропыхтел зверек.

Четырехлапый пушистый лазутчик благополучно миновал разбросанные струнные инструменты, обогнул арфу и скрылся за козеткой.

Лесная Ведьма задумчиво покусала кончик карандаша. Перед ней веером лежали пожелтевшие страницы рассыпавшейся от времени тетради. Исписанные вдоль и поперек убористым почерком, они никак не поддавались расшифровке. Формулы, странные символы, фразы на неизвестных языках сплетались в причудливый рисунок без начала и конца. Мало того, поверх всей этой галиматьи, были накаляканы рожицы, человечки, зверушки. Словно какой-то малыш окунул перышко в черную тушь и приложил шкодливую ручонку к древнему манускрипту. Глубоко вздохнув, ведьма поменяла местами два листа. Склонила голову, недовольно сморщилась. Мельком взглянула в серебряное зеркало, машинально поправила локон.

— Что в лоб, что по лбу! От перемены мест слагаемых… Как не перетасовывай, понятнее не становится, — пробормотала старая лгунья. — Я стала такой юной красоточкой!.. Смотреть тошно. Чересчур хорошенькая, чересчур глазастая.